Неизв. - Длительное убийство лорда Финдли (Доктор Пенн) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы
- А я уже собирался подумать о вас плохо, - сказал доктор Пенн пьяным голосом и сел. – Да, вот. Держи шляпу. И держи пистолет. Растеряша…
На «Памяти герцога Мальборо» капитан Литтл-Майджес заперся со всеми участниками бесславной вылазки в закутке за крюйт-камерой и дал команду во всю глотку во время разговора не орать. Из своей каюты в любой момент мог выйти лорд Финдли. Кроме рундуков с сухими тросами, в закутке не было ни черта, и всем расселись по ним. Пенн морщился и загораживался от света фонаря рукавом. Матросы косились на него и не садились рядом.
- Побей вас всех сатана, – обратился ко всем присутствующим капитан.
- После всего, что было, нам только нечистого сулить, - с обидой сказал Джек-Джек.
- Не дослушаете сроду, побей вас всех сатана, - снова начал капитан. – Я понял, что, если вы всем миром не морочите мне голову ради смеха, на острове сидит какая-то сквернота. Потому я хочу, чтобы про все увиденное рассказал человек образованный, а то с вас толку чуть. Док, рассказывай, что ты видел.
Пенн тем временем удобно устроился, откинувшись спиной к стене, и в очередной раз заснул. Литтл-Майджес и Пайк с двух сторон ткнули его под ребра.
- Всему виной датура, - сказал доктор и попытался уснуть, сидя с прямой спиной. Литтл-Маджес тряхнул его за плечи. – На чем я остановился? Датура. Это экстракт исключительно сатанинских свойств и вещество, открывающее нам черный ход в мир фей. Прошу не понимать мои слова буквально. Мы встретили неких проходимцев – у них весьма устроенный быт, должен я вам сказать. Они угощали нас всякой вареной бурдой с добавлением датуры и, я не сомневаюсь, хотели отравить. Если бы я не сожрал больше всех… Хотел сказать, если бы я не предупредил остальных, что еда отравлена, одними…
Он задумался, глядя в потолок, прикрыл глаза и так снова украл для себя несколько секунд сна, но тут же проснулся сам и с удвоенной энергией продолжил говорить.
- Потом погас свет. Все завопили. Так завопили, будто миру конец. Что до меня, я не огорчился. У датуры есть свойство делать расширять зрачок. Отравленный датурой человек не переносит свет, как от этого ублюдочного фонаря, например, господи, да постувьте вы его в угол, хотя бы... Но немного лучше видит в темноте. Итак, я уже был изрядно интоксицирован, поэтому даже тусклый свет от лучины причинял мне боль. Когда свет погас, я вздохнул с облегчением. Пайк, слышал бы ты, как ты визжал. Ангелы небесные, как ты пронизывал мозг своим верещанием. В тебе в тот момент проявилось нечто женское, я всем клянусь в этом.
- Ты отвлекся, - заметил Пайк.
- Цыц, не перебивать, - одернул его капитан. – Элб, ты отвлекся.
- Изволь, я вернусь к нити повествования. Пайк пронзал воздух своим дискантом, и тут, пользуясь всеобщим замешательством, в поземную залу, где все мы пребывали, стали спускаться некие личности.
- Это были демоны с красными глазами и сочащимися слюной пастями, - перебил его Тупой Джек. – Я не могу врать, я как по пояс в могиле побывал, после такого не врут.
- У них были головы лошадей-людоедов, - добавил Джек Морда. – Или они были больше похожи на собак. Я думаю, на нас напали псы архангела Гавриила. Было бы разумно предположить это.
- И я подумал то же самое, - согласился Джек Треух. – Значит, док или очень праведен перед Гавриилом, или очень грешен, что они отпустили его.
- Заткнись, заткнись и ты заткнись, - сказал им всем Литтл-Майджес.
- Это были люди, - сказал Пенн.
- Слышали? - вздохнул капитан.
- Затрудняюсь определить, какого они были сословия, - продолжил Пенн, - но на мой глаз – голодранцы. Они стали входить, наши принялись убегать. Объясняю это действием датуры, которой каждый успел отравиться хотя бы в малой степени, а также тем, что поначалу намерения этих неизвестных нам личностей не были мирными. Например, в дверях один из тех, кто входил, взял Пайка за горло. Вот так! – и Пенн неожиданно резко выбросил вперед руку. Пайк отшатнулся и заметно побледнел.
- Это правда, - сказал он слабым голосом. – Я подтверждаю, все так и было.
- Я ему крикнул: «Эй, полегче!» Или просто: «э-э!» Одним словом, что-то крикнул. И тогда все вошедшие вдруг разом посмотрели на меня, а наши все до одного беспрепятственно ушли.
Пайк откашлялся, и снова ощупал горло.
