Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1987 год
Когда Гульбетдин снова вызвал Шахрияра, тот сразу понял — игра с Селимом не удалась. Не успел он войти в гостиную, как хозяин хлопнул в ладоши, и из другой двери появился его слуга Ганиб.
— Говори,— коротко приказал Гульбетдин.
— В самое ближайшее время неверные собираются пустить консервный завод в Джелалабаде,— несколько поспешно и испуганно произнес Ганиб. Отпустив слугу, Хекматьяр возбужденно зашагал по ковру.
— Ты слышал? — он исподлобья взглянул на Шахрияра.— Этого нельзя допустить. Так вот! Все операции отменяю. Ты должен камня на камне не оставить от этого завода. Всех людей бросить на это.
— Всех? — растерялся Шахрияр.— Но мы уже готовы к нападению на нефтегазовое месторождение в Мезери-Шерифе, Шибергане, готовы взорвать ГЭС в Пули-Хумри...
Гульбетдин не дал ему договорить:
— Маслины Джелалабадской долины дороже нефти, газа, электричества. Если мы уничтожим ирригационный комплекс со всеми его сооружениями, земля там снова станет мертвой. Мы нагоним страх на сотни и тысячи новых помощников нынешнего правительства. Мы сделаем из них солдат нашей веры и аллаха.
Хозяин снова хлопнул в ладоши и, когда неслышно появился Ганиб, приказал:
— Утром казнить Селима и принести мне его голову,— слуга исчез, и Хекматьяр вновь повернулся к Шахрияру.— Я тебе верю, ты свято выполняешь мою волю и предан мне...— Он замолчал, хотя каждый понял, о чем идет речь. Несколько дней назад Шахрияр жестоко расправился с каимом мечети в городе Герате, что усомнился в проповедях Гульбетдина, призывавшего всех мусульман встать на сторону душманов.
— Помни, Шахрияр,— жестко произнес Гульбетдин,— не взорвешь консервный завод — закую в цепи и брошу в колодец. Как я это сделал с Селимом.
В крепости Гульбетдина было около 30 безводных колодцев. В одних хранилось зерно, в других — соль, а в наиболее глубоких, настоящих тайниках, которые сверху закрывались плотно подогнанными плитами, находились пленники. Когда-то здесь располагались жертвенники древнего Афганистана.
— Завтра на рассвете,— приказал Гульбетдин,— ты со своими нукерами сделаешь Джелалабадскую долину великим жертвенником...
Ни звука, ни лучика света не проникало в каменный колодец, где томился Селим Хазар. Тяжелая цепь оттягивала руки, нестерпимо мучила жажда. Глядя перед собой в черную стену тьмы, Селим сидел не шевелясь.
Скрежет отодвигаемой плиты гулкой волной прокатился по колодцу и оглушил на мгновение Селима. И снова тишина. Но долгожданный живительный луч света так и не появился. Неужели уже ночь? И тут сверху послышался шорох, скатившийся по каменным стенкам чьим-то шепотом:
— Селим, брат мой...
Хазар громыхнул цепями, приподнимаясь и вглядываясь вверх. Не почудилось ли ему? Но в тот же момент послышался громкий отчетливый голос:
— Селим, это я, Ганиб, прими наш привет из Джелалабадской долины. Выше голову, герой...
— Ты пришел забавляться? — гневно отозвался Хазар.— Жаждешь моей крови, хищный ворон из черной стаи Гульбетдина?
— Эй, Селим, ты, верно, утратил рассудок, сидя в этом каменном мешке? Прижмись к стене, я брошу тебе веревку...
Дальнейшее пленнику показалось похожим на сон. Его, дрожащего от холода и нервного возбуждения, вытянули наверх в душную непроглядную ночную темень. Ганиб вывел ослабевшего и ничего не понимающего Селима к наблюдательной угловой башне. Здесь Селим увидел почти всех слуг Гульбетдина и с ними еще четверых. Не сразу Хазар узнал в них своих товарищей из народного ополчения.
— У нас есть автоматы и ружья. Надо спешить: на рассвете Шахрияр со своими нукерами уйдет в Джелалабадскую долину. Мы должны помешать им...
Рано утром Гульбетдина разбудил телохранитель. То, что он сообщил, ошеломило Хекматьяра. Потом, опомнившись, он бросился в штаб душманов, к верному Шахрияру, чтобы самому убедиться в случившемся. Однако еще издали, увидев разрушенное взрывом здание, понял, что все сказанное телохранителем правда: его «верные» нукеры вместе с Ганибом уничтожили отряд Шахрияра...
