Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1980 год
— Вы отправитесь в горы к моим друзьям, — говорил мне Ван Тау Нгуен, — и увидите, что люди, населяющие их, отнюдь не дикари. Я попрошу народный комитет дать вам хорошего» переводчика. Вы заслушаетесь эпосом горцев, который, считайте, никому-то, кроме них, и не известен из-за отсутствия письменности... Реакционеры и бескультурье сейчас два главных наших врага...
Окруженные вездесущей босоногой ребятней, которая передавала нас, словно эстафету, от улицы к улице, мы бродили с Нгуеном по городу, разбросанному среди покрытых сочной короткой травой и соснами холмов. У водопада Камли, на западной окраине Далата, мой спутник показал рукой на силуэт пагоды, чья изящно загнутая крыша четко вырисовывалась на фоне закатного неба.
— Там находится могила князя Нгуен Хыу Хао, чьим приемным сыном был последний король Бао Дай... Короли, мандарины, резиденты... Что им было до жизни гор и их людей?
На следующий день я увидел горцев в пестрых национальных одеждах на далатском рынке. Прилавки были заставлены плетенными из лыка туесами с клубникой, яблоками, помидорами, сливами, огурцами. Торговали даже простоквашей — вот уж чего ни на одном рынке Вьетнама не увидишь! Высились бутылки и кувшины клубничного сиропа, который добавляют во все, наверное, местные блюда. Продавали в изобилии и клубничную настойку. Морщась, пробовал ее из поцарапанного пластмассового стаканчика почти чернокожий человек в берете, еле державшемся на влажно блестевших смоляных кудрях. Редкие усики над широкогубым ртом.
Попробовали питье и мы.
— Нет, не то, — вдруг неожиданно сказал «берет», обращаясь ко мне по-французски. — Наше рисовое вино из кувшина намного слаще...
И протянул руку Ван Тау Нгуену.
— Знакомьтесь, — сказал тот. — Это наша народная власть из Н"Тхол-хз, в пятидесяти километрах отсюда. Вот если бы он пригласил вас к себе! Как ты насчет этого, товарищ Ха Су?
Последнее кочевье
Широченная спина К"Нгора сразу же покрывалась испариной, когда он, передохнув, поднимал в очередной раз тяжелое бревно-пестик над выдолбленной из пня ступой. Две женщины в узких юбках пригоршнями подсыпали в нее размоченную кукурузу. Их длинные бусы из полудрагоценных камешков были завязаны на время работы узлами. Куча детишек рассыпала дробленку для просушки на циновках, расстеленных по утрамбованному двору. Из-за бамбукового плетня с соседних дворов доносились те же хрумкающие удары пестиков по зерну. В деревне Н"Тхол-ха начиналось время помола.
К Нгор, пожилой горец из народности кхо, к которому нас привел заместитель председателя местного народного комитета Ха Су, сам из племени чинь, против всех принятых в горах обычаев гостеприимства равнодушно кивнул нам и продолжал работу.
— Это не те люди, которые раньше приходили в горы, — сказал Ха Су, когда К"Нгор остановился в очередной раз передохнуть. — Они хотят написать про нас в газете той страны, про которую учительница Сали тебе читала...
К"Нгор вошел в хижину, вернулся оттуда в чистой штопаной-перештопаной гимнастерке, сунул нам твердую, будто камень, ладонь и усадил за вкопанный в землю стол. Через минуту перед нами стояли чашечки с ароматным чаем, попахивающим дымком очага.
К"Нгора, его жену, восьмерых взрослых сыновей, снох, внучат, сестер с мужьями и еще несколько сот семей народности кхо марионеточные солдаты согнали в пустынную, сухую долину среди гор еще в середине 60-х годов. Их заставили строить «стратегическую деревню». Кхо не были готовы к жизни в деревне. Издревле вели они кочевой образ жизни. Выжгут заросли на склоне горы, соберут урожай риса и кукурузы, а затем, когда истощится почва, уходят дальше. Женщины занимались земледелием. Мужчины охотились. Сам К"Нгор не раз бил меткой стрелой из арбалета тигра или дикого буйвола. С соседями, людьми народности чинь, не ссорились, пока не пришли американцы.
Политика сайгонского режима и его американских советчиков в отношении племен и народностей Центрального плато была однозначной: подчинить своему влиянию князьков — своих ставленников, загнать население в «стратегические деревни», чтобы лишить партизан народной поддержки. Непокорных вытеснить на запад, в сторону лаосской границы, в дикие горы.
За четыре с лишним года народной власти революционные перемены дошли и в горы, в которых, как раньше говорили во Вьетнаме, никогда и ничего не происходит. Перед коммунистами — а их в крае четыре с половиной тысячи — встали трудные задачи.
