Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 12
Собственных интеллектуальных ресурсов для выполнения сей «эпохальной» задачи оказалось недостаточно. Тогда сотрудники Фонда Горбачёва уселись задним числом выстраивать «концепцию перехода к рыночным отношениям и демократии». «Российская газета» опубликовала этот опус под заголовком, позаимствованным из серии трёх мушкетеров Дюма, «Двадцать лет спустя» и скромным подзаголовком: «Горбачёв-фонд сегодня презентует аналитический доклад, посвященный началу перестройки».
Однако, несмотря на огромные потуги, никакой системы сотворить не удалось по нескольким причинам. Во-первых, потому, что в реальной жизни ее как таковой не было вообще. Во-вторых, те отрывочные мысли, которые иногда рождались в голове генсека, были столь сумбурны и противоречивы, что выстроить их в единую логическую цепь невозможно. Вот как о начальном этапе деятельности Горбачёва говорит Георгий Корниенко, бывший первый заместитель министра иностранных дел СССР, а позже первый заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС. Начиная свою высокую карьеру на посту генсека, он не знал, с чего начать и что делать, как говорится, полез в воду, не зная броду. «…Никакого просветления со стороны Горбачёва не было, а дальше начинается то, что я могу объяснить действиями человека, который является по объективным интеллектуальным данным умным дураком, — пишет Корниенко. — Будучи неспособным родить никакой концепции, кроме антиалкогольной, Горбачёв в то же время не признавал команды единомышленников, способной разработать стратегию реформ. Его сверхэгоцентризм вел к тому, что он отрицал необходимость иметь концепции. На совещаниях он прямо говорил: „Бросьте вы эти концепции, решили делать, надо начинать делать, а там жизнь подскажет, что правильно“».
Видимо, сознавая невыполнимость задачи, авторы «презента» — возможно, с подсказки Горбачёва — начали ругать его предшественников. Дескать, темпы экономического роста при них упали до нуля. Но фондовские щелкопёры забыли сказать об одном важном факте, который наверняка бы не понравился патрону. Суть его проста и очевидна. В 1985 году, когда Горбачёв еще только примерялся к главному кремлёвскому креслу и не успел влезть в экономические вопросы, у Советского Союза по существу не было ни внешнего долга, ни дефицита бюджета. Но наш реформатор быстро сумел всё изменить. В 1991 году внешний долг составил 120 млрд долларов, дефицит бюджета 109,3 млрд рублей. 3олотой запас государства за этот короткий срок уменьшился в 10 раз.
Наемные творцы доклада делают вид, что не знают этой пустяковой детали. И тотчас берутся доказывать, почему были низкие темпы. Оказывается, беда состояла в том, что военные тратили немыслимые деньги на себя и на оборону. Хотя, будь поначитаннее, они бы знали, что советский военный бюджет был достаточно скромным и существенно уступал расходам на армию и оборону в США.
Авторы с сожалением пишут о том, что «сторонники перехода к капитализму находились в явном меньшинстве. Наиболее популярной, — пишут они, — оставалась идея очищения социализма от деформации». В такой обстановке и сам Горбачёв маневрировал, предлагая многие благоглупости вроде построения социализма с человеческим лицом. И здесь авторы «презента» всё валят в одну кучу. Вот если бы во времена Горбачёва не мешали «коррупция, несправедливость распределения благ, антиобщественные явления» (?), то дело пошло бы лучше и быстрее. Тогда бы и социализм гляделся респектабельнее.
Но это не всё. Горбачёв, оказывается, был силён своим гуманизмом и нигде не хотел проливать кровь, а подходил к делу весьма деликатно, не допуская насилия. Ему очень хотелось всё решать по-домашнему, по-доброму, а не требовать наведения порядка жёсткими мерами. И остаться в памяти народа добрым и справедливым руководителем.
А задумывались ли когда-нибудь наемные горбачёвские умы, сколько было пролито крови за недолгий срок правления Горбачёва, сколько межнациональных кровавых стычек произошло из-за его трусости и бездеятельности? Можно вспомнить столкновения в Алма-Ате, где многотысячные массы устраивали межэтнические разборки, целясь прежде всего в русских. А кровавая схватка за воду между узбеками, таджиками и турками? А Закавказье с кровавыми погромами в Баку и Сумгаите? А Нагорный Карабах? А Тбилиси, где пролилась кровь, спровоцированная националистами Гамсахурдия? А изгнание, переселение целого народа — турок-месхетинцев? Всё это — кровавые бойни с тысячами жертв.
