KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Прочее » Эдуард Глиссан - Мемуары мессира Дартаньяна. Том III

Эдуард Глиссан - Мемуары мессира Дартаньяна. Том III

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Эдуард Глиссан, "Мемуары мессира Дартаньяна. Том III" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Пьяница — отличный бегун

Когда же все позволили нам вот так уйти, насмехаясь над нами один за другим, я сказал тому, кто был рядом со мной, если мы не хотим, чтобы нас поскорее убили, по моему мнению, нам надо бы идти не вместе, а друг за другом, потому как тем самым мы будем представлять собой меньшую мишень для врагов. Я даже предложил ему в то же время маршировать первым, а так как он еще не был настолько пьян, чтобы в нем не осталось хоть малейшей заботы о собственной жизни, он не упустил случая поймать меня на слове. Итак, я сказал ему остановиться и даже улечься на живот, пока я не отойду на двадцать пять или тридцать шагов. Он распрекрасно соизволил на это согласиться, а едва я немного удалился от него, я вытащил из кармана платок и в то же время помахал им осажденным. Это помешало им стрелять в меня, как они делали прежде, тем более, что я сей же час перешел на бег, стремясь как можно быстрее попасть в город. У меня был неплохой резон поступить таким образом, потому как в то же время, когда я вытащил мой платок, и те, кто сидели в траншее, увидели, как я размахивал им перед осажденными, они сами дали по мне залп. К счастью для меня, я был Баском, а так как среди нас нет ни одного, кто не обладал бы добрыми ногами, я вскоре избавился [57] от опасности, где продолжал бы оставаться, если бы оказался дураком и не бежал оттуда изо всех сил.

Офицер, командовавший у ворот и встретивший меня у входа, провел меня внутрь через потайную дверь, и, приняв меня за лакея Месье Принца, взглянув на цвета камзола, спросил, кто же это надоумил меня покинуть мэтра с такой великой репутацией. Я ему ответил, что не был тем, за кого он меня принял, и не знаю иного мэтра, кроме того, кто был им для него самого; но так как не ему я должен отдать отчет в том, кто я такой, ему надлежит препроводить меня к Коменданту, дабы только тому я мог сказать о цели моего появления. Он в точности все это исполнил, и, представившись Рувилю, я вернул ему надежду, какую он начал терять с тех пор, как был осажден. Я ему сказал, что Месье де Тюренн незамедлительно придет ему на помощь; вот почему ему потребуется защищаться всего лишь три или четыре дня, самое большее. Он тотчас же дал знать об этой новости своему гарнизону, дабы он порадовался ей вместе с ним. Они сейчас же отсалютовали из всех пушек и мушкетов в знак восторга, что порядком изумило Месье Принца и заставило его опасаться, как бы Сен-Венан уже не был сдан. Я прекрасно догадался, что именно такова будет его мысль, да у него и не могло возникнуть никакой другой при звуках этого салюта. Итак, сменив свои лохмотья на одежду солдата, я на следующий же день пробрался обратно в его лагерь, как если бы был пленником. Я хорошо осознавал, что меня немедленно отведут к нему, а любопытство вынудит его меня спросить, что мог бы означать салют, произведенный нами. Все произошло точно так, как я и думал. Едва он меня увидел, как тут же спросил, какую новость получили в городе, и почему был произведен салют, о каком я только что сказал. Я ему ответил, что некий Куланж и некий Ла Эй, оба Офицеры Кавалерии, явились объявить от имени Месье [58] де Тюренна, что Сен-Венан сдался; гарнизон должен выйти оттуда через два дня, и армия двинется затем на подмогу осажденным Ардра.

Под угрозой быть повешенным

Месье Принц, кого нельзя было легко напугать, затаил некоторое подозрение, как бы я специально не был подослан к нему, чтобы заставить его снять осаду, сообщив ему новость вроде этой; итак, я не сомневаюсь, что он бы устроил мне невеселое времяпрепровождение, если бы сам не находился как бы в подвешенном состоянии по поводу того, что же там все-таки случилось. Так как ему отрапортовали, что накануне некий человек, одетый в его ливрею, ворвался в город, предварительно пройдя через траншею, он по правде не знал, что и сказать, из страха, как бы самому не попасть впросак. Эта неуверенность не помешала ему, впрочем, пригрозить мне распорядиться меня повесить, как если бы он был убежден, якобы я принес ему ложные сведения. Он мне даже сказал, что эта новость не могла быть истинной по нескольким резонам, каковые он мне и перечислил. Он, однако, разглядывал меня во все глаза, дабы углядеть, какое я выдержу поведение, и не изменюсь ли я в лице, но так как я остерегался себя выдать, поскольку знал, что от этого зависит моя жизнь, я держался твердо и ответил ему, что он теперь хозяин моей участи; не мне пытаться ему воспротивиться, но если он прикажет меня удавить, это будет очень несправедливо; я мог ему сказать лишь то, о чем знал, и о чем знал весь Ардр ничуть не хуже, чем я сам.

