МИХАИЛ - СУПОСТАТКА
Обзор книги МИХАИЛ - СУПОСТАТКА
1
СУПОСТАТКА
Фантастическая повесть
1.ВТОРОЙ ВАРИАНТ
"Это происшествие, иначе как мистикой
не объяснишь.
В течение одного часа, в разных городах
и странах, в музеях прямо на глазах
посетителей исчезли... картины.
Растворились в воздухе!
В одних случаях на стене оставался лишь
крюк, на котором висела картина, в
других - пустая рама. Все полотна
принадлежали кисти неизвестного
художника конца 17 начало 18 веков".
"...В Петербурге в Русском музее исчезли
две картины: "Девочка с кроликом"
неизвестного художника начала 18 века и
"Портрет графини Ю.Ю.Мурзавецкой",
приписываемый Кипренскому О..."
"... В Третьяковке исчезло четыре
полотна и коллекция офортов..."
СМИ
Что самое трудное при написании книги? (Здесь "книга"- общее определение,
имеется в виду вообще произведение-рассказ ли, повесть или роман).
Так что? Вдохновение? Ерунда, не верю я в эту поэтическую чушь. Если есть
огромное желание, садись и... аппетит приходит во время еды. Сбор материала? Легче,
чем думается. Боязнь повториться? Да, есть такая закавыка, но небольшая. Уважающий
себя литератор легко преодолеет этот барьерчик. Отсутствие свободного времени?
Опять ерунда: если есть желание, то время всегда найдѐтся. Где-то недоспишь, что-то
пропустишь (включая пресловутый супружеский долг), но время найдѐшь...
Всѐ, не гадайте. Самое трудное это написать начальную первую фразу.
Всегда хочется, чтобы это была ударная фраза, вроде толстовской "Все семьи..." -и
далее по тексту. Или как у Олеши в романе "Зависть" - "Он пел в клозете".
Не знаю, как у других, но я каждый раз приступая к новой вещи, ощущаю себя
стоящим перед закрытой дверью. Мне очень надо попасть за неѐ, но нет ключа. Стою и
чешу репу: как быть?
Тю, скажет иной, тоже мне проблема: взял фомку или топорик...
Пробовал. И тогда получалось такое: "Напившись крепкого душистого чая, он вышел
на улицу"
Или: " Она стояла у незанавешенного окна и следила, как стекают дождевые струи
по стѐклам".
А хочется-то другого! Потому и стоишь, и маешься, мучительно перетряхивая
содержимое черепушки: ключ, где ключ?
Я в отпуске, взял за свой счѐт. Заказали мне написать документально-
художественную книгу о губернаторе Сократе Дирине. Интереснейший человек с трудной
судьбой: службу начинал ещѐ при Александре III ,а оборвала Октябрьская революция.
Его брат основал известный Александровский лицей. Родословную вели от киевского
князя Дира, подло убитого новгородским князем Олегом. Период сбора материала
завершѐн (посчастливилось даже пообщаться с дочерью и внучкой губернатора). Вон его
сколько, материала: весь стол завален папками, газетными вырезками, распечатками,
фотографиями... Продумана структура, линии сюжета. Садись - и пиши.
2
Но, увы! Вот уже пятый день ни буковки не вывел: не найден ключ. Нет начальной
фразы. С банальной начинать - себя не уважать.
Четвѐртый час. Всѐ, хватит себя истязать: схожу, последний раз перекурю - и
баиньки. Чѐрт! ещѐ день коту под хвост...
Накинув телогрейку на плечи, вышел на крыльцо.
Поддувал влажный ветерок. Небо походило на разодранный вдрызг матрац с серой
ватой. Будет дождь или опять пройдѐт стороной? Нынче лето жаркое, вечерами
приходится с лейкой мотаться по огороду. Мне не в тягость, но почему-то жутко устаю от
такой работы: словно вагон с цементом разгрузил. Скорее всего, от непривычки: в городе-
то ни дома, ни на работе особо не утруждаешься. В основном Ваньку валяешь. А тут
одной воды с речки нужно цистерну перетаскать. Чѐртово безденежье! Как бы хорошо
было скважину пробурить, да хоть вот у дровяного сарая. Только где их взять этих
денежек? Была слабенькая надежда, что хоть один роман заинтересует издательства, но
пока глухо молчат. Нехорошее молчание...
А книга о губернаторе ещѐ и не начиналась.
На соседнем участке, в огороде дико заорал кот. Ему ответила, похоже, кошка.
Скрипнула дверь, выглянула соседка, бабушка Юля, шикнула:
-Брысь! Оглоеды! Я вас сейчас...
