Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1991 год
— Нет необходимости рисковать больше чем одним кораблем.
Тут уж Колон посмотрел на Ресенде, ища у того поддержки.
— Нет, нет, — Ресенде покачал головой. — Слишком опасно. Как минимум, нужны два корабля, хотя этого явно недостаточно. А вот трех, я думаю, сеньору Колону вполне хватит.
— Пусть будет так, — согласился Колон. Талавера сделал пометку на лежащем перед ним листке бумаги и спросил Колона, какое вознаграждение потребует тот за свою службу.
Колон ответил без малейшего промедления, поскольку много думал над этим:
— Одну десятую всего того, что принесут Испании мои открытия.
— Одну десятую! — ужаснулся архиепископ.
— Неужели вы рассчитываете, что их величества будут столь расточительны? — фыркнул Фонсека.
— Разве это расточительность? Я бы, к примеру, с удовольствием согласился бы отдавать вам по десять мараведи из каждой сотни, которую вы мне принесете.
— Ваш пример неудачен, — возразил Талавера. — В данном случае их величества финансируют вашу экспедицию.
— Они рискуют золотом, — добавил Фонсека, — вы же — ничем.
— За исключением собственной жизни, — усмехнулся Колон.
Злобная гримаса, перекосившая лицо Фонсеки, побудила Китанилью вмешаться:
— Мне представляется, сеньоры, что мы можем с этим согласиться, если их величества одобрят наше решение.
— Очень хорошо, — кивнул Талавера. — Тогда, я полагаю, с этим все ясно.
— Все ясно? — брови Колона картинно поднялись.— Все? — он оглядел бесстрастные лица королевских советников: — Как же так, сеньоры? Вы словно принимаете меня за обычного наемника. Мы только начали, господин мой архиепископ.
— А что еще вы можете требовать?
— Титул адмирала всех морей и океанов, которые я открою, с соответствующими почестями и привилегиями, полагающимися адмиралу королевства Кастильского.
— Помоги нам. Боже! — воскликнул Фонсека, а дон Родриго Ресенте наградил Колона убийственным взглядом.
Колон же спокойно продолжил:
— Причем титул, почести и привилегии должны передаваться по наследству моим потомкам.
— А при чем здесь ваши потомки? — поинтересовался Кинтанилья.
— Открытые мною земли останутся во владении Испании на долгие времена, если не навечно, и я хочу сохранить причитающуюся мне долю. Но раз я смертен, она должна "остаться моим потомкам.
Едва ли они могли придраться к логике его рассуждений, однако их возмущала сама мысль о том, что иностранец, да еще низкого происхождения, требует родовых привилегий.
— Согласиться с этим, — вскричал Фонсека, — означает уравнять вас со знатнейшими грандами Испании.
— Ни один гранд не сослужил Испании столь добрую службу, как я.
— Матерь божья! Вы рассуждаете так, словно ваши открытия уже явь, а не грезы.
— Когда они станут явью, я потребую еще кое-что.
— Еще? — Талавера нахмурился, Ресенде рассмеялся. — Что же еще вы можете потребовать?
— Звание вице-короля на всех открытых мною землях. На какое-то мгновение все лишились дара речи. Первым пришел в себя Фонсека.
— Наверное, только скромность мешает вам потребовать корону Испании.
— Других требований у вас нет? — сухо спросил архиепископ.
— Вроде бы я все сказал.
— Не теряю надежды, что со временем вы придумаете что-нибудь еще, — ухмыльнулся Фонсека.
Талавера тяжело вздохнул.
— Ваши требования превосходят все то, что я мог бы порекомендовать их величествам. Но решение, разумеется, будут принимать их величества. И я не сомневаюсь, вам откажут, если вы не умерите ваши притязания.
Колон резко встал, посмотрел на них сверху вниз, гордый, как Люцифер.
— Я не сниму ни единого из моих требований. Сделать это — значит принизить величие затеваемой экспедиции. С вашего разрешения, господа, позвольте откланяться, — небрежно поклонившись, Колон повернулся и вышел из комнаты.
Над столом повисла тишина.
— Вот к чему приводит необузданное воображение, — пробурчал Талавера.
— Наглый выскочка, раздувшийся от гордости, словно мыльный пузырь, — поддакнул Фонсека.
— Не стоит удивляться тому, что он высоко ценит предлагаемый товар, — заметил Ресенде. — Каждый торговец ведет себя точно так же, утверждая при этом, что ни на йоту не снизит цену. Если их величества откажут ему, он станет куда благоразумнее.
— Если? — возмущенно переспросил Талавера. — Да в этом не может быть никаких сомнений.
Прошла целая неделя, прежде чем король и королева, занятые проблемами, связанными с Гранадой и евреями, смогли принять епископа и его коллег.
Кинтанилья, глубоко уважавший Колона, сохранял полный нейтралитет. Ресенде придерживался мнения, что назначенная Колоном цена может стать предметом переговоров. Но Фонсека и Талавера требовали решительного отказа.
— Таковы его требования, — Талавера весь кипел от негодования. — Как ясно видят ваши величества, наглость его не знает предела.
Фердинанд зло рассмеялся.
— Хитрая тварь, я понял это с самого начала. Терять ему нечего, поэтому и требует по максимуму.
Однако королева не согласилась с ним.
— Колон может потерять жизнь, — не зная того, она повторила слова мореплавателя. — Он может не вернуться из путешествия в неведомое.
— То есть мы поддерживаем его авантюру, хотя у нас на счету каждый мараведи.
— Мы обещали поддержать его.
— Обещали. Но его чрезмерные требования освобождают нас от ранее принятых обязательств. Я усматриваю в этом руку провидения.
— Вы выразили мою мысль, ваше величество, — вставил Талавера.
— Думаю, неудачную мысль, — одернула его королева. — Провидение нельзя использовать только как предлог для того, чтобы не сдержать данное нами слово.
Продолжение следует
