user - Unknown
- Для нас всех это будет сюрпризом,- произнес Дортмундер.- Неприятным.
- Вот, что я вам скажу,- начал Марч. – Прошлой ночью я еще раз перечитал главу, в которой похищают мальчишку. Ну, там, где они хватают его и увозят.
- Глава восемь,- отозвался Энди.- Страница семьдесят три.
Дортмундер посмотрел на него:
- Ты запомнил?
- Я стараюсь, вот и все.
- В общем, нам понадобится масса всего, чтобы выполнить эту работу. И не только пустой дом, проселочная дорога, но и много других вещей.
- Не так много, как тебе кажется,- сказал Келп.- Просто парочка и все.
- Не много?- и Марч начал считать на пальцах.- Тягач с прицепом. Школьный автобус. Машина. Пушки. Маски Микки Мауса. Знак «Объезд».
- Но ведь их достать просто,- ответил Энди.- Я позабочусь о тачке, «одолжу» какую-нибудь у врача.
- Тягач? Школьный автобус?
- Угоним. Стэн, не заморачивайся этим, все получиться. Знак я и сам нарисую и принесу.
- Но ведь есть и другие вещи,- не унимался Марч.
- Успокойся,- заверил Энди.
- Давайте вернемся к мальчику,- напомнила Мэй.- Сколько ему лет?
- Двенадцать,- ответил Келп.- Возраст, когда хочется приключений. Для него это как поучаствовать в любимом телевизионном шоу.
- В любом случае мне жалко его,- сказала женщина,- даже если мы не выкрадем его. Жить одному только со слугами, не видеться с мамой шесть лет. Это не жизнь для маленького мальчика.
- Значит, для него это изменения в лучшую сторону,- подметил Келп.
Мэй уставилась на него:
- Похищение? Перемены к лучшему?
- Почему бы и нет? – казалось, Энди искренне верит в это.- От рутины нужно освобождаться.
- Хотелось бы мне знать,- продолжила Мэй,- к какому специалисту он ездит в город.
- Может быть, к логопеду,- предположил Келп,- как тот ребенок в книге.
Дортмундер ударил стаканом по столу. Разозленный, он спросил:
- Может хватить искать совпадения?
- Хорошо, какая разница, что он там делает,- пожал плечами Энди.- Главное, что он бывает в городе регулярно.
- Я просто подумала, может нам понадобятся специальные лекарства, процедуры или что-нибудь в этом роде.
- Он выглядит здоровым, Мэй. Кроме того, мы продержим его всего день или два. Наверное, он даже не пропустит свой сеанс.
- И все же мне хотелось бы узнать, с кем он встречается. Лишь узнать, что за врач. Просто знать.
10
ДЖИММИ ХАРРИНГТОН лежал на черной кушетке в кабинете доктора Шраубенциера. Разглядывая шторы тыквенного цвета, наполовину прикрывающие окна с климат контролем, он произнес:
- Знаете, в течение нескольких недель каждый раз, когда я приезжаю в город, у меня такое чувство, что кто-то наблюдает за мной.
- Мм хм?
- Необычно наблюдает,- продолжил Джимми.- Такое чувство, что я чья-то цель. Как цель снайпера. Как мужчина в башне в Остине в Техасе.
- Мм хм?
- Это, конечно, со стороны выглядит как паранойя. И все-таки это не настоящая паранойя. Мне кажется, я способен распознать параноидальные проявления, однако здесь я имею дело с чем-то иным. Что вы думаете по этому поводу, доктор?
- Ну,- произнес д-р Шраубенциер,- почему бы нам не заняться импликацией. Ты чувствуешь, что за тобой следят, что ты являешься чьей-то целью. Верно?
- Это верно. Специфическое ощущение, что некто смотрит на тебя и преследует определенную цель. Это часто случается, когда летишь на самолете и интуитивно чувствуешь, кто-то наблюдает за тобой. И начинаешь оглядываться по сторонам и замечаешь, что некоторые пассажиры действительно смотрят на тебя.
- И в нынешней ситуации? Кто-нибудь действительно следит за тобой?
Джимми хмуро взглянул на шторы. Они плавно колыхались в воздухе, исходящим от бесшумно работающего кондиционера в стене рядом.
- Не знаю,- ответил мальчишка.- До сих пор мне не удалось поймать кого-либо.
- Поймать? Наводящая на определенные размышления фраза.
- Но именно так я себя чувствую,- и Джимми сосредоточился, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он посвятил психоанализу последние четыре года и добился значительных успехов.- Это элемент…игры. Мне казалось, что это игра. И я выиграю, если поймаю того, кто смотрит на меня. Знаю, что звучит по-детски, но таково мое чувство.
- Я снова вынужден напомнить тебе, Джимми, - мягко сказал доктор Шраубенциер,- ты ребенок. И детские ответы, даже от тебя, не несут в себе негативного смысла.
- Знаю,- сказал мальчик.
