ОЛЕГ ДРЕКТОВ - ДИССОЦИАЦИИ
…Со временем Захар находил в себе всё больше и больше черт схожих с отцовскими…Вот уже и походка, и черты лица, как при проявке фотоплёнки, стремятся к оригиналу…Что в своё время в нём раздражало и выводило из себя почему-то становилось и его фирменными чертами. И эти давние претензии теперь кажутся таким мелочными и глупыми…
Сейчас уже без раздражения, а с теплотой он вспоминал все отцовские причуды…Отец, например, не смотря на все грамматические правила и замечания окружающих, вместо шестнадцать почему-то упорно говорил «шешнадцать». Захар не верил в Бога, но иногда думал, что может быть там, в иных мирах, родственные души и находят друг друга, по каким-то только им понятным знакам и словам…может быть, и он, услышав рядом message «шешнадцать», поймёт, что наступило время вновь встретиться с отцом и наконец-то поговорить…»
P.S. А по поводу кризиса среднего возраста Захар как-то по «зомбо-ящику» слышал научное мнению, что этот жизненный рубикон связан с генетической памятью человечества. Ведь ещё каких то лет сто пятьдесят назад средняя продолжительность составляла 30-35 лет, то есть, согласно этой теории, если бы ему пришлось родиться в средние века, как раз наступило бы время помирать…Наверное, этот пунктик и остался в нашем мозгу и волей-неволей мужики начинали задумываться о смысле жизни, подводить некий итог прожитому. Бред какой-то! – про себя подумал Захар: Щас прям, разбежались…только, можно сказать, зажил «по-человечий» и помирать что ли? Не дождётесь! - как любил говорить его старый знакомый Славик…
Славик.
В Сандуновских банях: Рюрик Соломонович, одно из двух: или снимите крестик, или наденьте трусы.
Еврейский анекдот.
Все его знали как Вячеслав Михайлович (для близких - просто Славик или Михалыч), но однажды Захару нужен был его паспорт для какого-то очередного общего «прожекта» и он с удивлением обнаружил, что Славика зовут вовсе не Вячеслав – в паспорте стояло древнеславянское имя Изяслав…и это сразу многое объяснило!
При советской власти после окончания "Гнесинки" Славик работал "лабухом" в московском ресторане "Космос". В то время в общепите да и вообще в сфере обслуживания работали люди шустрые, с коммерческой жилкой. Попасть вечером в пятницу или субботу в ресторан, да ещё входящий в систему «Интурист», была задача не из лёгких. Вариантов было не много: "замазать" швейцара на входе или иметь "руку" в кабаке. Вот тут-то многим на помощь приходил Славик.
Публика в ресторане была разношёрстной: кроме иностранных туристов завсегдатаями были торговые работники, представители теневой экономики, известные артисты и, конечно же, друзья из дружественных южных республик. Наиболее влиятельные и уважаемые из них прошли, так сказать, через руки Славика, оставив в его потёртой записной книжке метки в виде служебного, а то и рабочего телефона. В свою очередь и его телефонный номер был у многих представителей московского высшего света. Все характеризовали его как нужного, отзывчатого человека, к тому же творческого. Ещё бы! Через него в то время можно было достать практически всё, начиная от редких лекарств и заканчивая антиквариатом.
Ещё в училище помимо игры на тромбоне он промышлял фарцовкой музыкальными инструментами, но на ряду с "основной торговой специализацией" у него всегда можно было разжиться и импортными сигаретами, купить дефицитные джинсы, японские двухкассетные магнитофоны. Работа в интуристовской гостинице дала ему качественный скачок в этом приятном увлечении. Но одно смущало уже тогда склонного к трусливой рефлексии Славика - занятие это было прибыльное, но подсудное, статью за спекуляцию никто не отменял. В тот год (1990) ещё и закон вышел под чудным названием «Об усилении ответственности за спекуляцию, незаконную торговую деятельность и за злоупотребления в торговле». Слава же старался чтить Уголовный Кодекс и как только пару его знакомых укатили по вышеуказанной статье в места не столь отдалённые, он поспешил свернул свой бизнес. Так как человек он был активным (но в тоже время совсем не приспособленный к трудовой деятельности в рамках существующего государственного строя), то не применул направить свои коммерческие таланты на рынок московской недвижимости, став квартирным маклером.
При социализме риэлторов не существовало, в качестве посредника по квартирным вопросам выступало государство. В Москве существовало "Бюро по обмену жилой площади", находилось оно в Банном переулке. Там же базировалась и нелегальная биржа по всевозможным квартирным сделкам.