Когда я воспользовался именами Куланжа и Ла Эйя, я сделал это для придания веса тому, что сказал; и в самом деле, после того, как эти два человека избежали множество опасностей, они, наконец, проникли в город; итак, я нисколько не боялся, что они будут взяты при попытке туда прорваться, и это обстоятельство выставит меня в качестве вруна. Месье Принц не знал больше, чему верить, когда он увидел меня столь убежденным. Однако, из страха допустить оплошность, упустив меня, он передал меня [59] Прево с приказом тут же меня повесить, если обнаружится, что я его обманул. Он не стал приукрашать для меня свое намерение, что заставило меня раскаяться в моем рвении, бросившем мою жизнь в столь великую опасность. Еще если бы я мог дать знать Месье де Тюренну о том положении, в какое я попал, я бы понадеялся, что он предпримет все усилия, лишь бы меня отсюда вытащить, особенно, если бы он узнал, что все это я сделал исключительно ради службы Его Величества, что и привело меня к порогу гибели. Но, не имея никакой надежды дать ему об этом знать, я так опечалился, увидев себя настолько близким к смерти, что решил рискнуть всем, чем угодно, скорее, чем и дальше оставаться в том же положении. У меня имелись при себе тридцать луидоров, я распорядился зашить их в мои штаны на всякий случай, не зная, в какой я смогу оказаться нужде. Я было вознамерился предложить их одному из моих стражников, дабы тот мне вернул мою свободу. Однако я подвергался огромному риску скорее погубить себя этим, потому как надо было полагать, что этот стражник, кто был одним из подручных Прево, тотчас же предупредит его о сделанном ему предложении. Случаю было угодно, чтобы я выбрался из этой неприятности, причем мне не пришлось трудиться подкупать кого бы то ни была.

Прево, кто имел в качестве покровителя подле Месье Принца Графа де Колиньи, одного из его Генерал-Лейтенантов, долгое время понуждал его упросить своего мэтра соизволить отпустить его Роту на отдых. И как раз в это время он добился того, о чем просил, так что, отправив туда множество своих подручных, он умолял Месье Принца освободить его от пленников, находившихся под его Охраной. Месье Принц удовлетворил еще и эту его мольбу; таким образом, когда тот отбыл из-под штандарта полка Конде, один кавалер, кто стоял там на посту, и кто горел желанием дезертировать, сделал это в ту самую ночь, как я был передан в его руки. [60] Другие кавалеры, несшие охрану вместе с ним, спали без задних ног, тогда как я лежал на земле, точно так же, как и они, но абсолютно не испытывал никакого желания уснуть. Я постоянно грезил о своей участи и размышлял о том, что мне, быть может, оставалось жить какие-нибудь двадцать четыре часа. Состояние, вроде этого, грустно для человека, чувствующего себя вполне хорошо, особенно, когда я задумывался, в какой манере мне доведется вскоре покинуть этот мир. Повешение ни в коей мере меня не устраивало, я и думать о нем не мог без ужаса. Когда я совершенно погрузился в эту мрачную мысль, я заметил, что часовой, имевший, как обычно, саблю в руке, вложил ее обратно в ножны, оглядевшись направо и налево, не подсматривал ли кто за ним. Он принял после этого на себя труд удалиться оттуда, где он стоял, так бесшумно, как это только было для него возможно. Все эти телодвижения не позволили мне вовсе сомневаться в его намерении. Я был тотчас убежден, что он дезертировал, и найдя, что просто не смогу сделать ничего лучшего, как взять с него пример, я без дальнейшего промедления последовал за ним.

Бегство в леса

Я кинулся к лесу, что находился в четверти лье от нашего лагеря. Я остановился на опушке, чтобы посмотреть, не преследовали ли меня; но, наконец, заметив оттуда, что ничто не колыхалось вокруг, я двинулся вперед, дабы быть подальше, когда займется день. Я ничуть не сомневался, что обнаружат мой побег лишь к этому времени, и мне нечего особенно бояться до тех пор. Наконец, воспользовавшись собственными ногами как только можно лучше, я был уже более чем в трех лье от лагеря, когда обратил внимание на то, что начало светать. Я тут же завернул в другой лес, оказавшийся на моем пути, из страха, как бы за мной не пустились вдогонку и я бы не угодил, как обычно говорят, из лихорадки в горячку. Я провел там весь день в ужасающем трансе, потому как постоянно слышал шаги множества людей, входивших туда одни за другими. [61] Это заставило меня поверить, как, вероятно, и было по всей видимости, что именно меня они там искали. Однако счастье не отвернулось от меня, и я никем не был раскрыт; я снова двинулся в путь с наступлением ночи, чтобы по-прежнему продолжить мой вояж. Я маршировал, по меньшей мере, четыре часа, так никого и не повстречав, настораживая уши с момента на момент, дабы прислушаться, не идут ли все-таки по моему следу. Наконец, примерно за час перед рассветом, я услышал конский топот, что обязало меня внезапно остановиться. Я улегся на землю в то же время, дабы пропустить эту Кавалерию; но случаю было угодно, чтобы она повернула как раз туда, где я затаился; я пополз на животе, лишь бы избежать столкновения с ней. Пешие связные, шагавшие перед остальными, тогда вдруг бросились в ту самую сторону, где я прятался; они не раскрыли меня, нет, просто деревья вокруг меня они почему-то приняли за людей. Один конь заметил меня и испугался, так что отскакал на несколько шагов; тот, кто на нем сидел, заставил его вернуться помимо его воли на прежнее место, дабы, как это в обычае у тех, кто хорошо разбирается в верховой езде, не приучать его делаться пугливым.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*