Бабушке Юле 101 год, всех родственников пережила. Собственно, таких
родственничков немудрено пережить: сплошь пьяницы.
Вот гляжу на неѐ, да на тѐщу, и поражаюсь: старушенции, столько пережили, а на
вид ещѐ крепкие, весь день копошатся то в огороде, то по дому. Ни минутки не сидят без
дела. Думаешь: к вечеру свалятся. Ан нет: подремлют часок-другой, и вновь найдут себе
заботу. До утра ещѐ уйма времени, а бабушка Юля уже на ногах.
За стенкой, в сенях громыхнули кастрюлей. О! и тѐща вскочила ни свет ни заря. Что
им не спится?
Вот жена моя дрыхнет в сутки по 12 часов, и всѐ плачется, что не высыпается. Мол,
устаю. С чего, спрашивается? От безделья? Смену отсидит в котельной, придѐт домой,
придавит подушку до часу дня, затем простирнѐт пару тряпок, скоренько, без души,
приготовит ужин. Если по ящику есть "мыло" - смотрит, нет - опять в тряпки до ужина. В
23,00 стабильно залегает уже до утра. Выходит, неправда, когда говорят: хочешь узнать
про дочку, посмотри на мать? Валентина Андреевна трѐхжильная и в свои 88,а дочь в
49,как... Стоп! Счас растравишь себя, опять желудок разболится и не сможешь заснуть.
Докурил? Отправляйся баиньки.
Я потянулся, что бы выключить настольную лампу, и застыл с протянутой рукой: на
столе всѐ было не так, как 7 минут назад! Другие папки, другие книги...
Журнал "Наше наследие" раскрытый на 55 странице, остался, но он был
укороченного формата. Статья директора краеведческого музея Старой Руссы, с
выделенными жѐлтым маркером фрагментами, исчезла - на еѐ месте был репортаж о
раскопках в Пскове. На сгибе лежал не жѐлтый маркер, а нежнорозовый...
Оцепенение прошло, спине стало знобко, колени подломились и я рухнул на сту...
Старенький стул с гнутой спинкой исчез - на его месте стояло широкое кожаное
кресло.
Я что, задремал на крыльце, и это мне всѐ снится? Для проверки, ущипнул себя. Не
больно, однако, почему-то взвыл, будто под кожу вогнали деревянный шип.
Не сон?! А что?!
Что за хренотень происходит?! В комнате, между тем, всѐ менялось. С неуловимой
быстротой. Вот только что стоял банальный кухонный стол, отданный мне тѐщей под
письменный... моргнуть не успел, а на его месте возник солидный письменный стол с
дюжиной ящичков по обе стороны...
Потом... комната стала вдвое шире, на стенах поменялись обои, а через секунду
вдоль них выстроились книжные шкафы, забитые книгами...
Простенькие металлические кровати растворились в воздухе, на их местах возникли
модерновый диван и тумба с плоским телевизором.
Я всѐ это время лишь пучил глаза и немо хватал ртом воздух.
Прошла целая вечность, прежде чем я на четверть пришѐл в себя.
3
Абсолютно чужая комната... Вернее, кабинет, о каком я лишь мог только сладко
мечтать.
В ТОЙ комнате оконце было напротив стола, и я всякий раз видел часть
картофельного поля, забор из "рабицы", а за ним фрагмент дома бабушки Юли. В этом
кабинете было два окна, широких, стрельчатых, и в обоих видны... макушки деревьев.
Я с трудом заставил одеревеневшие ноги слушаться, и шагнул к окну.
Только шаг и сделал, ибо застыл ещѐ более поражѐнный (куда уж больше!):секунду
назад на мне была рубаха в сине-зелѐную клеточку, трико и сандалии, теперь я был лишь
в одних белых шортах, ноги босые. Но не это сразило меня: в зеркале на стене я увидел...
другого себя. Лет на 15 моложе, волосы на голове такие же пышные, но не белые, а
темно-коричневые, аккуратные усы, а вот толстовская борода напрочь исчезла. Как и
очки.
Машинально глянул на электронные часы, возникшие на столе: если время
осталось неизменным, то прошло ровно 8 минут с момента, как я ушѐл покурить. Ничего
себе покурил!
Я всѐ-таки дошѐл до окна и, как уже ожидал, увидел другую перспективу: дом
бабушки Юли исчез, на его месте стоял стеклянный куб, а в нѐм каменный дорожный
столб, тот самый, который 8 минут назад находился в 100 метрах правее, напротив
