Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1989 год
— Сырыми топят,— сказал Сергей.— Под дождем собирали полешки.
Между тем состав шел уверенно. Небольшой паровоз, словно сошедший с экрана американского вестерна, лихо тащил не первой молодости вагончики с непропорционально крупными для них окнами, а в самом хвосте еще и грузовую платформу. Из окон высовывались пассажиры, в основном женщины с детишками, реже мужчины. Первенцу промышленной революции не под силу было тягаться с современными автомашинами, которые без видимого усилия обгоняли его. Но это вовсе не задевало самолюбия ни машинистов, ни пассажиров. Все они раз и навсегда уяснили родившуюся на жаркой бенинской земле мудрость: «Улитка медленно, но верно доползает до вершины». И, может, потому, что на дорогу, в Порто-Ново, у них уходит времени в два раза больше, путешествие на поезде представляется делом более серьезным, чем поездка туда же на автомобиле.
Оставив позади состав, наша машина пошла вдоль плотной стены зелени, на фоне которой кое-где виднелись небольшие деревянные домики. Они напоминали наши рубленые избы, только пониже и без окон. Бревнышки были тоненькие, не бревнышки даже, а жердочки, но лежали плотно одна над другой, зажатые с боков кольями, вогнанными в землю. Крыши и:) пальмовых листьев или тростника по форме точно повторяли крыши украинских хаток. Такие дома встречаются только лишь в прибрежной зоне, где за год выпадает большое количество осадков. Ни один материал, кроме дерева, не выдерживает ливневых тропических дождей. По мере продвижения в глубь континента климат становится засушливей, и деревянные конструкции уступают место глиняным — они дешевле и проще в изготовлении. Например, в Абомее дома целиком сложены из глиняных необожженных кирпичей. Встречаются домики переходного типа: на деревянной основе, но обмазаны глиной. Абомейские красные глиняные дома постоянно приходится подновлять, так как ежегодно дожди частично размывают их.
Слушая объяснения Проспера, я подумал о трудолюбии бенинцев и вообще африканцев, о том, как они приспосабливаются к климатическим условиям и при этом строят жилища очень рационально, с наименьшими затратами. Так же относятся и к приготовлению пищи. Взять, хотя бы, рецепт фуры. «Вода, в которой моют зерно, называется «цари». Ее дают лошади или другому животному. (Ничто не должно пропасть и не должно быть отходов!) После мытья зерно называют «суфре». Его перекладывают в калебасу, пока оно не намокнет, затем высыпают в ступку и толкут».
Чем дальше мы уезжали от города, тем чаще попадались нам базарные площади близ дороги. Но площади эти были немноголюдны, на них не было торговой суеты, пестроты красок, которые создают неповторимый колорит африканского базара. Не было на них и молодых парней со связками электронных часов и калькуляторов, возле которых непременно толкутся, если таковые есть в городе, советские туристы. Вкопанные в землю прилавки. Кое-где навесы. На прилавках мешки с кукурузой, совсем непривлекательного иида клубни ямса и маниока, ананасы и мелкие бананы.
Это были пункты натурального обмена. Каждый приходил сюда, чтобы обменять то, что принес, на необходимый ему продукт. Отсутствие постоянного рынка сбыта, невозможность продавать товары в городе и отсутствие работы по найму привели к тому, что у людей деньги перевелись, как, впрочем, не было их и в помине многие века назад.
— Они, может быть, и не нужны, — подсказал Сергей. — Ямс здесь меняют на кукурузу, кукурузу на ямс или курицу — прожить можно. Живут же люди и в худших условиях.
— Мы приехали, сообщил Проспер, подсказывая Сергею, что нужно повернуть направо у большого стенда.
Надпись на двух языках, французском и английском, возвещала: «Проект Сонгай борьба за лучшее будущее».
Из-за утренней задержки с машиной мы опоздали. Администрация разбрелась по своим делам. Мы устроились на открытой террасе «Мэзон ронд» — круглого дома, который выполнял одновременно две функции: был штабом борьбы за лучшее будущее и столовой, и стали ждать. Проспер тут же поинтересовался насчет «Бенинского» и радостно нам подмигнул, когда молодой человек принес на подносе запотевшие бутылки. Пиво было ледяным. Буквально через несколько минут наш стол оказался залитым водой — бутылки отчаянно «потели», и сконденсировавшаяся влага ручьями стекала по зеленому стеклу.
Ожидать пришлось не слишком долго. На террасе появилась миловидная светлокожая девушка.
