Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1972 год
— Послушай-ка, — повернулся Чикер к соседу, — сколько людей на подводной лодке, не сообщили?..
До места аварии было далековато, и им выделили торпедный катер. При крепком ветре и крутой волне его швыряло как скорлупку, но сейчас было не до удобств. Катер шел полным ходом, временами вылетая над волной и тут же жестко ударяясь днищем о пенную воду, как о булыжник. Корпус его вибрировал и сотрясался от бешеной мощи двигателей.
Катер зарылся носом в волну, и по стеклу рубки снизу вверх взметнулись потоки воды...
На горизонте показалось несколько кораблей, и среди них выделялся силуэт спасательного судна. Рядом стояла буксиры и два эсминца. Так вот, значит, где все приключилось.
К спасателю подходили осторожно, с подветренного борта. Ни о каком штормтрапе в такую погоду думать не приходилось, и, улучив момент, когда катер подлетел особенно высоко, Николай Петрович что есть мочи оттолкнулся и повис на фальшборте спасателя. Палуба катера в ту же секунду провалилась в бездну, но матросы сверху, перехватив Чикера, буквально выбросили его на палубу, подальше от борта. Они с некоторым недоумением рассматривали его — в белой рубашке, с галстуком, с ослепительным чехлом на фуражке, он выглядел слишком щеголевато в окружении замасленных роб. Впрочем, может, так и должен выглядеть настоящий руководитель спасательных работ?
Не заходя на корму, где как раз уходила под воду очередная пара водолазов, он прошел в штурманскую рубку. Здесь был оборудован пункт управления спасательными работами. Вызвал к себе офицеров, врачей, химиков, нескольких водолазов, которые уже не раз побывали на грунте. Выслушал их короткие донесения.
Да, ему еще не приходилось иметь дело с такой необычной ситуацией...
При срочном погружении не сработала газовая захлопка, и вода рванулась в лодку сокрушительной струей. Два отсека оказались частично затоплены. Аварийное продувание цистерн главного балласта не помогло. Получив дифферент на корму, лодка стремительно провалилась на большую глубину и врезалась в грунт. Около десяти метров ее кормовой части оказалось заклинено в илистом грунте. Аварийно-сигнальный буй, который выпусти ни подводники, из-за необычного положения лодки всплыл не сразу, и это еще больше осложнило и затянуло поиск подводной лодки. Но около восьми часов вечера, в сумерках и при шторме спасатели разглядели прыгающий в волнах красно-белый буй. («Восемь вечера, — отметил Чикер, — Ну да, в восемь вечера...» На Московском вокзале он к этому времени забрал заказанный билет и не торопясь шел по Невскому среди фланирующих по проспекту спокойных и веселых людей.)
Буй подняли на борт спасателя и связались с командиром лодки. И, что самое главное, экипаж подлодки отделался при аварии лишь ссадинами да синяками — все были живы...
Но благополучие это было временным. Все отлично понимали, что запасы воздуха и средств регенерации на подводной лодке не безграничны и необходимо принимать экстренные меры.
«Сколько потеряно времени! — прикинул про себя Чикер. — Самолеты, катера, пересадки. Нет бы догадаться вернуться из отпуска раньше». Он был почти спокоен и немного зол. Разговаривали какие-то малознакомые офицеры, которые набились в штурманскую рубку, где и так-то было не повернуться. И хоть бы стояли молча! Так нет, у каждого из них был свой проект спасения.
Вежливо, но решительно Чикер выпроводил всех лишних из рубки. «Никольского надо вызвать, — решил он, — И Друкера, обязательно Друкера...»
— На базу радиограмму. Срочно вызвать на спасатель капитана второго ранга Никольского и инженера Друкера. Срочно!
Отыскал взглядом командира спасательного судна.
— Как на лодке? Экипаж? Средства регенерации?
Командир доложил:
— Только что оборвался кабель-трос аварийно-сигнального буя. Телефонная связь с лодкой потеряна. Водолазы ведут поиск подводной лодки.
Буй сиротливо лежал на кормовой палубе рядом с водолазным спуско-подъемным устройством. Конец кабеля в месте обрыва напоминал кисточку для клея.
В глубоководном снаряжении готовились к спуску два водолаза — снова, в который раз за последние сутки, искать лодку. Водолазы качались на своих спусковых платформах, как в люльках, и исчезали в рваных волнах. Казалось, ветер гнал водяные холмы прямо по воздуху.
