Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1987 год
— Сначала не очень поверили в добытые нами сведения,— улыбнувшись, ответил доктор Кениг.— Результаты наблюдений мы передали Институту позвоночных животных в Брно. На их основе там и разработали собственную пятилетнюю программу исследований. Ученые доказали, что 95 процентов грачей питаются пищевыми отходами на городских окраинах. Тогда химическую травлю птиц в районе у нас отменили. А от кооперативов сельхозуправление потребовало проводить сев озимых на неделю раньше...
Из этой истории со счастливым для птиц финалом неожиданно родилась другая, и в центре ее снова оказались ребята из села Траплице и их учительница Павла Штефкова.
О полевых мышах в кооперативах тоже ничего не знали, потому что не интересовались ими. Просто травили химикатами, и все. А тут впервые задумались: сколько все-таки обитает на полях мышей? Ведь от этого зависело, каким количеством химических веществ обрабатывать поля, что, с точки зрения экологии, далеко не праздный вопрос. Да, но как мышей сосчитать? Тогда доктор Франтишек Кениг вместе с инженером Станиславом Штефкой и доктором Зденеком Габрованским и разработали операцию «Мышь». Смысл ее состоял в том, чтобы весной перед посевными работами группы школьников выходили на поля и затаптывали мышиные норки. А на следующий день считали свежевырытые. Если до этого специалисты в кооперативах думали, что чем больше внесешь ядохимикатов в почву, тем лучше, то теперь расход их значительно уменьшился. А в конечном итоге выиграли и кооперативы, и природа.
— Но главное,— как позже признавалась Павла Штефкова,— ребята почувствовали, что их работа нужна. Ответственность свою почувствовали. Я это поняла года три назад...
Той весной ребята тоже считали полевых мышей на полях своего кооператива — это теперь делалось ежегодно по всему району. Закончив, они передали данные в сельхозуправление, и вскоре самолеты начали опыление ядохимикатами. Дело сделано, можно, как говорится, расходиться по домам. Но ребята остались и, к удивлению своему, увидели, что некоторые участки самолеты опыляли дважды, а другие ни одного раза. Выходит, что мыши там останутся живы-здоровы? Зачем же тогда считать их, время тратить? С этими вопросами они вместе с Павлой Штефковой и пришли к агрономам. Те задумались. Вспомнили и о трактористах, которые несколько раз за год тоже вносят химикаты в почву и постоянно забывают, какие участки обработали. И решили тогда во время пахоты оставлять на полях для ориентации так называемые «колове жатки» — узкие продольные полоски земли. Правда, на свой страх и риск, ведь незасеянная земля — прямой убыток. Но весь год обрабатывали поля химикатами строго в соответствии с этими направляющими полосами. Урожай оказался прибыльнее, чем ожидали.
Таким нововведением заинтересовались и в ЦК профсоюзов Чехословакии. Опыт кооперативов Угерске Градиште применили в районе Наход. И там урожайность ощутимо поднялась. Значит, целесообразно?
И все же, думаю, самое главное и важное в том, что ребят такие акции заставляют по-иному относиться к земле. Они начинают понимать ее, тянуться к ней, сохраняя то, что растет на ней...
В этот вечер в студии мы просмотрели не менее пятнадцати фильмов. Они были, конечно, любительскими, но, уверен, для многих жителей Угерске Градиште, пожалуй, ценнее иных художественных лент. Потому что заставляли людей задуматься о завтрашнем дне, о будущем. На конкурсах «TSTTT», которые теперь ежегодно организовывали ЦК ССМ Чехословакии, ЦК Чешского союза защиты природы и Южно-Моравский обком ССМ, участвуют пусть и любительские, но опытные коллективы. А все же не раз фильмы студии САФА завоевывали призовые места. Недаром доктор Ян Черовский, ученый секретарь Восточноевропейского комитета комиссии по просвещению Международного союза охраны природы при ЮНЕСКО, узнав о проводимых в Угерске Градиште смотрах, на одном из заседаний Комитета выступил с предложением сделать их международными.
Расходились мы из студии поздно. По дороге я в шутку спросил Демла, до этого снимавшего фильмы об исторических местах своего района, что заставило его изменить своим интересам. А ответил он вполне серьезно:
— Изменить? Не думаю. Мы также не можем допустить, чтобы загрязнялись и гибли реки или леса, как и разрушались исторические памятники или канули в вечность народные традиции, искусство. Ведь это все вместе — наше национальное достояние. Так мне говорил профессор Груби, и он прав.
