Александр Силецкий - Космопорт, 2014 № 05 (6)
— Павловский, — услышал Карл за спиной уже знакомый голос. — Чего стоишь? На работу опоздаешь.
У подъезда курил сигарету аккуратно одетый человек, похожий на бухгалтера Големова и нового офис-менеджера одновременно.
— Простите… — Карл никак не мог вспомнить имени этого человека.
— Сосед я твой, — сказал незнакомец. — Не то, что ты сейчас вообразишь! Шуруй на работу, и без глупостей. Сам видишь, ни к чему твои фокусы не приводят.
— Но…
Менеджер-бухгалтер, не слушая Карла, скрылся в пропитанном кошачьей мочой подъезде.
Дни потекли своим чередом. Увлечение спортом, охватившее всех сотрудников офиса, неожиданно сменилось увлечением кофе, и обеденные перерывы превратились во что-то вроде любительских дегустаций. Но Павловский не любил кофе, и обязанность участвовать в ежедневных обсуждениях вгоняла его в тоску.
Наступил новый год, а за ним наконец-то, подошла к концу холодная и унылая зима. Но весна выдалась затяжной, переменчивой. Карлу не хватало солнца, каждый день приносил новые страдания.
— Взгляни на дерево, на каждой ветке притаилась твоя свобода, — бормотал Павловский.
Но за попыткой сунуть голову в петлю следовало унылое пробуждение и окрик соседа:
— Павловский, иди на работу! А свои шуточки брось!
Карл пробовал заговорить с этим странным человеком, но это ни к чему не приводило.
Павловский подозревал, что на самом деле он уже умер и пребывает в чистилище. Но, может быть, он просто сошёл с ума?
— Я сошёл с ума!
Эта мысль казалась спасением. Ведь если так, то не было на самом деле ни грозных окриков, ни унылых офисных будней, ни прыжков с крыши. Всё оказывалось проще! И нужно лишь пойти в клинику, получить от доктора горсть таблеток, начать пить их строго по расписанию…
Раз в три месяца по условиям страхового договора Павловский проходил медицинское обследование. Он вдруг понял, что был обязан явиться в офис «Восемьдесят восьмого легиона» ещё в ноябре, но просто забыл о необходимости визита.
— Так вот оно спасение! Вот! — шептал Павловский. — Я приду к ним, психиатр распознает во мне сумасшедшего, и всё это прекратится!
Решение было столь простым! Многие месяцы оно лежало на поверхности. Надо просто пойти к доктору и обо всём ему рассказать!
С того момента, как Карл впервые попал в «Восемьдесят восьмой легион», здесь многое изменилось. Компания обзавелась целой сетью офисов по всему городу. Это были роскошные здания из стекла и металла с обязательным швейцаром у подъезда. Фирма, несомненно, процветала, а её бизнес уже давно вышел за пределы страховой сферы. Павловский никогда особенно не интересовался происходящим в мире, но даже он знал, что «Восемьдесят восьмой легион» из местечковой компании превратился в успешную федеральную корпорацию, занимающуюся социологией и моделированием самых различных процессов.
Доктор Велиалов давно работал где-то в центральном офисе, и последние пару лет врачом, консультирующим Павловского, был некто Асмодей Морт — пухленький чернявый человечек с большой лысиной.
— Простите, я застрахован от самоубийства, но пропустил уже два обследования, — сказал Карл, несколько волнуясь.
— Это нестрашно, — улыбнулся Асмодей. — Для вас обследования теперь лишь формальность.
От этих слов повеяло холодом и неприятно кольнуло сердце.
— Но я — настоящий самоубийца, доктор Морт!
— Карл, называйте меня просто Асмодей. Если у вас есть какие-то вопросы, можете их задать, — улыбнулся доктор и протянул Павловскому бокал.
— Отличное виски! Двадцатилетней выдержки. Угощайтесь.
Павловский сделал глоток обжигающей маслянистой жидкости и вдруг подумал, что стоимость предложенной порции, возможно, превышает размер его месячной зарплаты.
— Асмодей, я — самоубийца. И за последние полгода я совершил шесть попыток покончить с собой! — выпалил Карл.
— На самом деле, двенадцать, — как бы про себя пробормотал Асмодей. — Вы просто не про всё помните.
— Но ведь я жив… — во рту Павловского пересохло. — Это потому, что я застрахован?
— Отчасти! — улыбнулся Асмодей. — Вы пришли ко мне потому, что считаете себя сумасшедшим. Смею заверить: вы — жуткий тип с неимоверно сильными суицидальными наклонностями, неудачник и нытик, но в остальном вы нормальны.
— Тогда, может быть, вы объясните мне, что происходит? — спросил Карл.
Сердце его забилось ещё сильнее, лицо обдало жаром от прилившей к вискам крови.