Спасатель заметно водило — не помогали ни собственные якоря, ни тросы, заведенные с двух эсминцев сюда, на корму, чтобы попытаться удержать спасатель на месте. При такой болтанке и рысканье, когда водолазы дергались под водой, как марионетки от рывков, да еще при нулевой видимости и сильном течении — нет, тут найти лодку можно было только случайно, наткнувшись на нее в буквальном смысле.
— Командир! Надо передать радисту, чтобы доставили с базы четыре рейдовые бочки. — Чикер оглядел акваторию и прикинул, где лучше будет разместить тяжелое рейдовое оборудование. С бочками будет надежнее. Подав на них концы, спасатель встанет как вкопанный.
Он вернулся в рубку, принялся еще раз просматривать последний расчет запасов лодочного воздуха. Только что же тут смотреть. Теперь количество воздуха, пригодного для существования подводников, будет все время уменьшаться и уменьшаться. Действовал неумолимый закон: каждый кубометр воздуха при нормальном давлении обеспечивал возможность существования одного человека в течение трех часов. Чикер знал и количество кубометров, и численность экипажа, и сколько этих кубометров практически уже не было. Конечно, оставались еще средства регенерации. Но лодка возвращалась на базу после выполнения задания по боевой подготовке, и, значит, запасы средств регенерации тоже были почти исчерпаны...
Резко, сразу, по-южному над морем пала ночь. В рубке вспыхнуло искусственное освещение. Проверив, как действуют боевые посты, инженер снова шел за штурманский стол. Здесь, на пункте управления спасательными работами, было сосредоточено множество боевых постов, и на каждом дежурил специалист — офицер, старшина или матрос. Неслышно вращались диски магнитофонов, фиксируя все переговоры — с водолазами, командирами кораблей обеспечения, с базой. Изредка гудели зуммеры телефонов. У водолазного щита бессменно дежурил лейтенант Чертан, командир спуска водолазов, сын известного на весь Черноморский флот Чертана-старшего, одного из первых военных глубоководников. В свои годы сын успел кое в чем обогнать даже и отца, и, пожалуй, не было лучшей кандидатуры для водолазного специалиста спасательного судна.
Спасательное судно... Оно еще называлось спасателем подводных лодок. И вот оно прибыло сюда по своему прямому назначению, а впереди между тем полная неизвестность. Кто поручится, кто предскажет, чем все же закончится эта эпопея — здесь и под водой. «Спасение — в решительных и экстренных мерах». Но сейчас, после предварительного анализа истинного положения дел, эти слова показались такими изжеванными и пустыми!
Вот на Каспии — это да! Там можно было пускать в ход решительные и, конечно, экстренные меры. Хоть бы тот же случай с буровой вышкой... Тогда трестовские инженеры из Азнефтеразведки на свой страх и риск взяли и поставили одну из буровых прямо в море. Это была сенсация. Однако первым же штормом и людей, и оборудование смахнуло в море без следа. Но трест от затеи не отказался, только стал осторожнее. Пригласил для консультации и конструирования новых морских вышек молодого эпроновца Чикера. Вместе с группой инженеров треста были спроектированы две вышки, которые должны были встать на специальных основаниях и соединяться одной площадкой. Собирали, монтировали вышки на берегу, а потом пришло время сочленять Их в море, с помощью мягких понтонов. Причем сочленять предполагалось с точностью до миллиметров. И вот в самый ответственный момент (ох как он врезался в память!) возникает аварийная ситуация. Один из понтонов начинает эдак быстро самопроизвольно поддуваться. И все больше, и больше, а вышка угрожающе кренится. А внизу-то двенадцать метров воды. Надо воздух стравить моментально. А как и чем? И тут Чикер вспоминает — пистолет! Вот же он, на боку. Всю обойму пришлось всадить в понтон... Сейчас бы придумать что-нибудь такое, вроде того пистолета: раз — и готово, и лодка, и экипаж целы-целехоньки!
...Никольский, Друкер и еще несколько специалистов-подводников прибыли на спасатель так быстро, словно дожидались вызова на пирсе. Им не пришлось долго растолковывать, кто и чем будет заниматься, — на такие случаи каждый знал свою роль и место.
Скоро невдалеке от спасателя установили две рейдовые бочки. Подав на них концы, судно перестало рыскать, и водолазы — от них сейчас зависело почти все — могли работать более спокойно и точно. Хотя сказать «могли работать» — значило ничего не сказать. Рейдовые бочки стабилизировали положение спасателя. Но они не убавили ни ветра, ни штормовой волны, ни скорости подводных течений. И видимость под водой по-прежнему была нулевая. В отношении таких условий Правила водолазной службы были весьма категоричны: работать под водой запрещено...