Одно из неразрешенных и до сих пор, не сформулированных расхождений во мнениях затрагивающее детское поведение. Джимми почувствовал такое сильное недовольство своими детскими манерами, что чуть было, не решился на разговор. Однако сдержался, он не был готов к обсуждению данного вопроса с доктором Шраубенциером. Мальчик решил сменить тему:
- Почему вы утверждаете, что «поймать кого-либо» наводит на размышления?
- Ты хорошо знаешь почему,- ответил врач.
Мужчина был в курсе, почему Джимми старался уйти от темы детскости, но он всё же решил довести дело до конца. В курсе психоанализа со временем возникают споры. Необходимо дождаться, когда мальчишка почувствует себя достаточно сильным и сам затронет проблему.
На данный момент, Джимми пытался «сбежать»:
- Не понимаю, почему фраза «поймать кого-нибудь» не уместна в данном случае. Это всего лишь стандартное выражение в данных обстоятельствах, нормальное американское словоупотребление: «Я поймал его, когда он смотрел на меня». Я предполагаю, что это инстинктивная замена словам «я видел, как он смотрел». С другой стороны, я, быть может, просто стараюсь избежать проблемы, анализируя ее таким способом.
- Одна из самых сложных ситуаций в психоанализе,- произнес доктор, - это то, что пациент изворотлив в своем стремлении избежать самоанализа. Тебя озадачило мое безобидное предложение побеседовать на тему идиоматического использования выражения, и ты воспользовался механизмом уклонения. Теперь мы говорим о механизмах увиливания и поэтому ты благополучно избежишь обсуждения твоей антипатии к детским манерам или твоего страха перед конкуренцией.
- Страх конкуренции?
И снова Джимми избежал разговора о детском поведении. На этот раз он осознал слишком поздно, что прячась от одной проблемы, он «угодил» в ту тему, которая действительно интересовала доктора. И прежде чем «учуять» ловушку, он допустил грубый промах и спросил:
- Причем здесь это? Мы не обсуждали мой страх конкуренции.
- О, ну как же,- ответил доктор и Джимми распознал самоуверенную победу в голосе доктора. – Ты говорил о том, что являешься чьей-то целью. Что это напоминает тебе спорт или игру. Ты также сказал, что еще не поймал никого, но когда сделаешь это, почувствуешь себя победителем.
- Мне кажется, вы занимаетесь семантикой.
- Ты хотел бы сыграть со мной в семантику. Однако я не хочу этого. Отмечу лишь, ты занимаешь два верхних процентиля IQ и естественно знаешь, что выделяешься среди своих сверстников, даже среди ребят из школы Брэдли. Кроме этого ты богат. Как и следовало ожидать, ты неизбежно станешь объектом для многих глаз. Тебя научили тому, что многое зависит именно от тебя. Ты знаешь, какого поведения от тебя ждут. Ты конкурируешь со своим собственным совершенством, находишься на публике и боишься не соответствовать собственным стандартам. Таким образом, ты испытываешь желание сделать кинофильм, быть директором и нести безопасную ответственность: устанавливаешь границы сюжета, затем надолго фиксируешь его на пленку, чтобы ничего не могло выйти из-под твоего контроля.
- Мне казалось, мы договорились,- произнес холодно Джимми, - не говорить о моих амбициях.
- Верно,- согласился доктор.- Приношу свои извинения.
Дело в том, что единственный раз, когда Джимми продемонстрировал настоящий гнев и ярость по отношению к доктору Шраубенциеру касались темы фильмов. Он знал, что хочет снимать кино, ведь он артист. Врач же убеждал его побыть ребенком и вести себя по-детски. Он попросил кинооборудование и на позапрошлое рождество получил Super 8 малошумную камеру и проектор. Super 8! Разве Моцарту подарили детское пианино? И разве Моцарт не был ребенком?
Он привел данные аргументы, но они не принесли желаемого эффекта. За исключение того, что на прошлое рождество он все же получил 16мм оборудование с мощным звуковым диапазоном. Тем не менее, его не интересовало домашнее видео, любительская съемка, ему необходимо киноискусство.
Но было решено после его вспышки гнева, что они более не говорят на эту тему. Доктор совершил ошибку, напомнив об этом, но тотчас извинился, по крайней мере, хоть что-то. Джимми смягчился, расслабился и сказал:
- Мне жаль. На чем мы остановились? Самоконкуренция, верно?
- Именно. Соревнование с твоим собственным высоким стандартом. И этот страх быть ребенком, несмотря на возраст, не уживается с твоим потенциалом. Блестящий ум для твоего возраста. Творческий и изобретательный.
- Но разве здесь не кроется противоречивость,- спросил Джимми,- в идее конкуренции с собственными возможностями? Провал невозможен, потому что явная неудача будет указывать на ложное первоначальное мнение о способностях. Мнение должно соответствовать фактическим талантам, таким образом, исключается возможная неудача. И если провал невозможен, то невозможен и сам факт победы. Без шансов для победы или неудачи, какая может быть конкуренция?
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)
