Дмитрий Зеленин - Великорусские сказки Пермской губернии
Яков Матвеевич Логинов, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда.
СКАЗКИ А.Д.ЛОМТЕВААнтип Демьянович Ломтев — уроженец с. Куяшей Екатеринбургского уезда Пермской губернии; живет давно в дер. Кожакуле Куяшской волости, на родине своей матери. Отец его рано умер в солдатах. Теперь Ломтеву 65 лет; это бодрый и крепкий старик, продолжающий заниматься своими промыслами: зимою бьет шерсть и валяет обувь, а летом плотничает. Живет бедно.
А. Д. Ломтев не учился в школе, не был в солдатах, и остался до старости совершенно неграмотным. Сказки выслушал, хотя в разных местах Екатеринбургского и соседних уездов в качестве «пимоката» (валяльщика шерстяной обуви); многие сказки выслушаны им от «дальних рассейских» (т. е. от лиц из внутренних губерний Европейской России).
Сказки А. Д. Ломтева почти все о богатырях; другого рода сказок он, в сущности, не признает. Рассказанную им легенду (№ 15) он называет не сказкой, а «побывалыцинкой» (т. е. былью). Вообще на сказки он смотрит, как на нечто очень серьезное и важное. Слышанные им сказки он передает, что касается основной фабулы и отдельных эпизодов, с большою точностью; но бытовые подробности на фойе готовых эпизодов он рисует от себя, черпая из своего жизненного опыта, почему и его сказки носят отчасти местную окраску (ср., напр., картину крестин в легенде под № 15).
Ломтев хороший рассказчик, обладающий даром слова. Ему не удаются только начала и концы сказок; пока он не разошелся, ни одна сказка у него не клеется; концы также все бледны. — Он любит рассказывать сказки и в долгие зимние вечера рассказывает их своим домашним и соседям.
Память у А. Д. Ломтева замечательная, и он ею справедливо гордится. Я записал от него 30 длиннейших сказок (10 дней постоянной работы с моей стороны). Кроме печатаемых ниже, мною записаны от Ломтева три сказки не полностью: 1. «Конек-меренок», 2. «Иван-царевич и серый волк» и 3. «Иван-дурак, сын царя Ирода». Эти три сказки Ломтева показались мне слишком близкими вариантами к имеющимся в печати (первая — к «Коньку-горбунку» Ершова). Кроме того, Ломтев рассказал мне, с большими подробностями бытового характера, известный анекдот о том, «как мужик гусей делил».
Память Ломтева, при всем ее богатстве, односторонняя, он, например, не помнит, в какой губернии родился его зять, муж его единственной дочери; «много что-то городов-то наговорил, где он ехал» (зять его — переселенец из Европейской России). Память на имена у него слаба, и отчасти, быть может, этим обстоятельством объясняется отсутствие и однообразие имен в его сказках. (Впрочем, фантастические сказки и по самой сущности своей должны быть безымянны.) «Ванюшка» — любимое имя его героев и «Марфа» — героинь.
Родной говор А. Д. Ломтева чистый «владимирский». Так говорит Ломтев в обыкновенной разговорной речи. Но в сказках он свое произношение сильно разнообразит, по-видимому, прежде всего из убеждения, что в сказках все должно быть особенным, не по-будничному, деревенскому. Но, конечно, память о том, как звучало каждое данное слово сказки в ее источнике (т. е. разнообразный говор тех лиц, от кого Ломтев выслушал сказки), а также и желание не ударить лицом в грязь перед слушателями — тоже имели свое действие. — Хотя область странствований Ломтева невелика, но на Урале весьма много пришлого люда, и всюду можно встретить уроженцев очень разных губерний. Да и зять Ломтева, живущий в одном с ним доме, родом из Вологодской губернии…
СКАЗКА П.В.НАУМОВАПавел Васильевич Наумов, 17-ти лет, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда, выслушал сказку от своего отца.
СКАЗКИ В.П.ПАЛАМОЖНОГОВ 1898 году учитель начального земского училища в с. Козьмодемьянском Соликамского уезда Пермской губернии В. П. Паламожных доставил в Отделение русского языка и словесности Имп. Академии наук ответ на изданную Отделением подробную программу для описания северно-великорусских говоров. К своему ответу г. Паламожных приложил несколько сказок и песен, записанных местными полуграмотными крестьянами.
Записи сказок плоховаты, так как бывшие ученики старались выражаться по-книжному. (Записывали они сказки, видимо, не со слов третьих лиц, а по собственной памяти.) Однако они не бесполезны. Из пяти записанных сказок я четыре печатаю ниже полностью (№№ 68, 69, 70, 71) и только одну привожу в изложении.