— Конечно, объясню! — улыбнулся Асмодей. — Право, удивляюсь, как вы сами до сих пор не догадались. Вы же увлекались религией?
— Каждая религия предлагает свою версию происходящих в мире событий.
— Ну, хорошо. Но вы же знаете, есть такое религиозное учение, по которому мира не существует, а на самом деле является лишь сном…
— И? — губы Карла пересохли.
— И… Воспринимайте это учение буквально!
Доктор явно любовался замешательством Павловского. Наглядевшись вдоволь, он расхохотался.
— Хотите сигарету? — спросил Асмодей, доставая из стола серебряную коробочку, украшенную замысловатым вензелем. — Какие предпочитаете?
— «Нашу марку»… — машинально сказал Карл.
— Ну, естественно. Даже не оригинально, — буркнул Асмодей, раскрывая портсигар. На красном бархате лежал ряд белых палочек. — Но не буду вас мучить. Мир, в котором вы пребываете после своего первого удачного самоубийства, а оно случилось в конце августа, с точки зрения древних, действительно можно назвать сном. Этот мир виртуален. Он — лишь компьютерная проекция. А вы — одна из сотни тысяч моделей, населяющих её наряду с ботами. Помните, доктор Велиалов сделал слепок вашей личности, оформляя самую первую страховку от суицида?
— Ах ты чёрт! — лицо Карла исказила гримаса. Скомканная сигарета оказалась на полу, а недопитый стакан полетел в стену. Никакого урона обстановке, впрочем, причинено не было. Ковёр с чавканьем заглотил окурок, а стакан просто растворился в воздухе. — Слепок — это же моё индивидуальное сознание! Да вы… Вы… Вы украли мой разум! Похитили мою душу!
— Успокойтесь, Карл! Наша компания действует строго на основании договора. До вашего самоубийства мы регулярно обновляли модель вашей личности и по изменениям оценивали вероятность суицида. Смею вас заверить, это было сугубо математическое моделирование! Но в случае самоубийства клиента или в иных случаях, когда нам принесён убыток, мы получаем неограниченное право использовать электронный слепок в исследовательских целях, вот вы и оказались здесь. А ваша душа теперь безраздельно принадлежит нам!
— Я на это не подписывался!
— Подписывались! Надо было просто уделить пять минут чтению договора, хотя бы той его части, что идёт мелким шрифтом!
Карлу потребовалось некоторое время, чтобы осознать открывшуюся истину. Он умер, но он потенциально бессмертен. По крайней мере, он будет жить до тех пор, пока работает центральный процессор компьютерного сервера корпорации. Сколько ни прыгай с крыши, и ни вскрывай вены, он будет вновь и вновь возвращаться к жизни в роли статиста для того, чтобы компания проверила, как воспринимается потенциальными потребителями новая реклама шоколадок или зубной пасты.
— Карл, — Асмодей похлопал Павловского по плечу. — Советую вам смириться с происходящим, перестать беспокоиться и просто начать… эээ…
— Жить?
— Я бы сказал, сотрудничать.
— Сколько же моих копий сейчас существует?
— А вы неглупый человек! — Асмодей засмеялся. — У нас неплохие вычислительные мощности, но, вот моделей сознания не хватает. Так что слепок личности каждого клиента, принёсшего компании убытки, приходится использовать примерно в десяти-пятнадцати проектах одновременно.
Это было ужасающее открытие. Десять-пятнадцать Карлов в этот миг просыпаются в своих унылых квартирках с видом на дымный город. Десять-пятнадцать Карлов плетутся на кухню и готовят осточертевшую яичницу. Десять-пятнадцать Карлов спускаются по тёмной вонючей лестнице и шагают к станции метро, чтобы поехать в ненавистный офис… И каждый мечтает только об одном: наконец-то прервать этот круговорот страданий!
— Но ведь… Ведь это же настоящий ад!
Асмодей пожал плечами.
— Но вы же изучали религиозные догматы. Разве вы не знаете, что самоубийцы попадают в ад?
Станислав Лем о…
У журнала «Космопорт» появился новый постоянный автор — классик научной фантастики и философ Станислав Лем. Любители НФ со стажем хороню знают его творчество, ибо все его художественные произведения переведены на русский язык. Но художественная литература — это только часть творчества автора романа «Солярис». Гораздо большее место — по количеству опубликованного — занимают публицистика, научно-популярные статьи, литературная критика, футурология и философия. Вот с этой частью творчества Лема вам и предстоит познакомиться в рамках рубрики «Станислав Лем о…». Здесь будут публиковаться — преимущественно впервые на русском языке и с любезного согласия наследников — подборки высказываний Лема о фантастике в целом и персонам, её творящим, о различных событиях и явлениях нашей жизни, в том или ином виде имеющим отношение к фантастике. Источники публикаций — около полутора тысяч статей, пяти сотен интервью, тысячи писем на разных языках, большинство из которых на русский язык не переводились.
