Журнал «Если» - «Если», 2005 № 03
Пронин из тех авторов, которые не выносят стилистических «вкусностей» и украшений. Его текст реалистичный и жесткий. Погони, выяснение отношений между власть предержащими — жестокие гримасы жизни автору ближе, чем гипсовая маска так называемой цивилизации. В романе немало привлекательных образов сотрудников спецслужб, но у читателя может остаться впечатление, что сам автор более всего симпатизирует крысолову.
Сергей Некрасов
Фэнтези-2005
Москва: ЭКСМО, (Серия «Миры fantasy»). 15 000 экз.
Издательство «ЭКСМО» представило очередной, уже третий по счету сборник отечественной фэнтези. Все произведения, будь то рассказы или повести, объединены в блоки с общим названием, которое предполагает их сходство: либо общая тема, либо идея, либо стилистическое родство. Хотя на поверку оказывается, что такая организация материала очень условна и не всегда себя оправдывает.
Радует, что в новом выпуске отсутствуют классические, но изрядно надоевшие сюжеты с драконами, принцессами, рыцарями и утраченными артефактами. Открывает же его очень поэтичный и необычный рассказ Ирины Скидневской «Сны в начале тумана», в основу которого положен эпос и сказания народов Крайнего Севера. Как знать, может, это рождение нового направления в рамках жанра?
Заслуживают внимания и другие произведения сборника — притча «Седьмой принц королевства Юм» Андрея Щербака-Жукова, остросюжетно-мистическая «Песнь мечей» Василия Головачёва, философский «Путь знахаря» Константина Утолина, в котором можно уловить настроение и мотивы трилогии У.Ле Гуин «Волшебник Земноморья», лиричный рассказ Романа Афанасьева «Там, где радуга встречается с землей», а также рассказ Михаила Харитонова «Горлум и Ласталайка», навеянный трилогией Толкина. Здесь творчество и жизнь Профессора тесно сплетаются с ходом мировой истории.
Несколько особняком, выделяясь на общем фоне, стоят три новых рассказа в жанре «городской фэнтези» из цикла «Пентакль», уже известного читателям «Если», от творческого союза М. и С.Дяченко, Г.Л.Олди и А.Валентинова.
Единственное, что огорчает, это отсутствие в альманахе блока критико-публицистических материалов и библиографии, которые, безусловно, придали бы изданию большую солидность. Коль скоро издание становится регулярным и претендует на ежегодное освещение процессов, происходящих в жанре, не стоит пренебрегать такими «мелочами».
Екатерина Кузнецова
Нил Стивенсон
Криптономикон
Москва: АСТ — Люкс, 2004. — ОН) с. Пер. с англ. Е. Доброхотовой — Майковой. (Серия « Альтернатива. Фантастика» ). 5100 экз.
Начну с предупреждения: «Криптономикон» не имеет ничего общего с гениальной мистификацией Х.Ф.Лавкрафта, с текстом, принадлежащим перу «безумного араба Абдула аль-Хазреда». Сочинение Стивенсона основано на трех главных сюжетных линиях, рассказывающих о судьбах специалиста по современным информационным технологиям Рэндалла Уотрехауза, криптографа Лоуренса Уотрехауза, деда Рендалла, и морского пехотинца Бобби Шафто. Первая линия змеится в нашем времени или в ближайшем будущем, остальные — в годы второй мировой войны.
Роман может вызвать как бурный восторг, так и сильнейшее разочарование. Причем, это не зависит от литературных достоинств книги или качества перевода (кстати, отличного). Просто многим темы романа могут оказаться глубоко чуждыми. Успех «Криптономикона» на Западе вполне понятен — и проблемы информационных технологий, и повествование о криптографических группах, разгадывающих коды японской или германской армии, давно стали базовыми для западного масскульта. Однако в России книга Стивенсона несколько выпадает из культурного поля большинства наших читателей, к подобным темам довольно равнодушных. Положение могла бы изменить большая фантастическая нагрузка текста, однако фантастики в этом произведении немного. Не считать же за полноценный НФ-элемент постмодернистскую игру в создание несуществующих территорий и государств, где развивается действие отдельных эпизодов «Криптономикона». Да и главная цель, к которой стремятся герои книги (поиски золота, спрятанного японцами на Филиппинах в годы войны), кажется мелковатой даже в сравнении с ранними текстами киберпанка, все же касающимися онтологических и богостроительных проблем.
