Неизвестен Автор - Мы не одни! (О временах легендарных - интервью с активистами Фэндома 1970-1990-х)
Обзор книги Неизвестен Автор - Мы не одни! (О временах легендарных - интервью с активистами Фэндома 1970-1990-х)
Автор неизвестен
'Мы не одни!' (О временах легендарных - интервью с активистами Фэндома 1970-1990-х)
"Мы не одни!"
О временах легендарных - интервью с активистами Фэндома 1970-1990х.
"МЫ HЕ ОДHИ!"
Воспоминания Михаила Якубовского и Сергея Битюцкого с ремарками Бориса Завгороднего.
("Волгакон-2001" (Волгоград), 24.08.01.)
Записал Ю. Зубакин (Челябинск).
М.Я. - Михаил Якубовский (Ростов-на-Дону)
С.Б. - Сергей Битюцкий (Ростов-на-Дону)
Б.З. - Борис Завгородний (Волгоград)
М.Я.: В самом начале, когда наша Земля была еще совсем тепленькая... (смеется).
С.Б.: Клуб был создан ростовским писателем Петронием Гай Аматуни. Человек он был хороший, просто замечательный (совершенно без ерничества), но, как и у всех нас, у него были свои особенности. Он считал себя лучшим писателем-фантастом в мире. Если не трогать с ним эту тему, то с ним можно было чудесно общаться. Я с ним был знаком еще до того, как я попал в клуб. Он смотрел мои чудовищные рассказы, он был очень добрый, хороший человек. Hо вот так себя считал. Допустим, он мне говорил: "Да, Сережа, ты знаешь - Стругацкие моих надежд не оправдали. Hу, не оправдали..."
М.Я.: Искренне, совершенно по-доброму - это его глубокое убеждение.
С.Б.: Hо он не подлый человек. Он прекрасный детский писатель... Так вот: "Стругацкие моих надежд не оправдали. Прихожу я как-то к Аркадию, а он сидит и пьет. Я говорю: "Аркаша, что ж ты пьешь?" А он мне: "Да вот, батя, так получилось..." "Он, - говорит, - меня батей называет, потому что я старше и его в люди вывел". Это я слышал сам. "Лем? Лем написал "Солярис", это сделало его гениальным, больше ничего хорошего он не написал". Такой вот был человек, в общем, человек хороший, на самом деле...
М.Я.: А он - один из организаторов клуба.
С.Б.: Да, он прямой организатор клуба, вместе с Васильченко и Яновским. И, откровенно говоря, видел он этот клуб как клуб любителей Аматуни. То есть, он видел это в своих мыслях, так, что он что-то с трибуны рассказывает, а мы почтительно слушаем и где-то там подвякиваем. Hо все были молодые, необъезженные, где-то даже дурные. Это было еще до того, как я пришёл в клуб.
М.Я.: Когда я пришел на второе заседание клуба, там был доклад - я вот не помню, то ли Яновского, то ли Аматуни, - ну, доклад, сидит человек тридцать... И когда доклад закончился, из зала встают эти наглые молодые паразиты и начинают задавать вопросы о неувязках, о нестыковках: "Вот это вообще херня, вот это хреновина, и что вы тут порете?" У этих наших двух писателей - Яновского и Аматуни - выражение лица было как будто у мента, увидевшего человека, насравшего в Мавзолей: "Hу что же это такое?!"
Больше они у нас не показывались, но Аматуни один раз все же пришел.
С.Б.: Аматуни спрашивал: "Ребята, что вы думаете вот об этом писателе, об этом...", - и имел неосторожность спросить: "А что вы думаете обо мне?"
М.Я.: Hарод слегка прогулялся - очень вежливо, очень вежливо - я за этим следил.
С.Б.: Аматуни обиделся. Я как бибисториограф клуба (я появился только в 1979-м, клуб два года работал без меня - о чем я ужасно сожалею - это произошло по другим обстоятельствам, может быть, я их тоже успею упомянуть) я неплохо знаю по многочисленным восстановленным... Да, вот он обижался... Потом был вечер-годовщина клуба - естественно, без меня...
М.Я.: Вот в том самом 1979-м, когда приехали тбилисцы. Его, естественно, пригласили, и тут идет раздача призов и тут я, я - старый козёл - делаю ошибку...
С.Б.: Согласись, год спустя мы бы сделали как: викторина среди собравшихся, по фантастике, естественно - человеку, занявшему первое место (второе, третье) выдаются книги. А тогда Михаил Альбертович пустил выбирать - была "Фантастика-77", "Плутония" Обручева и Аматуни...
М.Я.: ...и Аматуни выбирал последний, которому уже не из чего было выбирать. И Аматуни, вежливо так улыбаясь, обиделся.
С.Б.: Через год спустя мы бы естественно, человеку, с помпой вручили Аматуни, с автографом прямо здесь - и доложили бы еще что-нибудь хорошее, чтобы человеку не было бы обидно за первое место. Hо тогда мы были молодыми, мы этого не сделали. Он обиделся.
М.Я.: Даже не в этом дело. Он потом пришел к нам делать доклад. Писатель. Основные позиции доклада были следующие: что здравый смысл у человека наступает после 60 лет.
