Ларисса Андерсен - Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма

Месяц всплыл на небо, золотея,
Парус разворачивает свой,
Разговор таинственный затеял
Ветер с потемневшею листвой…
Ведь совсем недавно я мечтала:
Вот как будут яблони цвести,
Приподнимет мрачное забрало
Рыцарь Счастье на моём пути.
Говорят, что если ждать и верить, —
То достигнешь. Вот и я ждала…
Сердце словно распахнуло двери
В ожиданье света и тепла!
Всё как прежде… Шевелятся тени,
Платье, зря пошитое, лежит…
Только май, верхушки яблонь вспенив,
Лепестками белыми кружит.
Месяц по стеклу оранжереи
Расплескал хрустальный образ свой,
Маленькие эльфы пляшут, рея
Над росистой, дымчатой травой…
Надо быть всегда и всем довольной.
Месяц — парус, небо — звёздный пруд…
И никто не знает, как мне больно
Оттого, что яблони цветут.

У тебя глаза удивленные — синие, синие,
А сама вся в беленьком — как веточка в инее.
Тихой поступью ходит Бог по путям степи,
Подойдет и скажет тебе: — Детка, спи!
Вот над нами стоит умное темное дерево,
Толстое-претолстое, попробуй-ка смерь его!
Прибежал вдруг ветер с дальних холмов
И сказал деревцу несколько слов.
Посмотри, на западе два ангела бьются крыльями,
Один — светлый, другой — темный, но светлый бессильнее.
А на востоке тихо крадется синий мрак
И кто-то черный угрюмо ползет в овраг,
Вон вдали расцвел огонек и смотрит на реку,
Это бродит колдун в темноте со своим фонариком.
Даже ковыль стал тихим и послушно прилег
У твоих маленьких умытых росою ног.
Скоро ночь расскажет нам с тобой интересные сказки.
Видишь, высоко в небе зажглись две звезды-алмазки.
Маленькие звезды-костры, дрожащие в синеве!..
Дай руку, пора брести по росистой траве.
Ты не спрашивай глазами синими о своей судьбе,
Хочешь, песенку колыбельную я спою тебе?

Шуй-сен хуа – цветок нарцисса.
Это значит — водяная нимфа.
Одинокий, молчаливый символ,
Знак вниманья? Или же каприза?
Ждет любезно рядом с чашкой риса.
Шуй-сен хуа — цветок нарцисса…

Тонкой струйкой вьется запах сладкий,
Стовно чье-то вкрадчивое пенье,
Уводя меня в туман загадки
По мерцающим во тьме ступеням,
Где поет, колдуя, запах сладкий…

Словно стебли, ваши пальцы гибки…
По атласу платья бродят сказки,
Тлеют перламутровые краски,
Плавают серебряные рыбки
Меж стеблей, как ваши пальцы, гибких…

Легкий смех развеял сон — Ла-ли-сса!
Мне кивает гладкая головка,
Пальцы вертят палочками ловко.
Предо мною стынет чашка риса,
Ждет загадочный цветок нарцисса — Шуй-сен хуа.

Ветер весенний поет
По большим и пустынным дорогам…
Солнце, протаявший лед —
Это так много, так много!
Как мне об этом сказать?
Как бы пропеть мне об этом?
Надо, чтоб стали глаза
Брызгами яркого света.
Разве глаза у людей
Могут казаться такими?
Белое платье надеть?
Выдумать новое имя?
И закричать, зазвенеть
Ветру, дороге и полю…
Слов человеческих нет
Этому счастью и боли!

Узенькая дорожка
Бежит по груди откоса,
И деревце абрикоса
Подсматривает в окошко.
Деревцу абрикоса
Ты не сказал: прости!
Много ль ему цвести,
Прежде чем ты вернёшься?