«СКАЗКА О СТАРИКЕ И СТАРУХЕ». (Записал крестьянин Александр Аликин.) У старика и старухи не было детей; они молились Богу, и Господь дал старухе дитя Максима. Максим маленьким стал воровать, а взрослым ушел к разбойникам. После смерти старухи старик пошел к сыну и поселился у него вместе с разбойниками. Там и умер старик: сын-разбойник «своего отца схоронил и поминки правил отлично; зато получил царство небесное».
Как видим, решительно ничего «сказочного» тут нет.
Рассматриваемые записи все более или менее безграмотны. Я сохранил при печатанье безграмотное правописание автора только в первой сказке (№ 68), где мною расставлены лишь знаки препинания. Прочие же сказки печатаются, за крайне редкими исключениями, с обычным историческим правописанием.
Подлинники этих записей хранятся в рукописном отделении Библиотеки И. Академии наук: прогр. № 207.
СКАЗКИ, ЗАПИСАННЫЕ ИВ. ПОТАПОВЫМВ Пермских губернских ведомостях 1863 г. (№№ 45 и 46. С. 228–232) была напечатана статья Ивана Потапова под заглавием: «Сказки, собранные в Екатеринбургском уезде». В статье этой напечатаны тексты двух сказок; первая из них озаглавлена «Мышь и воробей» (№ 45. С. 228), вторая «Брат и сестра» (№ 46. С. 231–232). Никакого предисловия к этим записям, равно как и никаких примечаний к ним нет. Особенности местного говора в записях Потапова соблюдены.
Ввиду крайней редкости «Пермских губернских ведомостей» за старые годы сказки Потапова здесь перепечатываются.
СКАЗКИ Е. С. САВРУЛЛИНАЕвсей Степанович Савруллин — уроженец Билимбаевского завода Екатеринбургского уезда Пермской губернии. Маленьким остался один после смерти родителей. Молодым работал на Богословском заводе Верхотурского уезда. Потом служил в солдатах в Туркестане, «за Ташкентом», причем был не в строю, а шорником. Теперь живет собственным домом в с. Метлине Екатеринбургского уезда, пропитываясь своим ремеслом сапожника.
Седой благообразный старик (65 лет), с умным, интеллигентным лицом, Е. С. Савруллин много проигрывает лишь оттого, что выпивает. Пить водку начал он, по его словам, с тех пор, как его «полковник поляк откатал нагайкой».
Как сказочник Е. С. Савруллин представляет собою полную противоположность А. Д. Ломтеву, от коего живет в 7–8 верстах. Это, собственно, не сказочник, а просто краснобай, балагур, каким он и слывет у соседей. Я от него записал около 30 сказок, но печатаю лишь немногие из них. Сказки Савруллина большею частью не старинные, не традиционные. Часто это бытовые картинки, рассказы о разного рода жизненных происшествиях, не заключающие в себе ничего фантастического и сказочного. Но они изложены по-своему очень красиво, мастерски, и небезынтересны как этнографический материал. (Ниже печатаются, для образца, два таких бытовых рассказа — №№ 37 и 39.)
Немногие традиционные сказки, рассказанные мне Савруллиным, посвящены б. ч. похождениям воров и т. п. Вообще его жанр — короткие шутливые сказки-анекдоты, как раз те, какие А. Д. Ломтев не считает и сказками, пренебрежительно называя их «побасёнками». Даже серьезные сказки Савруллин рассказывает в шутливом тоне, в духе раешника (см. особенно № 28), что ведет иногда к искажению всей сказки.
Слабость Савруллина — любовь к рифме, стремление говорить по возможности стихами (см. тот же № 28 и другие). Это отчасти портит язык его сказок: для ритма он нередко вставляет лишние частицы, а иногда и целые ненужные фразы.
Свои сказки Савруллин выслушал большею частью во время военной службы в Туркестане, а частью — уже живя в с. Метлине: последние — главным образом от старухи «Панихи», которой я не застал в живых.
Особенности местного произношения у Савруллина, как человека бывалого и грамотного, сильно сглажены. Однако у него проскальзывает иногда даже произношение «с» вместо «ц» — черта «серых» «челпанов» Урала. Вместо «ч» он произносит часто явственное «т, ш», что, быть может, объясняется его старческим шамканьем? Позднее обучение Савруллина грамоте (в солдатах) сделало то, что он произносит по-книжному многие слова, между прочим, и в род. пад. ед. ч. прилагательных и местоимений произносит иногда «г» вместо «в»: «этого», что местному говору совершенно не свойственно. Встречается у него и старомодная, книжная, канцелярская конструкция оборотов речи.
Ниже я перечисляю сказки и рассказы Савруллина, не вошедшие в настоящий сборник:
1. «Медведь боролся со стариком» (содержание несколько нескромное).
