Unknown - i b90635967e15a791
Джиннифер покачала головой, отказываясь встретиться с ним взглядом во второй раз. – Нет,
спасибо. Я действительно не голодна.
* * *
- Кува, ты понесешь сегодня Индиго? – Зейн произнес это как вопрос, но знал, что бета-самец не
будет возражать. Но, разумеется, это не остановило Индиго.
- Я прекрасно могу идти сама, - сказала она, собирая свои скудные пожитки.
Зейн наклонил голову.
– Я знаю, что ты можешь идти, но ты пока что не можешь бежать.
К его облегчению, она не стала дальше выражать свое недовольство. Кува уже изменился, и как
только она разложила свои меха, Индиго взобралась ему на спину, свесив ноги на одну сторону.
Зейн посмотрел на Джиннифер, которая осторожно разглядывала Куву, зажав нижнюю губу
между зубами. От этого зрелища его сознание затуманилось смутным желанием, и его указательный
палец зачесался от воспоминаний о прикосновении к мягкой, пухлой губе. Не желая, чтобы другие
унюхали запах его возбуждения, он не позволил своим мыслям задержаться на этом слишком долго.
- Кува может нести вас обеих, - сказал ей Зейн, подходя, чтобы забрать у человека свою шкуру. –
Или ты можешь поехать со мной, но я буду вести разведку впереди, и это может быть опасно.
Они уже были практически на границе с землями Силуит и далеко от опасности, но Зейну было
нужно подходящее объяснение, почему он мог нести ее, а не свою сестру. Джиннифер, похоже,
взвешивала разные варианты, хотя Зейн без труда мог распознать ее притворство.
- Меня это не беспокоит, - сказала она после кратких раздумий. – И мне бы не хотелось
перегружать спину Кувы.
Спустя несколько мгновений он был в своей волчьей форме, и Джиннифер расстилала запасную
шкуру на его спине. Она взобралась на него, плотно прижимаясь бедрами к его бокам. Его кровь
разгорячилась от ощущения ее тела, прижатого к нему, и он внутренне застонал, задаваясь вопросом, на черта он это делал.
Когда он проснулся этим утром, то твердо решил уйти вперед и полностью избегать человеческую
женщину. После того, как он вернется в свое логово, у него будет достаточно других забот, чтобы
отвлечься до тех пор, пока она не исчезнет.
Этим утром лагерь был тихим, и даже Кува, который просыпался с первыми лучами солнца, еще
крепко спал. Зейн увидел Джиннифер, развалившуюся в неудобной позе, и ее длинные ноги,
выглядывавшие из-под шкуры Кувы, которую он ей дал. Прежде чем он смог понять, что он делает, он
снял свою собственную шкуру и укрыл ею Джиннифер. Он некоторое время пристально на нее смотрел.
Мышцы его живота напряглись, когда он заметил, как контрастировал темный мех с ее бледной кожей.
Он наблюдал за ней, и странные мысли вторглись в его сознание. Он подумал о том, чтобы
осторожно ее разбудить, приложив палец к губам, чтобы она не шумела. Он бы увел ее, пока они не
оказались бы подальше от любопытных ушей. Он бы закрыл ее рот своим и целовал, пока не осталось
бы никаких сомнений в том, что она хотела его так же сильно, как и он ее. И затем он предложил бы ей
отправиться с ним куда-нибудь, где они были бы вдали ото всех, где они смогли бы побыть наедине.
Прежде чем его мысли смогли завести его слишком далеко, Кува начал шевелиться. Зейн решил,
что ему нужно отойти от Дженнифер, но его шкура на ней привлекла внимание беты.
- Она замерзла, - сказал он, неуверенно пожав плечами.
В ответ Кува вопросительно посмотрел, и Зейн почувствовал, как заиграли его желваки.
- Ты же понимаешь, что я не буду заявлять на нее права, - сказал Зейн, тихим, но твердым
голосом. Он чуть было не сказал «не могу», но отказался признать, что он, как альфа, не мог что-то
контролировать.
Стрельнув на Куву острым взглядом, он про себя подумал, «и ты не сможешь тоже». Хотя его волк
проворчал, что это было не совсем верно. Бета-самец мог заявить о желании иметь пару и завести
щенков. Но если он это сделает, то ему придется разорвать отношения и стать альфой своей
собственной стаи. Кува мог так поступить, в теории. И это будет не первый раз, когда он пытался так
сделать. Но судя по тому, как Джиннифер смотрела на Куву, Зейн мог сказать, что он ее не интересовал.
Зейн не был уверен в том, была ли она заинтересована в нем. Что, вероятно, было причиной того, почему он был так заинтригован.
