Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 12
— ЕС — это вчерашняя идея. Он, в отличие от Североамериканской зоны свободной торговли, является протекционистским объединением.
Если Королевство выйдет из состава ЕС, оно вознаградит себя возможностью «проводить „британскую“ политику в области рыболовства и сельского хозяйства, основанную на эффективном и оптимальном использовании природных ресурсов». Оценки ПНСК прямолинейны: каждый год Британия теряет 11 миллиардов фунтов стерлингов. Выход из ЕС принесет ей 25 миллиардов «дивиденда независимости».
Приведу один из классических примеров ущемления британских прав. Парламент Королевства принял закон, запрещающий испанским рыболовам заниматься своим промыслом под британским флагом (Испания забирала таким образом часть квоты, выделяемой Брюсселем Лондону). Как сетовал впоследствии лорд Тонипанди: «Европейский суд указал, что наше решение незаконно. Он очертил границы полномочий британского парламента. Мы были унижены перед ЕС… Более того, Европа предоставила испанским рыбакам право требовать компенсации за период, когда мы держали их за пределами наших территориальных вод».
Не удивительно в этой связи, что Партия независимости делает однозначный вывод: «Выход из Союза необходим, чтобы будущие поколения не оказались обманутыми и ослепленными». И на этом она ставит восклицательный знак, будучи совсем не одинока в своих патриотических устремлениях.
Варшава: любовь к Брюсселю слабее, чем кажется
Вступление Польши в Европейский Союз в мае 2004 года стало триумфом еврофилов. Вопреки опасениям и прогнозам некоторых аналитиков референдум о вхождении в Евросоюз в июне 2003 года состоялся (при явке в 58,85 %), причем подавляющее большинство поляков, пришедших на участки для голосования (77,45 %), поддержало членство своей страны в ЕС. Представители различных политических партий (как слева, так и справа) с восторгом восприняли столь желанный для них результат. Лех Валенса, президент Польши в 1990–1995 гг., а ныне один из лидеров правых, еще за несколько дней до референдума, призывая поляков сказать «да», выразил свое удовлетворение тем, как развивается Польша: «Это наша взаимная победа: мы ниспровергли коммунистический режим, мы преодолели сопротивление противников, которые, в конечном итоге, отвергли восточный вектор и приняли нашу программу — на Запад, к НАТО и Европейскому Союзу… Я не верю, что поляки, много страдавшие в прошлом, упустят свой уникальный шанс». Александр Квасьневский, президент Польши в 1995–2005 гг. (представитель левоцентристского Социал-демократического союза), также поддерживал интеграцию: «Мы возвращаемся в единую европейскую семью. Европе нужна Польша, а Польше нужна Европа». Именно Квасьневский, некогда высокопоставленный коммунист, приложил множество усилий, чтобы привести возглавляемое им государство в семейство, объединенное двенадцатизвездным флагом. Польское правительство организовало масштабную пропагандистскую кампанию, убеждая поляков сказать «да» и унижая евроскептиков, отстаивавших противоположную точку зрения.
Имеем ли мы право, учитывая значительную поддержку Союза на референдуме 2003 года, говорить о какой-либо роли евроскептицизма в Польше? Да, имеем, хотя на первый взгляд это не столь очевидно. Но при более детальном рассмотрении выясняется, что позиции сторонников ЕС в Польше не такие уж и крепкие. И вот почему.
Итоги голосования в 2003 году отражали не столько искренние и глубокие убеждения поляков, сколько умелую организацию пропагандистской кампании, щедро спонсируемой из брюссельских фондов. Антиеэсовские организации были заклеймены как «маргинальные». Ставомитр Вятр, комиссар по вопросам интеграции польского правительства, признался, что он даже не утруждал себя серьезными дискуссиями с «еврофобами». Аргументы евроскептиков были просто объявлены «абсурдными». Лидеры антибрюссельских объединений жаловались на игнорирование их со стороны СМИ (таким образом, электорат был лишен всей полноты информации).
К слову, в ходе социологических исследований, проведенных в феврале 2004 года, выяснилось, что интеграцию поддерживают уже не 77,45 %, а 60 % поляков. Таким образом, еврофилы потеряли 17,45 % голосов менее чем за один год. Опросы октября-ноября 2004 года показали, что членство Польши в ЕС воспринимается как «позитивное явление» только половиной поляков (50 %). 55 % указали, что, по их мнению, страна получила определенные выгоды от членства в Союзе. Впрочем, в Нидерландах эта цифра составляла осенью 2004 года 59 %, что не помешало голландцам через несколько месяцев дружно проголосовать против Евроконституции.
