Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1991 год
Рокка прямо-таки взвился при столь явном неуважении к Совету трех.
— Значит, нам придется доложить государственным инквизиторам, что вы помешали нам выполнить задание?
— Да вы, я вижу, наглец! Что касается вашего задания, то оно, похоже, выполнено. Насколько мне известно, в нужный момент карты у ее владельца не оказалось, и его претензии были признаны необоснованными. Дело, таким образом, закрыто. А я не могу допустить дальнейшей компрометации его светлости и возглавляемой им Венецианской Республики. Деньги на обратный путь вам выделят. Это все, что я могу вам сегодня сказать.
Пристыженные, разъяренные агенты Совета трех вышли из посольства и отправились в свой прежний номер в «Фонда дель Леон». Там, смыв с себя грязь и переодевшись, они сели за стол, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
— Если что-то идет не так, — сказал Галлино,— в этом всегда обвиняют таких, как мы. Для этого нас и держат. И никому нет дела, что лишь случай помешал нам.
— Вот ты упираешь на случай, — не согласился Рокка, — а я придерживаюсь иного мнения. Все было подстроено. И тому есть много свидетельств. Они даже не вспороли подкладку твоего камзола, ибо в моем нашли то, что искали. И этот мерзавец Ривера остановил бандита, обыскивающего тебя, как только карта и письмо оказались у него в руках.
Галлино все еще сомневался.
— Похоже, что так, не буду с тобой спорить. Но, если бы Колон знал, что мы украли карту, он не стал бы посылать за нами цыган. Скорее добился бы нашего ареста.
— Предположим, что ты прав. Но я уверен, эти подонки знали, что искать, и даю руку на отсечение, что Беатрис нас выдала.
— Для того, чтобы повесить своего братца? Ха! Как она могла выдать то, чего не знала?
Рокка дернул щекой:
— Я иногда удивляюсь, Галлино, как с твоими куриными мозгами тебе удалось далеко продвинуться по службе. Это одна из загадок нашей жизни. Девушка знала, что тебе известно, где находится карта. Потом карта исчезла. Неужели она не поняла, кто ее украл?
У Галлино словно открылись глаза.
— И почему я не додумался до этого раньше? — он встал.
— Что будем делать?
— Навестим Беатрис и узнаем все из первых рук. Вполне возможно, что карта все еще у нее. Во всяком случае, надо разобраться с этой потаскухой.
Они нашли Беатрис в ее комнате у Загарте. Она вышивала и что-то напевала, но слова замерли у нее на губах, когда открылась дверь.
— Благослови тебя Бог, Беатрис, — мягко поздоровался Рокка, переступив порог. Вслед за ним в комнату вошел и Галлино.
— Благослови вас Бог, — ответила девушка. — Я думала, что вы уехали.
— Не попрощавшись с тобой? — слащаво спросил Рокка. — Как ты могла подумать такое?
Внешне Беатрис оставалась невозмутимой, но внутренне сжалась от исходящей от венецианцев ненависти.
— Что же ты молчишь? — спросил Галлино, подойдя к Беатрис вплотную. — Раз ты решила, что мы уехали, значит, подумала, что мы добыли то, за чем нас послали. Так?
— Естественно.
— И ты выдала нас Колону, — в голосе Галлино слышался не вопрос, но утверждение. — Отвечай мне, — его жилистая рука легла Беатрис на плечо и усадила на диван: — Не шути с нами, девочка. Одно дело, если ты больше не хочешь нам помогать. И совсем другое — твое предательство. Если так, тебе несдобровать.
— Что вы от меня хотите? Я и так многое сделала для вас.
— Поначалу сделала, а вот потом сильно напортила. Напортила так, что все нужно начинать заново. Где Колон?
— Не знаю. Я не видела его больше недели. Уходите. Мне больше нечего вам сказать.
Галлино наклонился еще ниже.
— Может статься, ты уже никому не сможешь что-либо сказать.
— Для чего вы мне это говорите?
— Мы хотим тебе помочь, — вступил в разговор Рокка. — Но для этого и ты должна помочь нам. Даже теперь еще не все потеряно. Многое можно поправить...
— Рокка, там кто-то есть! — прервал его хриплый вскрик Галлино.
Рокка и Беатрис инстинктивно посмотрели на дверь. На пороге стоял Колон.
Он шагнул вперед, затворил за собой дверь. Бледный, как полотно, с сухой улыбкой на губах, с горящими серыми глазами.
— Пожалуйста, продолжайте, мессер Рокка. Расскажите даме, что она должна делать. Теперь, когда мне все известно, остается только восхищаться вашим мужеством. Будь вы трусоваты, давно удрали бы из Кордовы вместе с вашей приманкой.
