Александр Силецкий - Космопорт, 2014 № 05 (6)
Инга рассмеялась. Криста подмигнула и сунула очередную ложку в рот.
— Ладно, не забуду, — кивнула Инга, улыбаясь. — Слушай, а забирать?.. Будешь забирать?
— Забирать? — опешила Криста и даже перестала жевать. — Ребёнка?! С чего бы это? Ну уж нет! Этой радости мне не надо! Коли государству эти младенцы нужны, так пусть оно и заботится. Чего ради мне мучиться?
— Ну… Всё-таки… Так долго были вместе…
Инга вспомнила, как впервые почувствовала движение своего малыша. Жаль, что рядом не было Дениса…
— Эй, подруга! Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься своего забрать?!
Ответить Инга не успела: распахнулась дверь и в комнату вошла медсестра. Обвела палату внимательным взглядом, недовольно поморщилась, увидев кучу сваленных вещей на тумбочке Кристы.
— Я уберу, уберу!.. — быстро закивала та, не дожидаясь нагоняя.
— Девушки, кто из вас Инга Перминова? — не отвечая на порыв Кристы, строго вопросила медсестра.
— Я… — у Инги неизвестно почему перехватило дыхание и ёкнуло сердце. Она отставила тарелку.
— Я сожалею, но у меня не очень хорошие вести…
— Ребёнок? — ахнула Инга. — Что?! Что с ним?
— Ребёнок? Причём тут ребёнок? — удивлённо вскинула брови медсестра.
Инга судорожно перевела дыхание: что бы там ни было, всё остальное не так страшно.
— Знакомы ли вы с молодым человеком по имени Денис Донцов? Он указал вас в анкете. Как человека, которому следует обращаться в случае…
— Да, — перебила её Инга. — Да, я знаю Дениса. Что с ним?
Весь год они активно общались: письма, сообщения. Его год службы должен закончиться через две недели — ему зачли в срок альтернативную службу. А её обещали выписать через два дня. Они договорились встретиться. И он так мечтал увидеть малыша. Сына.
— Я сожалею, — произнесла медсестра чопорно. — Но Денис Донцов погиб, выполняя свой долг.
— Что?! — Инга почувствовала, как кровь отливает от лица. — Не может быть! Мы с ним говорили ещё утром!
Медсестра, изображая сочувствие, поджала напомаженные губы:
— К сожалению, это точно. Мы отправили запрос в его часть, ошибки быть не может. Трагическое стечение обстоятельств.
Комната вместе с женщиной в белом халате, застывшей с недонесённой до рта ложкой Кристой, шкафом и окном с летящими занавесками закружилась, поплыла.
— Девушка? Девушка?! Что с вами?! Вам плохо?!
Инга почувствовала, что падает, и наступила тьма.
Из докладной записки Марты Линдос: «Введение закона «О материнской обязанности и детналоге» позволило сначала стабилизировать, а потом и улучшить демографическую обстановку в стране. Так за период 2030–2036 годы удалось увеличить объёмы рождаемости с 0,02 до 1,6 ребёнка в расчёте на одну женщину.
Что касается попечительства, то число женщин, желающих воспользоваться правом оставить ребёнка на собственное попечение, по-прежнему составляет ничтожно малый процент…»
— Согласно медицинской документации, с вами всё в норме. Разрешение на выписку вам подписано. И ещё один вопрос. Формальный, я так полагаю. Желаете ли вы забрать ребёнка или оставить на попечение общества?
Администраторша отдела выписки была толстая, оплывшая. Она работала здесь много лет, и молодые женщины, уходящие из Центра, были ей глубоко безразличны. Она говорила скучным голосом и, заполняя карту, ни единожды не подняла на Ингу глаз. Вот и сейчас, даже не дождавшись ответа, она уже привычно выбивала на клавиатуре: «Попечение общества».
— Я заберу его, — сообщила Инга.
— Что? — руки женщины зависли над клавишами, а сама она поражённо уставилась на девушку.
— Я. Хочу. Забрать сына, — чётко выговаривая слова, повторила Инга.
— Но… — администраторша даже не пыталась скрыть, что шокирована. — Но понимаете ли вы, на что идёте? Вам придётся растить его, воспитывать… Это не меньше пятнадцати-двадцати лет. Вы собираетесь это делать?
— Да, — Инга твёрдо смотрела в удивлённо выпученные глаза женщины. — Я хочу сама растить и воспитывать его.
— Э-э-э… А материально? Как вы будете жить материально? Государство, конечно, выделит субсидию, но всё равно…
— Ничего, я справлюсь, — произнесла Инга.