Странный литературный эксперимент Стивенсона завершился странным же результатом — как если бы талантливый писатель-постмодернист попытался на очень высоком литературном уровне создать роман вроде «Отеля» или «Колес» А.Хейли.
Глеб Елисеев
Джонатан Страуд
Амулет Самарканда
Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2004. — 608 с. Пер. с англ. А.Хромовой. 18 100 экз.
Когда взращенный на советской детской литературе читатель слышит слово «джинн», ассоциации вполне предсказуемы: это добрый, смешной Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, извлеченный на свет божий разгильдяем-школьником Волькой Костыльковым.
Поначалу книга Страуда отчасти напоминает сказку Л.Лагина, разве что повествование ведется от лица джинна Бартимеуса. Но вызывает его из небытия тоже мальчик (здесь — Натаниэль), да и обозначенный в названии Самарканд способствует узнаванию… Однако мир совершенно не похож на наш. У Страуда люди сосуществуют с волшебниками, которые с детства обучены заклинаниям, вызывающим из иного мира всевозможных демонов. Демоны не очень жаждут отвечать на вызов и при удобном случае вполне могут напакостить хозяину. Мастерство волшебника в том и состоит, чтобы подчинять иных существ без ущерба для себя. Живущий в Лондоне Натаниэль — классический «ученик чародея», мальчик, упорный в своих намерениях. Он играет в опасную игру, тайком от наставника вызывая довольно могущественного и злобного джинна. У паренька есть цель — отомстить обидчику, очень влиятельному и злому магу (впрочем, практически все волшебники этого мира — неприятные, честолюбивые и циничные карьеристы), некоторое время назад оскорбившему подростка. Однако все не так просто. Юный зубрила и ненавидящий хозяина джинн оказываются втянуты в государственную интригу по свержению действующего правительства, им предстоит пережить много трагических событий.
Но пока драматические события закончатся хорошо. Ибо перед нами — первая книга трилогии, и читателям предстоят новые встречи с честолюбивым Натаниэлем и внешне злобным, но добрым в душе Бартимеусом. После этой книги мало кому известный Джонатан Страуд превратился в звезду первой величины: на Западе роман в 2004 году собрал огромное количество премий, попал во все топы продаж. Публика с нетерпением ждет продолжений и надеется, что миссис Роулинг когда-нибудь будет вынуждена немного потесниться.
Илья Североморцев
Гай Гэвриел Кей
Дорога в Сарантий
Повелитель императоров
Москва: ЭКСМО, 2004. — 512 с. + 570 с. Пер. с англ. Н.Ибрагимовой. (Серия «Меч и магия» ). 7100 + 5000 экз.
Мир, известный нам по роману «Львы Аль-Рассана» — это Земля двух лун, на которой история идет несколько иным путем. Действие новых романов Гая Кея от «иной» Испании времен Реконкисты плавно перетекает на восток, к иной Византии. Несмотря на то, что в этом мире так и не возникли авраамические религии, история прискорбно повторяется. Рухнула под натиском варваров-антов Родиас, в которой легко угадывается Римская империя, и средоточием культуры и силы теперь стал Сарантий.
Эрудиция Кея внушает уважение, а его фантазия исторически корректна. Заговоры, интриги, перевороты, теологические дискуссии — все это описано вполне в рамках известных по книгам представлений о Византии времен расцвета. Героями романов являются не царствующие особы, а люди, достигшие совершенства в своем ремесле — почти равного магии, которой в романах практически нет. Кай Криспин, мозаичных дел мастер, Рустем Керакекский, лекарь, их ученики и подмастерья — вот кто своими талантами строит величие империй…
Рецензент полагает, что романы Кея относятся к категории книг для обязательного чтения. Любителям поединков и неожиданных поворотов сюжета есть чем полакомиться в романах Кея, характеры персонажей выписаны мощно, композиция выстроена крепко. Знатокам интеллектуальных кроссвордов тоже достанет своего — романы просто нашпигованы историческими и литературными аллюзиями…
Но почему тогда тиражи Кея у нас столь мизерны, да и книги расходятся вяло?
Тут возможны два объяснения. Первое — книгам таких авторов присущ неуловимый аромат «серьезной литературы», который не может не воспринять с первых же строк даже случайный посетитель книжного магазина. Канадский фантаст требует вдумчивого чтения, его книги трудно листать в метро.
