Òàììàðà Âåááåð - Ïðîñòî ëþáîâü
– и до сих пор трогает – та пронзительная песня. Наверняка я знала одно: это случилось. Я
втюрилась по уши, и эта боль добавилась к нынешней, когда я читала неприкрытое
страдание в глазах Денни.
– Когда я нашел вас на парковке… своими глазами увидел вашу страсть… я чуть не
рехнулся от ненависти к нему. Он ограбил меня. Я хотел прикончить его за то, что он
обращался с тобой как с какой-нибудь своей полоумной фанаткой. – Денни помотал головой,
не давая мне возразить. – Мне и в голову не пришло, что он влюблен. О том, что и ты
влюблена, я тоже не догадывался. Я и подумать не мог обвинить тебя в чем-то. Ты была на
пьедестале…
Я кивнула, не поднимая глаз, которые наполнились готовыми хлынуть слезами. Этого
пьедестала я не заслуживала, а по взгляду Денни, который я уловила при этих словах, я
заключила, что он, возможно, теперь был согласен со мной. Чувствуя себя очень глупо, я
тихо подтвердила его право смотреть на меня иначе.
– Мы были влюблены друг в друга… И оба не хотели ранить тебя.
Денни вздохнул и понурил голову.
– Я знаю. Думаю, сейчас мне это понятно. – Он машинально рисовал пальцем узоры
на моей кисти и заговорил снова после паузы: – Эта драка была похожа… – Он поднял на
меня глаза. – Мне мерещилось, будто я вышел из себя и смотрю какое-то жуткое кино,
которое не могу выключить. Я даже не помню всего, что сказал и сделал, – я словно на миг
вышел из тела.
Я кивнула и отвернулась, ненавидя себя за вещи, на которые толкнула его. Акцент
Денни усилился, и я опять обратилась к нему лицом.
– Я чувствовал только ненависть. Видел только красное. – Рассказывая все это, он
пытался перехватить мой взгляд, но отвлекался на синяк, о котором никак не мог забыть. – Я
не отвечал за свое тело. Мне просто хотелось бить и крушить. – Денни снова вздохнул и
посмотрел в потолок. – Может быть, я сошел с ума.
Закрыв глаза, он покачал головой.
– Я мог потерять все, абсолютно все. – Он поднял веки, и я нахмурилась, не вполне
понимая его скорбные речи. – Только благодаря Келлану я до сих пор не в наручниках.
У меня приоткрылся рот, а брови сошлись так близко, что заболела голова. Темные
глаза Денни вонзились в меня.
– Кира, я отметелил его до полусмерти. Я чуть не вышиб тебе мозги. Я мог убить или
серьезно покалечить вас обоих. За это полагается тюрьма. Но не мне. Я скоро уеду из
страны, и это стало возможно лишь потому… что Келлан прикрыл меня.
– Не понимаю, – замотала я головой.
Денни улыбнулся и смягчился.
– Это ясно. – Его пальцы, зажатые в моей кисти, принялись поглаживать мою кожу, и
я расслабилась, видя, что гнев улегся. – Когда ты отключилась и мы убедились, что ты жива
и дышишь, он заставил меня уйти.
– Уйти?
Денни кивнул и страдальчески улыбнулся.
– Я не хотел. Собирался помочь тебе. Мне хотелось сделать хоть что-нибудь, что
угодно. Он выкрикнул мне… кое-какие неприятные вещи и пообещал вырубить меня, если я
не уберусь. – Взгляд Денни обратился к темным окнам, и глаза у него тоже как бы
потемнели, будто он поглощал мрак. – Ты была такая бледная, такая крошечная, еле дышала.
Он держал тебя мертвой хваткой, а мне хотелось самому…
Он выдохнул и закрыл глаза.
– Он убедил меня, что я должен уйти и позвать на помощь, а когда прибудет «скорая»,
он скажет, что на вас напали хулиганы. Что это они его избили, а потом и тебя, когда ты
бросилась помогать. – Денни со вздохом заглянул в мои расширенные глаза. – Он даже отдал
мне свой бумажник, чтобы выглядело правдоподобнее.
Покачав головой, Денни снова уставился на окна.
– Все купились. Потом я появился в больнице, и никто даже не спросил меня ни о
чем.
Он повернулся ко мне, преисполненный глубокой вины и скорби.
– Похоже, мне все сошло с рук… Избиение тебя и его… благодаря ему. – Денни
опустил взгляд, и на мое одеяло капнула слеза. Я машинально вытерла ему щеку, и он
посмотрел мне в лицо. – Это меня вроде как убивает.