Когда происходили все эти события, голубь мира, каким хотят представить сегодня Горбачёва, шептал военачальникам, что надо усмирять литовцев всеми доступными средствами, и отчитывал маршала Язова за то, что тот не сумел навести порядок в Вильнюсе. Сегодня всем известно, что ни одно из кровопролитий не произошло без ведома Горбачёва. И вся хитрость его состояла лишь в том, что он тайно отдавал команды другим, делая вид, что не он, а, скажем, Патиашвили наводил порядок на улицах Тбилиси.
По сути дела Горбачёв развязал войну со своим собственным народом, с миллионами советских людей, чего никогда прежде не было и быть не могло. Эту кровавую расправу продолжил Ельцин.
И еще тезис, заслуживающий комментария. Авторы пишут, и пишут справедливо, что Советский Союз отставал от Запада в области высоких технологий и электроники. Ради справедливости надо сказать, что отставание было далеко не во всем. Во многих отраслях, скажем, оборонной промышленности, мы были впереди США, и тем еще предстояло достичь нашего уровня. А что касается широкого внедрения новинок в бытовые отрасли, здесь мы серьёзно отставали и отставали всё больше. Да, так было и при Хрущеве и при Брежневе. Так осталось и при Горбачёве. Однако он еще не устроился как следует в генсековском кресле, а ему на стол уже легли предложения по устранению отставания и путях быстрого продвижения вперед. Для этого предлагалось выбрать несколько направлений высокотехнологического производства и начать быстро их развивать. Это автоматически потянуло бы за собой переоснащение других предприятий на основе современных достижений.
Не уверен, что этот документ Горбачёв вообще читал, а если и читал, то мало что понял, и документ был положен в дальний ящик или отправлен людям, которые ничего не решали. Скорее всего, малограмотность генсека мешала продвижению проектов по созданию новейших видов продукции.
Легко отследить все зигзаги «реформаторской» деятельности Горбачёва с первых дней его прихода во власть до последнего дня сидения в руководящем кресле. Прежде всего Горбачёв начинает с того, что оказалось в его поле зрения — это низкие темпы развития экономики. Он объявляет, что первоочередная задача партии и государства — ускорение развития экономики. Но этот лозунг продержался недолго. Следующий призыв генсека — поднять качество продукции, и вся страна по старой привычке исполнительности спохватилась и стала повышать качество труда. Вроде все работают и делают больше и лучше, а Горбачёву все не так. И он объявляет, что на вопрос надо смотреть шире. Теперь мы будем вести перестройку всей нашей общественной жизни, производительных сил и производственных отношений. Партийные организации, многие специалисты впали в задумчивость, не зная, чего ждать в дальнейшем.
Курс на перестройку был объявлен, но что это такое и что нужно делать, ни специалисты, ни сам Горбачёв не знали. И все застопорилось, идет вяло. Горбачёв видит, что перестройка не получается. Народ не понимает, что от него хотят. Генсек открывает ликбез и косноязычно объясняет, что такое перестройка, окончательно запутывая людей. Дело, однако, не идет. Генсек ищет врага — оказывается, это чиновники. И тогда обнаруживается блестящий способ решить вопрос — надо ударить по штабам. Враг перестройки окопался в парткомах и райкомах, министерствах и их подразделениях. И начинается травля организаторов производства, тех людей, которые десятилетиями тянули экономику, восполняли все промахи, допущенные вышестоящими структурами управления. И началось: бей, круши — и зазвенели стекла в машинах, домах, на дачах…
Горбачёв кидается еще в одну авантюру: «Директоров предприятий надо избирать, тогда народ будет лучше работать». Но и из этого ничего не получилось. Рабочие выбирали себе начальников по принципу — кто больше обещает, тот и директор. Трудовая дисциплина падала. Вот тогда-то и понял Горбачёв, что перестройка буксует из-за распущенности народа, нежелания работать так, как он предлагает. И мера суровой борьбы с выпивохами была быстро найдена. Несмотря на все доказательные предупреждения специалистов Госплана и правительства, что эта мера взорвет бюджет — в стране фактически был введён сухой закон. Пить запретили всюду и всем. Даже на правительственных приемах подавали соки и воду. На стражу этого закона были поставлены серьезные люди — Лигачев и Соломенцев.