Правильно говорят, если человек талантлив, то он талантлив во всем. Славик быстро постиг тонкости нового ремесла, тем более он получал огромное удовольствие не только от результата, но и от самого процесса - "оборота бабла в природе", как он сам это называл.
Приход капитализма в новую Россию Слава встретил во всеоружии - с неплохой суммой денег, с нужными связями и с приличной сталинской двушкой на Кутузовском проспекте, которую «вымутил» после многоходовой комбинации из комнаты в Бирюлёво.
В эмиграцию, как многие его родственники, он не уехал, а на соответствующие вопросы отвечал старым еврейским анекдотом: « У Рабиновича однажды спросили, что же вы не уезжаете, ваши все уже давно в Израиле. А зачем? Мне и здесь плохо!» Действительно зачем? Ведь с приходом рыночных отношений Слава наконец-то достиг желаемой гармонии с окружающей действительности, ведь «барыжить» у него было в крови в прямом (генетическом) и переносном смысле. Эта способность вкупе с творческим началом, (гнесинское училище давало о себе знать!) позволила Славику видоизмениться и из очага пассивного сопротивления советской власти превратиться в успешного шоумена. Во времена "Ласкового мая" он года три «чесал» по стране с созданной им известной «девчачьей» группой.
Захар познакомился с ним во время одного из шоп-туров. Эта поездка в Польшу запомнилась надолго. До границы ехали в плацкарте. Весь вагон – челноки, все с баулами. Все бухают. В то время широкое распространение имел спирт «Роял» - отрава страшная. Его разбавляли тухлой «железнодорожной водой» и принимали внутрь, губя тем самым здоровье и разрушая мозг. Ночью в соседнем купе (или как это в плацкарте называется) зарезали толстого дядьку. Он вошёл на какой-то там станции уже поддатый и нагрубил какому-то только что откинувшемуся из тюрьмы уголовнику. Тот вызвал его в тамбур, и одним ловким движением…Ментов в поезде не было. Ладно, урка тихим оказался. Больше никого не тронул. На электричку из Багратионовска до Польши продали двойные билеты на все места!!! Все сидели друг на друге, баулы где попало. Пьяные таможенники орали и угрожали развернуть назад весь поезд. В Польше не пропустили через границу старшую группы. У неё нашлось сигарет больше, чем надо. Хотя их было больше у всех. Чудо, что она успела выбросить в окно отбывающей в Россию электрички документы на всю группу.
Торговали в городе Ольштен. Основными покупателями были польские пролетарии. На специальном русском рынке можно было найти все: мясорубки, открывашки, детские игрушки, сигареты, водку, золото, наборы садовых инструментов, чучела птиц, рога, игрушки, ножи и пр. Все это можно было купить в России по советским ценам, а Польша уже Европа…Тюки с этим товаром таскались с выпученными глазами. Наживался геморрой и остеохондроз.
Лишь один усатый дядька, он был лет на десять старше Захара, Чернявый, со слегка выпученными глазами и большим носом в поездке держался особняком. Он в отличии от всех приехал в Польшу с небольшой спортивной сумкой. Все завистливо гадали, что у него там. Кто-то попробовал поднять её, чтобы хотя бы предположить, что в ней за груз. Она была неподъёмная! Он избавился от неё в первый же день и все остальное время, пока все остальные торговали, пил пиво. Все страшно завидовали ему. Было ясно, что у него канал! Эксклюзивный товар. Все мечтали найти такую золотую жилу. Позже, подпоив дядьку, выяснили, что он привозил запчасти к бензопилам «Дружба». Они пока ещё были распространены среди польских крестьян и запчасти пользовались спросом. Всю сумку оптом скупал один владелец магазина. Этот дядька ездил в Польшу раз в неделю. Вот это прибыль и без напряга!
В этой поездке Захару тоже удалось нащупать канал. Он среди прочего купил на продажу несколько конвалюток «антимоли». Её никто не покупал. В один из последних дней ко нему подошёл пожилой пан, знающий русский и купил всю «антимоль». Он спросил, есть ли ещё нафталин. Захар сказал, что нет, но он может привезти. Они обменялись телефонами. В следующую ходку он привёз раза в три больше. Тот купил. На третий раз Захар приготовил целый чемодан нафталина. Он купил его дня за три до отъезда, приволок домой и спрятал в кладовку. Чемодан нафталина вызвал очень примечательный эффект. Все насекомые, которые были в квартире, вылезли из своих укромных мест, сконцентрировались в центре потолка и заснули. И так по всему стояку девятиэтажного дома. Кто-то решил, что это полтергейст. В то время это было очень модно. Вызвали МЧС и милицию. Шуму было много. Даже писали в газете.