— Вскоре мы собрали великолепный урожай,— продолжал рассказывать Ахунд-заде,— около двух тысяч тонн маслин. Тогда же на территории госфермы № 3 заложили сад дружбы афганского и советского народов, который теперь плодоносит...
На митинге в честь открытия сада дружбы от имени советских специалистов выступил профессор Ахунд-заде. Всего несколько слов сказал: о цветущей оливковой ветви, прекраснее которой ничего в мире нет, как нет для человека задачи благородней, чем вырастить богатый урожай на некогда пустовавшей земле.
Министр ирригации и сельского хозяйства Афганистана просил Ахунд-заде подытожить опыт по освоению земель Джелалабадской долины и на основании его составить рекомендации на будущее. Над этим он сейчас и работает...
И я абсолютно уверен, что прекрасная мечта о завтрашнем дне без вражды и крови, о будущем, наполненном запахом цветущих оливковых рощ, дававшая силы бороться с душманами Селиму, Ганибу и другим честным афганцам, обязательно сбудется.
Леон Суджан
Фото В. Гинсбурга, С. Севруга (цвет) и Г. Надеждина
Штольни над облаками
На галечниковой пойме машину бросало из стороны в сторону. Река разлилась, и дорожная колея проходила через расплетенные косы множества водных рукавов. Машина ныряла в бурлящий поток, урчание мотора сливалось с беспорядочным шумом реки, брызги еще охлестывали брезентовый борт, а машина уже выныривала на пологий берег. Однако на очередной водной преграде двигатель вдруг взвыл, и машина, застряв, зашлась мелкой напряженной дрожью. Тут же пенистый мутный поток ударил в борт, вода хлынула в кузов и стала прибывать на глазах. Пришлось забираться на брезентовую крышу. Безобидная поутру речушка вовсю проявляла свои скрытые качества, превратившись в свирепую и коварную Кум-Тор. А вокруг простиралась совершенно плоская долина, окаймленная заснеженными хребтами. С одной стороны высился Терскей-Алатау, завешенный облаками, покрытый шапками ледников, с другой — остроконечные зазубрины вершин массива Ай-Шыйрак. Лобастые ледники спускались с гор в долину, оставляя по сторонам ледяного русла ровную осыпь морены. У подножья Ай-Шыйрака виднелся поселок геологов. С полсотни домиков из кирпича и камня, за саманными дувалами деревянные времянки; поодаль врытые в землю цистерны с горючим да столбы электропередачи. Вид без деревьев удручающий. Но на то и высота — 3800 метров...
Почти час простояли мы посредине бурной Кум-Тор, пока на помощь не пришли геологи. Мощный «Урал» легко выволок застрявшую машину на берег.
Что же нас, гидрологов и гляциологов, привело сюда? Главная наша задача — помочь геологам, ведущим разведочные работы в высокогорье на участке движущихся ледников. Решать ее предстоит не одной нашей экспедиции. Но пока...
У устоя портала штольни громоздились развалы бревен и досок — горные выработки в этих трещиноватых хрупких углистых сланцах поглощают горы крепежного материала. В темное чрево уходят узкоколейные рельсы, поблескивающие от воды и света электрических лампочек. Под сводами тоннеля гулко чавкает под ногами набухшая влагой земля, с потолка срываются редкие капли. Но когда встречается капеж, или, как говорят спелеологи, водокапы, от них не отмахнуться. Сквозь водяную завесу приходится проскакивать, подняв капюшон штормовки. Шум буровых перфораторов и отбойных молотков пока еще доносится издалека. Но вот включили вентиляцию, и все звуки поглотило это напряженное гудение. С непривычки я не расслышал даже перестука колес идущего сзади электропоезда с вагонетками. Только надсадный почти над ухом крик машиниста заставляет меня отскочить и прижаться к стене.
Лампочки на касках высвечивают стену моренного конгломерата с льдистыми прожилками. Валентин Васильевич Никаноров — главный геолог Учкашконской экспедиции — время от времени останавливается и показывает участки, где штольня подходит ближе всего к леднику. Мы устанавливаем в подготовленных взрывниками шпурах термометры и самописцы влажности, укладываем в полиэтиленовые мешочки образцы пород — чтобы исследовать их в лаборатории, находящейся в поселке. Тут же делаем описание разрезов. Владимир Борисович Айзин — начальник высокогорного гляциологического отряда Института географии АН СССР — прикидывает содержание льда и морены, размеры включений, состав пород. Он не только гляциолог с десятилетним стажем, но и прекрасный альпинист, покоритель почти всех семитысячников Советского Союза.
— Всю массу этих отложений,— отмечает Владимир Борисович,— когда-то перелопатил ледник, а теперь накрепко сцементировал. Эти ледяные прослои — такой же каркас, как и железная арматура.