Блондин Лебуржуа, заместитель директора, представилась она.— Приехали посмотреть на нашу жизнь?
В прохладном кабинете на стенах висели плакаты, схемы, таблицы, на столе лежали бумаги, рядом стоял компьютер. Непривычно было видеть это достижение прогресса в бенин ской глубинке. Не у всякого председателя нашего колхоза-миллионера встретишь такое. Серьезно взялись за переустройство африканской деревни!
— Доминиканского священника нигерийского происхождения и нынешнего директора Сонгая, Нзамужо, долгое время беспокоили экономические проблемы Африки, особенно обеспечение ее населения продовольствием, — начала свой рассказ Блондин. — В 1982 году он разработал систему ведения хозяйства, которая, на его взгляд, была наиболее приспособлена к западноафриканским агроклиматическим условиям и традициям населения. По его подсчетам, она должна как-то решить продовольственную проблему. В 1985 году он приступил к осуществлению задуманного на этом самом месте.
Немаловажную роль, по мнению Нзамужо, играет рост самосознания африканцев, они сами начинают понимать, что способны решать свою судьбу. Многие африканские государства создавались по договоренности между колонизаторами безо всякого учета этнических границ и экономических связей между племенами и народами. Скажем, и название нашего проекта — Сонгай — во многом глубоко символично. Единое одноименное африканское государство существовало до прихода арабов и европейцев на том месте, где сейчас находятся современные Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал, Гамбия. Назвав проект «Сонгай», мы хотим показать интернациональный характер задач, решаемых здесь.
Колониальные власти стремились прежде всего обеспечить сырьем промышленность у себя в метрополии. Положение в целом не изменилось и сейчас, после получения Африкой независимости. Трое из четырех африканцев испытывают хронический голод. Это уже катастрофа. Мы пытаемся с ней бороться.
«А ведь раньше Африка кормила себя, подумал я.— В противном случае не родился бы на свет и сложный рецепт приготовления фуры. Пекли бы лепешки да запивали б водой. «Когда истолкут — просеивают, отделяя муку тонкого помола от муки грубого помола, И толкут, пока муки тонкого помола не станет больше, чем грубого. После того, как сделают таким образом, их смешивают в ступке, смачивают небольшим количеством воды, чтобы перемешались.. .»
Блондин подошла к схеме. На ней был изображен правильный треугольник. Стрелки соединяли его углы, в которых жирно было выведено: «растениеводство», «животноводство», «рыбоводство».
— Это и есть та единая взаимозависимая система, которую разработал священник. Жалко, что он вас не дождался, а то бы рассказал сам. Давая человеку все необходимое, каждая отрасль оказывается неразрывно связанной с другими. Например, в растениеводстве основными являются кукуруза, маниок и соя, хорошо известные местным крестьянам. Они идут на питание рыбам, скоту и птицам. Животноводство поставляет удобрения для растений, в том числе и водорослей, Которые затем употребляют в пищу рыбы.
В свою очередь, рыбное хозяйство дает рыбную муку — прекрасный источник протеинов для подкормки животных и воду, обогащенную азотом и углекислотой (продуктами жизнедеятельности рыб), для полива растений. Круг замыкается.
Три отрасли Местного хозяйства развиваются, взаимно дополняя друг друга. Кроме того, мы готовимся получить на основе отходов биогаз. У нас будет прекрасная энергетическая база, которую можем использовать для нужд всех трех отраслей.
Как видите, наш опыт интересен не только для решения продовольственной проблемы, но и в плане экологическом.
Девушка взглянула на нас, улыбнулась и предложила ознакомиться с хозяйством. Время было не самое подходящее — полуденный зной достиг апогея. Но она вышла на пекло без головного убора.
Осмотрев бассейны, в которых содержались тиляпии, Сергей не выдержал и задал вопрос, который давно уже напрашивался:
А кому принадлежит все это?
— Нзамужо задумал проект, учащиеся его осуществили — выходит, студентам. А коль скоро студентам, значит, у них прекрасная возможность работать и учиться с полной отдачей. Были и личные пожертвования граждан, в том числе иностранцев. Но это вначале. Сейчас мы способны сами обеспечить себя всем необходимым.
Мы поднялись к водонапорной башне. Отсюда видны все десять гектаров владений Сонгай. С ферм доносилось хрюканье и блеянье — крупного скота не держали. Покрытые тростниковыми крышами скотные и птичьи дворы сверху ничем не отличались по виду от африканских построек. Лишь приглядевшись, можно было убедиться в прочности кирпичной кладки стен.
