Криста Ритчи - Тепличный цветок
Дэйзи кивает.
- Нет. Я не хотел убить себя в результате очередной пришедшей в голову безумной идеи, - говорю я сухо.
- А мне кажется, было бы прикольно так сделать, - отвечает она на мой сарказм. - Но тебе придется тоже сесть на мотоцикл, чтобы вести его, - ее зеленые глаза становятся нереально большими. - Может попробуем?
Я не отказываю ей в реализации этих диких фантазий. На прошлой неделе мы сняли колеса со скейтборда и попытались балансировать на грани мусорного бака. На самом деле это было веселее, чем звучит. Но данная затея - я на мотоцикле с сидящей ко мне лицом Дэйзи - крайне интимна. Я даже не знаю, осознает ли она это.
- Моя голова может столкнуться с твоей, - говорю я. - Мне будет сложно дотянуться до газа и тормозов.
- Ты сможешь обернуть руки вокруг меня и схватиться за руль, - говорит она. - Я могу доказать, что это сработает, - Дэйзи пододвигается ближе к бачку, освобождая место, чтобы я мог сесть. - Если ты, конечно, не боишься.
Я прищуриваю глаза.
- Ты можешь называть меня долбанным трусом или любым угодным тебе нарицательным, сладкая. Я не поведусь на это, - в отличие от моего члена.
- Значит, я попробую проехаться задом наперед без тебя. Как насчет такого? - она делает вид, что собирается повернуть чертов ключ зажигания. У меня даже не возникает сомнения, что она не блефует.
Дэйзи делала и более дикие вещи в свое свободное время, например, училась рафтингу или пилотажу. Я лично видел, как однажды она слетела с этого чертового мотоцикла. Я наблюдал за тем, как она врезалась в дерево, спускаясь на борде по черной трассе. И во время каждого этого безрассудного события я был рядом, заботясь о ней почти каждый раз, как она падала.
- Ладно, - говорю я легкомысленно. Я подхожу к ее Ducati, и она убирает руки от ключа. Закидывая ногу, я располагаюсь на сидении так, как сделал бы это обычный человек - лицом по направлению движения. А Дэйзи сидит спиной к рулю.
Наши колени соприкасаются, и я радуюсь тому, что не могу дотянуться до руля, надеясь, что она откажется от этой затеи. Но Дэйзи не собирается сдаваться. Она закидывает ноги поверх моих и пододвигается к моему телу. Блядь.
Она сидит на мне буквально верхом, тогда как ее спина находится напротив топливного бака, буквально, лежа на мотоцикле. Я трогаю чертов газ и тормоз на руле, вытягивая свои ноги под ее телом, а руки над ним, тогда как ее грудь вздымается и опадает в размеренном ритме. И в целом все выглядит так, словно я вот-вот толкнусь в ее киску. Словно все идет к чему-то, к чему, пиздец, как не должно идти.
- Ты испорченная девочка, Кэллоуэй, - говорю я. Мой член умоляет меня пододвинуться еще немного вперед, и в этот момент я представляю ту единственную вещь, которая может умерить мой пыл. Моего брата, выбивающего из меня все дерьмо. И чтобы это точно сработало, я представляю, что слышу плаксивый голос Лили. Она думает обо мне, когда хочет избавиться от навязчивых сексуальных позывов, так что мне не стыдно использовать ее с той же целью.
И это срабатывает. Я не двигаюсь. И выражение моего лица остается мрачным, не выдавая признаков раздражения, хоть я в некотором роде и правда раздражен. Вся эта ситуации дарит мне не очень хорошие ощущения. И тем не менее, я каждый раз оказываюсь втянутым во все это дерьмо, потому что оно касается Дэйзи, а мне приятна ее компания, очень сильно.
- Ты прав. В некотором роде, это положение неудобное, - дразнится она. - Мы не соприкасаемся так хорошо, как должны, - ее губы снова растягиваются в озорной усмешке. - Я знаю, как мы можем все исправить...
Убейте меня.
- Не надо, - говорю я прежде, чем ее лицо приближается к моему, а наши губы почти что соприкасаются. Мы никогда не целовались. И я не собираюсь начинать это сейчас. Ее стопы упираются о заднюю часть мотоцикла, а бедра все еще раздвинуты достаточно широко.
Я, блин, клянусь, что если она качнется напротив моего паха еще раз, то я сброшу ее. И это не будет милым жестом дружбы.
Дэйзи улыбается еще шире, видя явное предупреждение в моем взгляде.
- Я просто собираюсь снять свои ботинки. А ты о чем подумал?
О своем языке в твоем рту. И о моем твердом члене внутри тебя.
Мой взор мрачнеет, и я пытаюсь игнорировать ее глупую улыбку и блуждающие по сидению мотоцикла, а затем ласкающие ее бедра, руки. Какая-то часть ее тела постоянно находится в движении.