По крайней мере, он так предполагал. Когда он засунул кусок мяса в ее теплый рот, и их глаза
встретились, в ее светло-карих глазах Зейн увидел вспышку желания. Такое же желание, какое он видел
у бесконечного числа женщин в течение многих лет. Но почему-то в этот раз на него это повлияло
совсем по-другому. На мгновение, он снова почувствовал себя несовершеннолетним, задыхавшимся
под тяжестью сильных побуждений, которые он не понимал. И в следующее мгновение он уже
чувствовал себя взрослым мужчиной, который точно знал, чего он хотел и ясно видел все, что бы он с
ней сделал.
Легкое прикосновение к его уху вернуло его в настоящее. Его волчья форма, вероятно, ослабила
ее сомнения, потому что Джиннифер сняла одну перчатку и пробежала пальцами по его уху с
пирсингом.
- Интересно, как они остаются на месте, даже после того, как ты обернулся?
Ее голос звучал как бы издалека, и он понял, что она просто размышляла вслух, зная, что в
нынешней форме он не сможет ей ответить. Как только Зейн решил вложить голову в ее ладонь, она
отдернула руку и положила ее на его затылок.
В первой половине дня Зейн оставался на виду у других. Не то чтобы он не доверял им
приглядывать за Индиго. Скорее наоборот, он не доверял себе, боясь зайти с Джиннифер слишком
далеко. Но через несколько часов острые ощущения от того, что она была верхом на нем, притупились, и монотонность путешествия взяла свое. В поисках Индиго они покинули дом девять дней назад, и, несмотря на то, что при возвращении в логово его ждали проблемы, он стремился побыстрее закончить
импровизированное путешествие.
Когда до дома оставалось несколько часов ходу, он начал ускоряться, заставляя себя двигаться с
такой скоростью, которую, как он знал, другие не смогут выдержать. Если бы он продолжил в таком
духе, он бы вернулся в свое логово к утру, и Джиннифер стала бы не более чем легким отвлечением.
Желтое солнце превратилось в золотое, затем в оранжевое и, наконец, при закате стало красным,
пока сумерки не искупали пейзаж в мягком свете луны и зеленом свете северного сияния. Зейн
забрался на скалу на вершине холма, осторожно наступая, чтобы не поцарапать ноги человека об
острые камни. Она не выразила никакого беспокойства по поводу высоты или небезопасного пути,
который он выбрал. Но он подумал, что мог слышать, как скрежетали ее зубы каждый раз, когда он
прыгал с камня на камень.
На вершине крутого холма она вдохнула и забыла выдохнуть. Это место было домом Зейна всю
его жизнь, но он до сих пор любовался видом на залив, там, где море превращалось в землю, сужаясь в
большую реку. Никто не знал точно, насколько глубокой была вода в этом месте. Когда они были
намного моложе, он и Тэллоу очень часто соревновались в том, кто из них нырнет глубже.
На некотором расстоянии от берега залива лежал огромный остров, в центре которого находилось
их логово. Зейн подумал, что если он прищурится, то сможет увидеть вдалеке его пик. Но он знал, что
добираться придется еще несколько часов.
Он пошел быстрее, чем раньше, когда начал рысью спускаться вниз по другую сторону холма. По
пологому склону идти было гораздо легче, и он добрался до его основания за несколько минут. Прошло
еще какое-то время, прежде чем он добрался до залива и затем пошел вдоль берега, наслаждаясь
чистым, свежим запахом морского воздуха.
На побережье, не защищенное холмами, ветер приносил холодный воздух, струившийся над
водой и по долине, которая с ними граничила. Он не возражал против холода, но женщина напрягалась
каждый раз, когда мимо проносился очередной порыв ветра. Он обрадовался, как только увидел лодки, стукавшиеся друг о друга на пристани. Замедлившись, он, наконец, остановился, ожидая, чтобы она
поняла его сигнал слезть, и затем превратился.
Когда он вернулся к своей человеческой форме, она посмотрела на него широко раскрытыми от
удивления глазами. А он стоял со своей шкурой, наброшенной на одно плечо, обнаженный и более, чем
немного, самодовольный.
- Эта шкура, - сказала она, потирая подбородок. – Это та, которую ты взял у меня сегодня утром.
Зейн кивнул, хотя почувствовал себя немного смущенным, когда понял, что ее заинтересовало не
его тело. Он обернул шкурой плечи, закутывая в нее свою высокую фигуру и позволяя ей защищать его
от холода. Затем наклонился, чтобы подобрать запасную шкуру, на которой она сидела.