— Ну, девушка!.. — женщина поражённо покрутила головой. — Я, конечно, не должна отговаривать… Наоборот. Но чисто по человечески…
— Всё будет хорошо! — прервала её Инга, убеждая то ли себя, то ли её, то ли весь мир вокруг.
— Что ж, искренне желаю вам удачи! — администраторша положила руки на клавиатуру, всё ещё сомневаясь, переспросила: — Так значит, пишу: «Попечение матери»?
— Да, — кивнула Инга.
Защёлкали клавиши, выводя на экране нужные слова, и Марта, наблюдающая за сценой через скрытые в комнате камеры, удовлетворённо поставила в тетради жирный плюс.
«Введение закона «О материнской обязанности и детналоге» привело к увеличению рождаемости и, соответственно, к большим расходам, связанным с выращиванием и воспитанием оставленных на попечение общества младенцев. Потому было бы желательно сформировать у женщин предпочтение забирать рождённых детей, а не перекладывать заботу о них на государство.
В процессе экспериментального исследования было выявлено, что одним из наиболее важных факторов, оказывающих влияние на принятие женщиной соответствующего решения, является её эмоциональная привязанность к отцу ребёнка. Поэтому, основываясь на полученных данных, в первую очередь рекомендую ориентировать социальную политику государства на пропаганду прочных партнёрских связей в среде молодёжи, а впоследствии — на возрождение института семьи и брака…»
Марта остановилась, задумавшись над формулировкой. Потёрла уставшие от долгого сидения перед монитором глаза. Окинула рассеянным взглядом набранный текст. Уже почти всё готово, осталось совсем чуть-чуть. Главное — хороший экспериментальный материал собран. Повезло ей с помощником. Она нажала кнопку селектора:
— Зайдите ко мне, пожалуйста.
— Сейчас буду, — произнёс мужской, чуть искажённый микрофоном голос.
— Хотела поблагодарить вас, — начала Марта без предисловий, едва референт вошёл в кабинет. — Вы меня очень выручили. И сами отработали по полной, и остальных помощников подходящих подобрали.
— Рад был помочь, Марта Степановна, — серьёзно кивнул референт.
— Возьмите, отпуск, отдохните от души — вы этого заслужили. Только, пожалуйста, не попадитесь на глаза нашим девушкам, а то своим неожиданным воскресением вы сведёте их с ума.
— Я буду очень осторожен, — усмехнулся Денис.
Тёмные волосы, чёрные глаза и открытая улыбка, на которую невозможно не ответить. «Кто ж устоит перед таким фактором?» — философски подумала Марта, глядя на закрывающуюся за референтом дверь. Вздохнула и снова положила руки на клавиатуру: Президент ждал доклада.
Максим Милосердов[5]
Самоубийцы попадают в ад
Карл Павловский ненавидел жизнь. С самого детства, сколько себя помнил, он чувствовал: мир жесток и несправедлив. Подтрунивания мальчишек над хилым, болезненным пареньком, пошедшим в школу на год позже остальных, полное невнимание девочек в юношеские годы… С помощью мамы, Карл всё-таки закончил институт, получив серую специальность и место офисного служащего в непримечательной фирмочке на окраине города.
Первый раз Карл решился на это в пятнадцать лет. Бутылка портвейна, ванна, бритва.
Мать, вернувшаяся с работы на час раньше обычного. Скорая помощь. Учёт в психиатрической клинике. Таблетки три раза в день, после которых становится уже всё равно…
Но мысль о возможности повторить то, что не удалось с первого раза, осталась. Она грела, давала ощущение, что на самом деле всё в твоих руках. И на первом курсе института, устав от презрительных взглядов сокурсников и не получив допуск к сессии, Карл сделал ещё одну попытку.
Бутылка портвейна. Три упаковки снотворного. Скорая помощь. Академический отпуск. Хронический гастрит и таблетки по строгому расписанию. Маленькие красненькие таблетки, после которых становится уже всё равно.
Тот год не прошёл для Карла впустую. Мать не отпускала его ни на шаг. Были психолог, колдунья. Наконец, задушевные беседы с церковным батюшкой. Результатом стало неожиданное увлечение Карла религиозными практиками. За оставшиеся курсы института он изучил христианство, ислам, познакомился с основами буддизма и даосизма… Мать даже радовалась: пусть уж лучше найдёт себя в какой-нибудь секте, не одобряющей суицид.
Но Карл всё равно чуть не сорвался. Разрыв с девушкой — прыщавой однокурсницей, не сданный вовремя дипломный проект. Всё как-то накатило… И на этот раз ему бы точно удалось…
«Страховка от самоубийства! — гласило газетное объявление, попавшееся на глаза матери. — Качественно. Надёжно. Гарантия».