Я говорю:
- О чем-то, что слишком грязно для твоих девственных ушей.
Она занимает такую же, как моя, позу, так что ее грудь оказывается в дюйме от моей. Я опускаю руки ей на колени, чтоб не позволить Дэйзи пододвинуться еще ближе.
А она отвечает более серьезным тоном:
- Я лишилась девственности еще в пятнадцать.
- Я имел в виду то, что ты не должна выставлять свои груди, сидя на мотоцикле. И я знаю, что ты не девственница, - Дэйзи просила свою сестру дать ей пару советов на тему секса перед своим шестнадцатым днем рождения, а я был тем, кто помог Лили с этим смириться. Я заменял своего брата, который в тот момент был на реабилитации, а Дэйзи направо и налево твердила, что у нее был секс. Я же просто надеялся, что ее первый раз не был настолько ужасным.
И в некотором роде, мне хотелось, чтобы она остановилась после этого первого парня и подождала кого-то получше. Кого-то по типу... сам не знаю. Не думаю, что кто-то на этой планете достаточно хорош для нее. Ага, это безумно эгоистично. Но мне плевать.
Я добавляю:
- И я не удивлен, что ты лишилась ее в столь раннем возрасте.
Она кивает.
- Потому что моя старшая сестра сексуально-зависимая, - разве этот факт делает ее такой же?
- Нет, потому что ты перепробовала множество вещей, и уверен, что на тот момент, боялась упустить хоть что-то.
Она немного улыбается.
- А ты когда лишился девственности?
- Мне тоже было пятнадцать, - говорю я. - И я переспал с восемнадцатилетней девушкой, - мой первый раз был на чертовом поле для гольфа в три часа утра.
Дэйзи прерывает мои воспоминания.
- Тебе тогда нравились женщины постарше?
- Мне нравятся все женщины, сладкая.
Ее улыбка становится кривой.
- Я тебе нравлюсь?
Да, убейте же меня кто-нибудь.
- Дэйзи...
Она поднимает руки, опуская ладони мне на грудь, потому что между нами по-прежнему очень мало пространства. Мое тело немеет под ее руками.
- Я знаю, прости, мне не следовало об этом спрашивать, - она быстро убирает руки и тяжело дышит.
Я стараюсь не смотреть на нее. Но она так прекрасна, не из-за своей охренительной естественной красоты - не из-за макияжа или дерзкого взгляда ее зеленых глаз, гладкой кожи или изящного личика.
Дэйзи прекрасна, потому что она может заставить улыбнуться даже самого грустного человека на планете Земля. И даже самому одинокому парню она может подарить некое большее чувство. Она молодая и дикая. Неиспорченная и по-настоящему чертовски наивная. Она - это все те вещи, что кричат вам об огромном гребаном риске.
- Знаешь, за всю жизнь я переспала только с шестью парнями, - объявляет она.
Я еще сильнее хмурюсь.
- Ага? - я на самом деле не хочу знать все эти детали, даже несмотря на то, что мазохистская часть меня жаждет их. - Некоторые посчитали бы, что шесть парней за 18 лет - это много.
Она пожимает плечами.
- Что ж, я испила не из одной чаши.
- И каково оно было? - бросаю я. Хотя, мне и не следовало бы об этом спрашивать. Но тем не менее я спросил. И не собираюсь забирать свои слова обратно.
Я просто жду ее ответа, потому что знаю, что Дэйзи мне ответит.
ГЛАВА 6
ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ
Мне правда следует пояснить историю своей сексуальной жизни старшему брату парня моей сестры? (Ага, звучит как скороговорка.) Но знаете, я сама начала эту тему, так что теперь должна ее закончить. Я стараюсь не бросать дело на полдороге. Вперед, Дэйзи. Никаких тормозов. Ну да, я могу это сделать.
Я смотрю в его глаза, такие напряженные и суровые; обращаясь ко мне, его взгляд никогда не становится нежным. Непосредственная близость не смягчает воцарившееся между нами напряжение, но мне нравится эта связь с ним слишком сильно, чтоб спрыгнуть с мотоцикла. И эй, Рик тоже не движется. Так что думаю, это хороший знак.
- Первый парень был отстойным, - говорю я ему. - Мы переспали всего раз. Это длилось около тридцати секунд.
Вероятно, мне следует смущаться, но кажется, что все это происходило со мной сто лет назад. Я просто помню, что села в его кровати и подумала и это все? Вот это и есть секс? И что, вашу мать, в нем такого впечатляющего?
Лицо Рика не выражает никаких эмоций, оно просто хмурое и задумчивое. Ну и ладно. Я могу продолжать и не реагировать на его напряженное молчание. Давай, давай, давай.
Облизываю губы и говорю:
- Со вторым парнем мы переспали два раза. И он продержался, может, минуты три.
