Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Свеча горела на столе…»

Я скоро к тебе приеду,
А это значит: я привезу себя,
Кожу смуглую,
Руки длинные, жилистые,
Голову, полную мыслей.
Привезу тоску одиночества,
Радость короткой встречи,
Злость неудач бесконечных
И счастье редких открытий.
Привезу голос охрипший,
Он сорвался, когда я
В горах кричал во все горло
Имя твое, и ущелье
Долго его повторяло.

И синими вечерами
Я буду тебе рассказывать,
Как я метался ночью,
Подавленный сомненьем,
Как средь чужой речи
И среди лиц незнакомых
Искал черты дорогие
И не находил их.

Расскажу, как на голых,
Острых, горячих скалах
Берег я бесценную воду,
Расскажу, как сидел на камне,
Излизанном древним потоком,
И видел внизу море,
И тонкие шеи рептилий,
И острые крылья ящеров.
Расскажу про стук монотонный
Колес длиннющего поезда,
Расскажу про вой турбины,
Про потоки,
Свинцом расплавленным,
Нитями серебристыми
Свисающие с утесов.
Расскажу про огромный город,
Где каждое здание – колосс,
Как я толпе растерялся,
Как в шуме летящего транспорта,
Услышал твой голос
Мелодичнее скрипки Брамса.

А потом почувствую
Тепло руки твоей нежной
Вместо мороза колючего,
И мягкую свежесть дыхания
Вместо жары пустыни,
И увижу глаза, настоящие,
А не мираж расплывчатый,
Когда мучает жажда
И песок скрипит на зубах…
Мне уезжать не захочется,
Только уеду снова
И буду скучать снова!
Но в поиске бесконечном,
В вое горного ветра,
В сутолоке больших городов
Ты будешь всегда со мною,
Нежная и неоткрытая,
Самая моя близкая!

Над безоблачным счастьем, как туча,
Льет дожди затяжная разлука…
А появится солнечный лучик —
И опять и уютно, и сухо.

Я тебя увидела взрослым —
Как бутон расцвело мое сердце,
Но в разлуке мне снятся не розы,
А твое загоревшее детство.

Там на склонах горячие сосны,
Змейка пляжа ныряет под скалы,
В синем небе кружат альбатросы,
Дремлет белый корабль у причала.

Я купаюсь у желтого зонта
И хочу превратиться в дельфина,
Чтобы плыть за тобой к горизонту,
Погружаясь в морские пучины.

Возносили меня на вершины
Твои плечи, и сказки, и мудрость.
Но в разлуке мне снятся не джинны,
А твоя романтичная юность.

Ты гуляешь у старого клуба
В белой тени цветущих акаций,
Для тебя я накрасила губы
И лечу как на крыльях на танцы.

Танго плещется в лунном сиянье,
Твои руки – мои эполеты,
Ты мне шепчешь о скором свиданье
На экваторе Красной планеты.

Мы расстались тропическим летом,
Лайнер плыл в охлажденной купели,
Но в разлуке мне снится не это,
А под снегом крылатые ели.

Ты несешься по белому насту,
Ускоряешь шальное скольженье,
Я слежу твою гибкую трассу,
Ощущаю твое притяженье.

Нет сильнее его и желанней,
Хоть по жизни назначены мне
Муки тягостных расставаний,
Вереницы дождливых дней.

Ветер тучи полощет, как ленты,
Жажда встречи сжимает разлуку,
Разделяют нас континенты,
Но мы ближе и ближе друг к другу!

Взаимосвязан мир, как ни сложить,
В нем будут элементы стыковаться,
Чтоб на Земле возникла чудо-жизнь,
Должна Земля кружиться и вращаться.

И в том движенье миллиарды лет
Должна нести Вселенная планету
Меж жара звезд и холода комет,
Творя ей щит, утробу и плаценту.

Должна Луна кружиться над Землей
И гнать волну над океанской гладью,
Чтоб неустанно, молотом, прибой
Дробил и рушил берег пядь за пядью.

И чтобы выщелачивал набор
Солей и компонентов благородных
Из скал, готовя медленно раствор,
Для синтеза молекул углеродных.

И дрейфовать должны материки,
Перерисовывая лик планеты,
То разом, чрез грозные толчки,
То медленно, вздымая континенты.

Должна Земля быть скрыта пеленой
Прозрачной, голубой и лучезарной,
Служа непроницаемой броней
Материи незримой и коварной.

Должны быть в океанах шапки льдов,
Открытые и донные теченья,
Круговорот воды, бег облаков,
Тайфуны, молнии и наводненья.

Должно быть в меру влажно и тепло,
Среди лагун уютного комфорта,
Чтоб время миллиарды лет текло
Без завихрений и без разворотов…

Должно быть совпадений миллион,
Чтобы случился случай чрезвычайный,
Поэтому мне кажется, что он
Не мог никак произойти случайно!

Сердце и воспламененный мозг,
И ни капельки житейской мудрости —
Подарил тебе я все, что мог,
Даже память благодатной юности.

Твой костюм необычайно строг,
Лишь воображенье щедро тратя,
В лето вырядить тебя я смог,
Раскроив изысканные платья.

Белыми ночами все равно
Зябла ты и укрывалась пледом,
И зашторивала окно,
Согреваясь лишь пред обедом.

Я увез тебя на жаркий юг,
В мир тепла и ультрафиолета,
Где песчаный ласковый уют
И бушует праздничное лето.

И, как в дивной сказке, все сбылось…
В ритме танцев, в звоне модных песен
Ты ушла с другим легко, без слез,
Все и «за» и «против» мудро взвесив.

Но той легкости тяжелый груз
Лег на мои раненые плечи,
Думал, что согнусь, переломлюсь,
Но я выжил, стал сильней и крепче.

Ты не плачь, не говори «прости»,
Не лови меня на перекрестках,
Для тебя я стал другим. Идти
Мне по жизни и легко и просто.

Как сумел я, так тебя любя,
Потушить пылающее чувство?
Я в себе преодолел себя —
Высшее бойцовое искусство.

Знаешь ли ты силу глаз своих дивных:
В шутке задиристой – просто невинных,
Нежных при встрече, искрящихся смехом,
Любящих, милых, зовущих, как эхо,
Смелых, решительных, пылких, дразнящих,
В даль беспредельную в ночь уводящих,
Грустных, ласкающих, ангельски кротких,
Ждущих и зорких в раскачанной лодке,
Этих пронзительных, неукротимых,
Дерзких, волнующих, неудержимых,
Темных, беснующихся и кричащих,
Белых от боли, больших и скорбящих,
Буйных и гневных, лихих и свирепых,
Все, что вокруг, превращающих в пепел?
Мне же глаза эти – неба дороже,
В жизни моей ни с какими не схожи!