– Нет… – произнесла я. – Не казни себя. Он был прав. Ты достаточно поплатился за
наши ошибки. Ты не должен лишиться всего, если это мы подтолкнули тебя к… к… – Я
больше не могла сдерживать слезы – как и потребность обнять Денни. Я обвила его руками,
и он на секунду окаменел, но в итоге обмяк и тоже обхватил меня. – Мне очень жаль, Денни.
Он прерывисто выдохнул и погладил меня по спине.
– Я знаю, Кира. – Он крепко прижал меня к себе, и я ощутила дрожь его тела. – Мне
тоже очень жаль. Очень.
Мы просидели так большую часть ночи – на самом деле почти всю ночь. Временами,
в промежутках между взаимными извинениями, мы засыпали в обнимку, а к утру я
уверилась, что, пусть нашего прошлого не вернуть, между нами навсегда сохранится некая
связь. И на душе у меня стало очень хорошо.
Глава 25
Прощание
На следующее утро мне объявили о выписке. Анна пришла в восторг и буквально
расцеловала врача. Поскольку на ней была рабочая форма «Хутерс» – тесные оранжевые
шорты и плотный белый топик с логотипом, – доктор немедленно покраснел как рак и
поспешил ретироваться. Сестра прыснула и помогла мне одеться и расчесать волосы,
спутавшиеся от лежания.
Мы ждали команды на выход, и я смотрела на дверь. Не знаю, кого я рассчитывала
увидеть – Денни или Келлана. Последнего я больше не замечала, а когда спросила о нем у
Анны, та лишь слегка нахмурилась и ответила, что тот «неподалеку». Келлан просил ее
помалкивать о его бдениях, и я задалась вопросом, не выяснил ли он, что она проболталась.
Я ранила его достаточно, чтобы он избегал даже видеть меня, но не настолько, чтобы
оставить меня в полном одиночестве. Понятия не имею, что это значило. Он заявил, что
любит меня, и я, безусловно, тоже любила его. Даже теперь, после моей ошибки на парковке,
ужасного открытия Денни и драки, из-за которой я до сих пор просыпалась с криком, я
любила его и тосковала по нему. Но мне была понятна его потребность сторониться и в
конце концов отпустить меня.
Пока мы ждали, пришла Дженни. Она присела на постель рядом. Время шло, и она то
и дело поглаживала меня по руке или поправляла мне волосы, обнажая желтевший синяк.
Она рассказывала всякие байки о баре и дурацких выходках клиентов. Затем начала говорить
о том, как Эван и Мэтт скооперировались против Гриффина, но быстро умолкла, едва
упомянула их имена. Не знаю почему – либо решила, что я не хочу слышать о людях столь
близких к Келлану, либо Келлан тоже фигурировал в этой истории. Я не смогла заставить
себя спросить.
Анна приняла эстафету, едва промелькнуло имя Гриффина, и к концу ее монолога
даже милая, ко всему терпимая Дженни сидела вся красная. Анна как раз потешалась над
этим, когда в дверь вошел Денни.
Он приветственно помахал, и меня поразил его неформальный наряд… в будний день.
Когда я спросила, не нужно ли ему на работу, Денни пожал плечами и объяснил, что взял
выходной, чтобы помочь мне устроиться. При виде выражения на моем лице он вскинул
брови и сухо заметил:
– Что они мне сделают – выгонят?
Улыбнувшись, я поблагодарила его, и мы все дружески болтали, пока меня не
выписали.
Через два часа я любовалась видом на Лейк-Юнион, открывавшимся из окон
квартиры с двумя спальнями, которую моя сестрица умудрилась найти и снять за один день.
При том, конечно, что апартаменты были крошечные. В кухню поместились плита,
холодильник и посудомоечная машина. Лист «Формайки»[28] поверх нее образовывал стойку.
Спальни располагались в разных концах короткого коридора. Я не удержалась от улыбки
при виде сестринского шкафа для одежды, который был вдвое больше моего. В моей
комнате имелись циновка и зеркальный комод, а у Анны – матрац, положенный на низкую
раму, и прикроватный столик. Ванная годилась только для душа и уже ломилась от
косметики сестры. Гостиная была объединена со столовой, а есть нам предстояло за шатким
раскладным столом. Оставшееся пространство занимали допотопный оранжевый диван и
кресло, которое я по личному опыту считала самым удобным на свете. Сердце сжалось,
когда я провела рукой по его спинке. Это была вещь Келлана… Единственный сравнительно
приличный предмет мебели, каким он владел.
Денни с любопытством следил за мной. Я ощупала свое лицо, несколько раз
сглотнула и села на уродливый рыжий диван. Денни наскоро состряпал мне небольшой ланч
из готовых продуктов, Анна ушла на работу, а Дженни уселась рядом и включила крохотный