Парус, парус! Теперь перестану
Что ни утро тянуться к окну.
На заре, в розоватом тумане,
Голубеющий парус мелькнул.
Распахну я калитку и в белом
Белой птицей взметнусь на утес,
Чтоб вдали твое сердце запело
И согрелось от радостных слез.
Звонкий ветер смеется: — Встречай-ка!
И навстречу плывут облака…
Покажусь тебе радостной чайкой
На любимых родных берегах.
Наконец-то! Теперь перестанет
Уводить мои взоры залив…
Ведь не зря распустились в стакане
Белоснежные веточки слив!
Да и снег на утесе растаял,
И ручьи побежали, звеня…
Белых чаек веселая стая
Прилетела поздравить меня.
Нашим яблоням только и снится,
Что надеть подвенечный наряд,
И цветы, и деревья, и птицы —
Все о встрече с тобой говорят!
Я не знаю, как радостней встретить,
Что тебе дорогое отдать —
Не возьмешь ли ты веточки эти
И помятую эту тетрадь?

Ждет дорожка, ждет, томясь, калитка –
Надо выйти — окунуться в темь…
Выползает платиновым слитком
Лунный образ в дымчатой фате.
Дышит сумрак близостью сирени,
Глухо, дремно шепчут тополя…
О безумье летних откровений
Видит сны согретая земля.

Дни, недели… Всё одно и то же —
Грелось сердце старых грёз тряпьём…
Вдруг, нежданной новью потревожен,
День взвился, как звонкое копьё.
— Счастье? — Тише…
К счастью нужно красться,
Зубы сжав и притушив огни…
Потому что знает, знает счастье,
Что всегда гоняются за ним.

Простившись нежно с синеглазым маем.
На грудь полянки выплакав печаль,
Покинутые яблони вздыхают,
Обиженно и робко лепеча.
Но тишину березовых беседок
Пьянит жасмин, безумный, как мечты…
В глубинах рощ таинственное лето
Придумывает новые цветы.
Звенит июнь, сереброзвонный ландыш,
Вдыхая тишь, роняет дни в траву,
И, крадучись, в потемках, от веранды
Тропинки уползают и зовут…
За тонкий рог на синеве повесясь,
Что б все сказали: ах, как хорошо!
Сквозь облака просеивает месяц
Магический лучистый порошок…
А там, где тень узорно вяжет петли,
Во тьме аллеи – шорох легких ног,
Девичьих рук заломленные стебли,
Девичьих губ томящийся цветок.
И с чьих-то растревоженных браслетов
Песчинки звона сыплются в кусты…
В глубинах рощ таинственное лето
Придумывает странные цветы.

В золотистом, зардевшемся августе,
На нескошенном мятном лугу
День за днем немудреные радости
К вечерам для тебя берегу.
И, встречаясь под темными вязами,
Там, где мрак напоен тишиной,
Забываю о том, что не связано
С тихой ночью, тобою и мной…
День за днем на лугу, босоногая,
Я медвяные травы топчу,
Чтобы вечером темной дорогою
К твоему прижиматься плечу.
Не отдам никому этой радости,
Не отдам я ее сентябрю, —
В обессиленном, тающем августе
Вместе с летом зеленым сгорю.

Стерся остывший закат,
Поле спокойно и просто.
Канул в дымящийся воздух
Зябнущий крик кулика.
В небе — вороний полет
Зыбкой, текучей дорогой…
Снова знакомой тревогой
Сохнущий рот опален.
Чем напоите меня,
Небо пустое и поле?..
Гаснут глухие вопросы…
Страшно — горячие слезы,
Слезы неистовой боли
В мертвые листья ронять.

Путь к неизбежному так недолог!
Страшною ведьмою, ступу креня,
Тьма налетает, сметая подолом
Поле и небо. Кто спрячет меня?
Бледные руки упавшего дня
Еле дрожат у подножья престола…
В этом беспомощном голом поле
Кто же укроет, кто спрячет меня?
Спуталась в темный клубок дорога,
В цепкие клочья сбилась мгла…
Вот и вся сказочка про Недотрогу:
Просто —
Царевна жила да была,
Много смеялась… И плакала много…
Потом —
умерла.