В деревне Н"Тхол-ха коммунистов двое. Это Ле Минь Чуен, работавший раньше в сайгонском подполье и присланный в помощь Ха Су; второй — заведующий местной радиостанцией Нгуен Куок Ван, в задачу которого входит передача в переводе на местные языки материалов центральной и провинциальной прессы. Людская масса, в которой они трудятся, состоит в основном из тех, кто лишь недавно научился грамоте, многие читать не умеют, зато радио слушают все.
— В 1975 году, — рассказывал Чуен, — едва пал сайгонский режим, горцы стали покидать «стратегические деревни». Оттуда их гнали голод и эпидемии. В скученных поселениях антисанитария царила вопиющая. Встал вопрос: что этим людям делать? Опять возвращаться к кочевой жизни?
Программа действий коммунистов Ламдонга разрабатывалась в 1975 году с учетом особенностей провинции. Нужно было улучшить жизнь горцев. Центральные учреждения выделили 15 тысяч донгов на приобретение медикаментов, главным образом, противочумной сыворотки. Людей, кутавшихся в обрывки домотканых одеял, одели в трофейное обмундирование разбитой марионеточной армии. Чуен пригнал из Далата грузовик с сельскохозяйственными орудиями, организовал несколько десятков горцев в бригады взаимопомощи. К"Нгор, К"Вон, К"Пуи — все кхо, чини — Ха Ким, Ха Су и многие другие возглавили эти бригады. Пятьсот гектаров было поднято вокруг деревни Н"Тхол-ха в 1975 году, а в 1979-м — в два с лишним раза больше.
— Но если нет воды, земля у нас не родит, — говорил К"Нгор. — Без воды на одном месте не проживешь. Нужно кочевать. А как бросить новые дома, кузницу? Школу, где преподает учительница Ло Му Сали? Сообща решили: надо сооружать водохранилище. Но это можно было сделать лишь силами кооператива. Так возник у нас кооператив. Появилась и вода.
...Искусственное озеро Даме, созданное с помощью системы плотин во впадине, через которую протекала речушка, занимает площадь в шестнадцать тысяч квадратных метров. По его берегам расположились рисовые, кукурузные, чайные, кофейные плантации, есть и рыболовное хозяйство. Но рис и кукурузу обрабатывают все еще вручную, не хватает одежды, керосина, нет электричества. Однако через несколько месяцев должно прийти оборудование для рисорушки, сооружают мельницу. Построен новенький кирпичный дом кооперативного правления. Сто восемьдесят детей садятся сразу за длинные столы в классах недавно открытой школы. Прошлое уходит непросто, и новому занимать его место нелегко. Бывшая племенная и феодальная верхушка примириться с этим не желает. И на полях кооператива в деревне Н"Тхол-ха в каждой бригаде парни не расстаются с винтовками. Да и мы ездили на «джипе», на подножке которого пристраивались три автоматчика из отряда самообороны. Тридцать одно нападение бандитов отбила деревня в 1979 году. Среди бандитов люди узнают бывших князьков, ростовщиков, скупщиков, полицейских, из которых формировались отряды ФУЛРО. Бандиты прячутся в горах, иногда ночью, по-разбойничьи, рискуют появиться вблизи селений в поисках продовольствия.
Возвратясь с полей в деревню, мы снова зашли во двор К"Нгора. Было нежарко. Вдали, за полями, поднимались кручи, заросшие елями. Выше над ними острые зубья опаленных солнцем скал в клочья рвали белоснежные облака.
Люди кхо и люди чинь, построившие дома деревни Н"Тхол-ха, не собираются уходить из этих мест. Последнее кочевье закончилось...
Валериан Скворцов Фото автора
Ганзейские калейдоскопы
1
В «Вольном Ганзейском городе Бремене», в одном из крошечных, словно игрушечных, домиков, составляющих целый квартал под названием «Шнор» — в прошлом городок ремесленников, а ныне музейная достопримечательность Бремена, — есть маленькая лавочка. В ней продаются калейдоскопы, сотни самых различных старинных и новых калейдоскопов, непривычных форм и неожиданного содержания. Возьмешь один такой в руки, глянешь в него, начнешь медленно поворачивать — а вместо традиционной мозаики там картинки вроде витражных: вся история ганзейского кораблестроения. Другой калейдоскоп покажет сценки из жизни «бременских музыкантов». Третий — лики бременских святых и епископов. Четвертый развернет целую серию пейзажей древних ганзейских городов — Гамбурга, Бремена, Любека...