- Да, я тебя не поблагодарил. Спасибо, - сказал он Пенну.
- Спасибо, что перебил, - ответил док. – Наши ушли, что же касается меня и вошедших, мы с ними потолковали, а потом, спустя некоторое время, я все же добрался до берега и прилег отдохнуть. То же собираюсь сделать и теперь.
- Погоди, о чем это вы толковали? – переспросил Литтл-Майджес.
- Я сказал это?
- Только что.
- Твою мать, верно. Я говорил о том, кто мы все такие и откуда прибыли. Они рассказали в общих чертах, кто суть они. Целей нашей миссии я, естественно, не выдал. Да им и до фонаря: они вне политики.
- И кто же они?
- Вроде буканиров. Не стоит беспокоиться, здесь им нас не достать, у них на воду спускать нечего. Так что покинем скорее этот волдырь на прекрасном лице океана и забудем о них.
Закончив речь, Пенн снова откинулся к стене и заснул.
- Вот все и выяснили, - проворчал Литтл-Майджес. – А то рады нагородить что угодно, богохульники. Лишь бы не работать. Пайк, что ты на меня смотришь? Что вы все на меня смотрите? Я анализирую ваше поведение и понимаю, что без присмотра образованного человека все сразу баснописцев включили. Эзопы, извиняюсь за выражение. Пайк, доклад о высадке сделаю я, и запись в журнале – тоже я. Ступай уже.
Матросы, вздыхая и тихо переговариваясь, вышли из каюты. Кэп оставил приоткрытой дверь, чтобы выветрился человеческий дух, и сам собирался выйти, когда Пенн сел прямо, посмотрел на него почти трезвыми глазами и сказал:
- Задрай люк и садись. Я кое о чем умолчал.
Литтл-Майджес негромко вздохнул, остановился и закрыл дверь.
- Вы сговорились меня мучить? – тихо сказал он. Пенн смотрел на него исподлобья и набивал себе трубку.
- Все, что скажу – только тебе. Не хочу, чтобы при моем появлении матросики ховались в кранцы.
- Сколько пафоса, - вновь вздохнул кэп и сел напротив набивать себе трубку. Пенн выбил искру, раскурил и начал свой искренний рассказ.
Итак, я не знаю, сколько их было, но никак не менее десятка, то есть вдвое больше, чем нас. Однако дело даже не в численном превосходстве. И не в их облике, хотя, при всем их сходстве с нами, я бы ни за что не посчитал их подобными нам. Дело в том, что они вели себя так, будто зашли на кухню посмотреть, что для них приготовили. Один из них схватил Пайка за горло, а другой прыгнул на Носатого и прижал к полу, как будто ловил поросенка. Тот, кто зашел первым, обернулся и крикнул тем, что шли следом: перекройте вход, они сегодня слишком живенькие. Я смотрел и не понимал, что происходит. Наши метались, как безголовые курицы. Один Пайк достал палаш, и то - словно разучился двигать руками, а когда его схватили за шею, просто повис, как будто решил, что все бесполезно. Я тоже растерялся, но кое-как встал и крикнул им всем:
- Вы кто такие? Вы что творите? Ты! Отпусти его!
Все посмотрели на меня, и тот, кто держал Пайка, опустил руки, подошел ко мне и спросил:
- Вы еще один пастушок?
Вопрос нелепый и даже обидный, и я бы ужо подправил ему физиономию, но не в той ситуации. Я стал говорить с ним любезно и попросил отпустить следом за Пайком также и Носатого. Удивительно, но меня послушались. Только один возразил с искренним и, как мне показалось, не кровожадным удивлением:
- Но ведь они разбегутся!
Я не нашел ничего лучше, как учтиво ответить ему:
- Проявите великодушие.
Носатый убежал, а я обратил внимание, что на полу осталась кровь. Между тем тот, кто заговорил со мной первым, сел рядом и с большим интересом, даже с участием спросил:
- Вы вегетарианец? Вас коробят сцены насилия?
- Меня немного огорчило то, как вы сейчас держали Пайка за горло, - ответил я, подчеркивая голосом иронию, но, боюсь, он меня не понял.
- Пайк? – переспросил он. – Вы так называете того рыжего?
- Да, его так зовут. Вообще-то он парень неробкого десятка, но сегодня мы все не в форме.
Ты знаешь, что я не знаток мирных переговоров, поэтому действовал наобум. Я представился, а он сообщил, что его зовут Мельхиор. Остальные тем временем вышли. Не исключено, в их намерения входила погоня за Пайком и остальными, но я не видел средства предотвратить это и утешал себя тем, что успел дать им шанс и теперь отвлекаю на себя внимание хотя бы одного из их возможных охотников. О, ты прав, что смотришь на меня так укоризненно: мне также было безгранично лень вставать из-за стола.