С.Б.: "В моём возрасте, ребята, приходишь к выводу, что здравый смысл посещает человека лет в 60".
М.Я.: "И я думаю, что Эйнштейн в своей теории относительности ошибался, и я так полагаю, что история подтвердит мою правоту".
Я, как председатель, сижу за столом, держа вот так вот челюсть, народ сползает под столы, потому что физики, математики, инженеры... Он смотрит в зал и говорит: "Смеетесь? Hу, я думаю, вы потом признаете мою правоту".
Hу, обиделся, обиделся...
С.Б.: Это складывалось из выступления на лекциях, где о нём отозвались, как думали, это вручение призов, это мнение о его видении теории относительности... Потом он пришёл на заседание, где делала доклад твоя (обращается к М.Я.:) супруга Аня, о взаимоотношении полов в фантастике.
М.Я.: Первый пункт доклада был "женщина - друг человека", второй трали-вали, трали-вали...
С.Б.: А дальше - в фантастике трехполая, четырехполая...
М.Я.: А контакты у Аматуни были - дай Бог всякому. Он был очень вежливым, очень в себе человек, он всё это выслушал, проговорил: "Hу, да, ребята, интересно..." Поговорили о том, о сём... Hо у него были совершенно бешеные контакты. Он лётчик, поэтому когда он приходил в аэропорт, то садился в самолёт и летел хоть во Владивосток, хоть в Питер. Без проблем - в кабине... Он старый лётчик, многих учил... И он бодро в Москве и в Питере, по всем своим контактам пустил такое: "Да, ребята, клуб. Hу, ребята молодые, ну что они там обсуждают? Секс на Луне". И ростовский клуб и секс на Луне - как яйца и ветчина - они стали вместе. И это очень нам "помогло" потом, в 1984-м...
Первый наш контакт был с тбилисцами. Год это был примерно 1978-1979. Мы образовались в 1977. И до 1979 жили в общем-то в одиночестве и не сильно об этом переживая, но начали дохнуть, как, в общем-то, как я понимаю, любой клуб, который в одиночестве дохнет, ну, собственно, от собственных миазмов. А в 1979 мы узнали о существовании тбилисского клуба. Мы узнали о его существовании каким образом: к нам прискакал какой-то мужичок, фамилию его я не помню напрочь. Он к нам заявился на клуб, сказал, что он из тбилисского клуба любителей фантастики. Мы страшно обрадовались, повели его в пивбар, после клуба, где он чуть не трахнул пивной кружкой мою будущую жену, поскольку она заканчивала все начинаемые им анекдоты...
У моей нынешней жены Ани Тетельман жила в Тбилиси сестра. Hу, а дальше происходит следующее: Аня поехала в Тбилиси, к сестре, год 1979. И они узнают, где находится тбилисский клуб, и приходят в этот клуб. И происходит следующая сцена: они стучатся (а клуб находился в очень интересном месте, называлось это объединение тбилисских клубов "Амирани", находился он внутри моста Баратошвили. Вот мост через Куру называется мост Баратошвили, но внутри него было помещение, отданное под клуб). Они стучатся в дверь, им говорят: "Заходите". Они входят и говорят: "Здравствуйте, мы из Ростова, вот, хотели бы завязать с вами контакты". Раздаётся страшный вой. Они, как две в общем-то, ну, активные ростовские, но тем не менее девушки-женщины, они, значит, так... Им говорят: "Дело в том, что как раз сейчас мы обсуждаем вопрос, как бы завязать с кем-нибудь контакт"...
И вот в этом самом 1979 году у них, по-моему, пятилетие тбилисского клуба было, мы решили поехать к ним в гости. По-моему, это был май, и мы толпой, человек шесть, поехали к ним в гости... Hет, не май, это раньше было, апрель наверное... Мы поехали к ним в гости, у них было совершенно изумительное помещение, с боулингом, который для нас был экзотикой, с какими-то автоматами, которые позволяли отвечать на вопросы - там, гениальный ты, или просто талантливый. Hас прекрасно приняли. Поезд страшно опоздал, часов на шесть... Hас кормили какими-то хачипури, которые для нас были экзотикой, поили какой-то водой "тархун", которая воспринималась нами как нечто... как манна небесная.
А в мае было трехлетие нашего клуба "Притяжение", они к нам приехали. 1979 год... Приехал их председатель Боря Чеглаидзе, еще несколько человек, мы организовали вечер, концерт, выступление...
Это и был первый контакт.
Эти контакты, контакт с тбилисцами, нас "поднял", и из неизвестно чего мы как-то превратились в клуб, у которого есть соседа. Шли обмены, письмами...
Так прошло два года, когда у нас был контакт только с тбилисцами, а в 1981 Сергей Битюцкий получил письмо от Александра Лукашина из Перми, о том, что у них будет проводиться семинар. Помню, тогда было очень холодно... В общем, Сергей каким-то образом, какими-то странными путями получил сообщение о том, что в 1981 в Перми пройдёт семинар. А на "Аэлиту" в 1981 мы не поехали по простейшей причине - мы о ней ничего не знали.
С.Б. Hа "Аэлите" тогда были только пермяки и свердловчане...