— О боже! — ахнула Беатрис, прижав руки к груди. Рука Рокки исчезла за спиной:
— Поосторожней со словами, мой господин.
— Как вам будет угодно. Хочу только предупредить вас: если завтра к этому времени вы не покинете Кордову, все трое, я позабочусь о том, чтобы вас бросили в темницу... надеюсь, что ваша проницательность теперь подскажет вам, что мое предупреждение — не пустые слова. Только благодаря этой женщине я даю вам возможность уехать.
Колон повернулся, чтобы уйти, а Беатрис, придавленная чувством вины, не произнесла ни слова, чтобы остановить его. Так что пришлось отвечать Рокке. Его рука появилась из-за спины, но уже с кинжалом.
Колон скорее почувствовал, чем увидел метнувшегося к нему Рокку, и, успев обернуться, схватил его руку с зажатым кинжалом. Он крутанул венецианца назад, зацепив его ногу своей, и сильно толкнул. Рокка, взвыв от боли, рухнул на пол с неестественно вывернутой правой рукой.
А на Колона уже бросился с кинжалом Галлино, и Колон, недолго думая, ухватил за гриф гитару Беатрис, прислоненную к стулу, и изо всех сил ударил ею венецианца. Этот удар пришелся по макушке, донышки не выдержали, голова Галлино пронзила их насквозь, и гитара застыла на его шее как ярмо. Галлино подался назад, сшиб спиной стол. Из многочисленных порезов показалась кровь.
Тут распахнулась дверь, и в комнату заглянул привлеченный шумом Загарте. За ним маячили двое работавших у него парней и служанка Беатрис.
— Святой Боже, что тут происходит?
— Эти убийцы напали на меня с кинжалами. Вызовите стражу!
И Загарте вместе со слугами задержал венецианцев до прибытия альгвасилов. Впрочем, пришли они достаточно быстро. Их командир заявил, что коррехидор разберется и решит, кто нападал и кто защищался. Они забрали с собой не только венецианцев, но и Колона.
Глава 24. Отъезд
Беатрис, потрясенная случившимся, осталась с Загарте и служанкой. Их попытки успокоить ее ни к чему не привели.
— Эти нечестивые собаки сломали вашу гитару, — печально вздохнул Загарте.
— Что — гитара, Загарте... — Беатрис слабо взмахнула рукой. — Петь я больше не буду. Так что другая мне не понадобится.
— Как — не нужна? — Загарте запнулся. — О чем вы говорите?
Беатрис тяжело поднялась с дивана.
— Все кончено, мой друг. Петь я больше не буду, ни здесь, ни где-либо еще. Я видела от тебя только добро, Загарте, и мне жаль подводить тебя. Однако я должна уехать.
И Загарте понял, что принятого решения Беатрис не изменит. В тот же вечер посетители харчевни не увидели ее на сцене. А на следующее утро, с опухшими от слез глазами, она попрощалась с мориском, села на мула и в сопровождении служанки и погонщика выехала из Кордовы через Альмодоварские ворота, по дороге, ведущей на восток, в Севилью.
Примерно в тот же час коррехидор, сидя под распятием на белой стене, мрачно взирал на Рокку и Галлино.
Колон, ознакомленный коррехидором с подробностями дела, выступал не только потерпевшим, но и обвинителем.
С разрешения дона Ксавьера он, призвав в свидетели дона Луиса де Сантанхеля, заявил, что эти двое несколько дней назад совершили кражу в его квартире. Вчера же, когда он обвинил их в содеянном, они вытащили кинжалы и набросились на него, вынудив его защищаться. И ему пришлось прибегнуть к силе, чтобы сохранить себе жизнь.
— Благодаря вмешательству посла Венецианской Республики, — дон Ксавьер бросил на венецианцев мрачный взгляд, — и с учетом того, что доказательства вашей вины не были столь очевидными, в прошлый раз с вами обошлись достаточно гуманно. Но вы не вняли голосу разума и продолжили свою преступную деятельность. Как и прежде, решение по вашему вопросу примет алькальд. Каким оно будет, мне неведомо. Но, учитывая, что вы — мужчины крепкие и на здоровье не жалуетесь, можете надеяться, что он не отдаст вас в руки палача, а отправит на галеры кастильского флота. Что же касается обращения к послу Венецианской Республики, алькальд скорее всего согласится со мной в том, что необходимо всеми средствами избегать осложнений в межгосударственных отношениях.
Когда венецианцев вывели, дон Ксавьер повернулся к Колону:
— Будьте уверены — они вас больше не потревожат. Но альгвасилы доложили мне, что в комнате с ними находилась женщина, танцовщица Загарте...
— Это чистая случайность, — Колон ответил ровным, спокойным голосом. — Она не имеет к этому делу никакого отношения.