И еще один момент. На выборах в Европарламент в июне 2004 года правящая левоцентристская коалиция, настроенная пробрюссельски, потерпела сокрушительное поражение (9,35 % голосов и 5 мест в парламенте). Последовательно антиеэсовская Лига польских семей пришла к финишу второй (15,92 % и 10 мандатов). «Самозащита» — союзник Лиги по евроскептицизму — собрала 10,78 %, и ей досталось 6 мандатов. Для сравнения: в ходе национальных выборов 2001 года эти две партии получили суммарно 18 % голосов. На президентских выборах в октябре 2000 года антибрюссельски настроенные кандидаты смогли собрать не более 10 % голосов. Тенденции очевидны: евроскептицизм в Польше находится на подъеме.
Польский евроскептик: кто он?Социологи утверждают, что портрет польского евроскептика выдержан в следующих тонах. Те, кто противостоит членству Польши в ЕС, обычно имеют низкие доходы (40 % антибрюссельского электората). У евроскептиков, как правило, профессионально-техническое образование (38 %), треть из них (37 %) — сельские жители, 39 % — неквалифицированные рабочие и 38 % — пенсионеры. Кроме того, евроскептики — это весьма религиозные люди: 48 % из них посещают церковь несколько раз в неделю. Что касается политической приверженности, то ярко выраженные антиеэсовские настроения отмечены среди электората Лиги польских семей (56 % против Союза) и «Самозащиты» (46 %). За ними следуют Польская крестьянская партия (21 %) и «Право и справедливость» (21 %). Впрочем, в последних двух партиях господствует прослойка еврофилов — 72 и 78 процентов соответственно.
Здесь уместно важное замечание. Поляки, которые благоприятно относятся к Европейскому Союзу, поддерживают «мягкую» интеграцию, не ведущую к созданию единого государства. Так, в марте 2004 года только 19 % высказались в пользу федерации. Подавляющее большинство поляков (63 %) подчеркнули, что ЕС должен быть союзом независимых государств. Поскольку такой взгляд противоречит долгосрочным целям Брюсселя (ясно выраженным в проекте Конституции), постольку создаются благоприятные условия для роста евроскептицизма — за счет притока колеблющихся еврофилов.
Поляки, но не европейцы?Отдельные западные исследователи, пытаясь «интегрировать» Польшу в Европейское сообщество, заявляли, что полякам присуща «двойственная идентичность», включающая как национальные, так и европейские черты. По мнению Миллера, Марковского, Василевского и других, «65 % поляков убежденно и сознательно выбирают аспекты двойственной идентичности». Такая точка зрения удобна для сторонников интеграции, но, увы, далека от истины. Действительно, 34 % поляков описали себя как «исключительно поляки и отнюдь не европейцы», а 23 % заявили, что они «намного более поляки, чем европейцы». Даже вторую группу сложно причислить к категории с «двойственной идентичностью», ибо европейская составляющая поглощается словами «намного более». Жители Польши, утверждающие, что они «более поляки, чем европейцы» или «в равной степени поляки и европейцы», могут быть отнесены к «дуалистам», но они составляют меньшинство — 41 % населения.
Как видим, большинство подданных Варшавы упорно не желает видеть в себе европейцев. Факт парадоксальный, но значимый — ибо он ставит под сомнение пропагандистскую подоплеку вступления Польши в ЕС (которое, напомню, проходило под лозунгом «возвращения в Европу»). Какое уж тут «возвращение», если многие поляки четко «разграничивают» себя и жителей этой самой Европы (см. табл. 1)!
Таблица 1. Мнение поляков о себе и о европейцах (приведен процент жителей Польши, согласившихся с данными утверждениями) Среднестатистический поляк Среднестатистический европеец Живет в хороших условиях 15 84 Живет в плохих условиях 72 4 Живет умеренно 77 40 Является религиозным человеком 90 34 Является патриотом 72 51 Помогает другим 51 35 Уверен в себе 32 81 Обладает хорошими манерами 57 69 Хорошо работает 76 78
Итак, подданные Варшавы убеждены, что население Европы живет в хороших условиях, нерелигиозно, менее патриотично и не любит помогать другим. Невзирая на то, что и поляки, и европейцы являются «трудоголиками с хорошими манерами», эта чарующая близость недостаточна для преодоления стены непонимания, созидающейся между обитателями «старого» и «нового» Союза. В самом деле, поляки наделяют своих западных соседей не самыми симпатичными чертами. По крайней мере, быть нерелигиозным и не особенно патриотичным — это явный недостаток в глазах жителей страны, претендующей на звание одного из самых религиозных государств ЕС.