— Это о нем ваш фильм «Два года с профессором»? — догадался я.
— Удивительный человек. Если хотите, я вам расскажу о профессоре Груби...
У Кралова стула, или Как профессор Груби все объяснил
Мы не спеша шагаем по извилистой лесной дороге, шурша устилающими ее опавшими листьями. Вокруг осенний лес так и горит под лучами яркого солнце оранжево-золотистым огнем. Впереди идет Ярослав Роузек, невысокий крепыш в защитного цвета форме лесника. Ярослав — председатель местного общества защиты природы «Янковице». Так, впрочем, называются и лесничество, где он работает, и ближайшая деревня.
С защитниками природы, которые помогают леснику справляться с его обширным хозяйством, мы уже сегодня познакомились. Они работали на склоне глубокого оврага, поросшего сосняком,— спасали родник. Божена Влчкова — лаборант санэпидстанции, а Мирослава Псоткова — студентка. Они вдвоем расчищали и обустраивали русло родникового ручейка. А учащийся Вацлав Сильни и железнодорожник Иржи Малек обкладывали родник камнями, сооружая что-то вроде небольшого грота, чтобы ключ не засорялся листвой, снегом или землей.
Здесь же ребята мне рассказали, какое жаркое время для них было весной. Две тысячи саженцев посадили они на озере. Есть тут у них недалеко, места для купания там отличные — вот пляжи и озеленяли...
А на лесистом холме, утопающем в шуршащем ворохе листвы, ученики Павлы Штефковой собирали семена бука. «Бронтозавры» делали это весело и с охотой...
Ярослав Роузек остановился на поляне, и мы увидели видневшуюся сквозь деревья металлическую ограду с калиткой. За оградой высился массивный камень, почерневший, в проплешинах проросшего мха.
— Кралов Стул, по-русски — Королевский стол. Историческое место,— поясняет Ярослав,— находится под нашей охраной. В здешних лесах в 1228 году охотился король Пршемысл Отакар I, а во время отдыха обедал на этом камне. Такой случай упоминается в исторических документах.
Вот ведь как бывает — обычный на вид валун, пролежавший в дебрях леса, наверное, лет с тысячу, и не привлекал внимания людей. А «бронтозавры» увидели, и простой камень стал для всех памятником исторического прошлого. Но меня это уже не удивляло. Многое помог мне понять профессор Груби, о котором поведал Юрай Демл...
Места археологических раскопок были разбросаны и находились среди плотно застроенных улочек старой части города. Они то поднимались по невысоким холмам, то огибали их. На вершине одного из холмов Демл и заметил работающих археологов. Подойдя, он увидел на ровной площадке выступающий из земли фундамент древнего костела, а рядом расчищенное захоронение, в котором белел скелет человека. Мужчина и женщина, опустившись на колени, осторожно очищали щетками останки погребенного. Профессору Груби и докторке Морешовой, как они представились, Демл сказал, что хотел бы снять фильм об их работе. И тут же, не удержавшись, поинтересовался, кто в этой могиле похоронен?
— Простая девушка, совсем не знатного рода, молодая,— охотно ответил профессор.— А захоронение произошло в 830—900 годах...
— Что-нибудь новое науке дали эти раскопки?
— Сенсацию ищете для кино? — прищурившись, ученый пристально взглянул на него.— Что ж, пожалуйста. Я, например, теперь уверен, что здесь, в районе Старе Место, зарождалась Великая Моравия. Но эта тема не для сиюминутного разговора, молодой человек. Да и в один день не уложиться...
Демл прекрасно понял профессора. Прежде чем снимать фильм, надо и ему хорошо знать то, к чему ученый шел, возможно, не один год.
Два полевых сезона провел Юрай Демл на раскопках вместе с археологами. За профессором из Брно ходил, можно сказать, по пятам. А по вечерам они беседовали о прошлом Моравии, древней культуре, рассматривая бесценные археологические находки.
...Когда-то на окруженных омутами и болотами возвышенностях правого берега Моравы располагалось центральное городище Старе Место Ростиславова, о котором упоминается и в Фульдской хронике 871 года. Городище занимало площадь в 18 гектаров и главенствовало над прилегающими поселками земледельцев, рыбаков, ремесленников, над поместьями знати и костелами, находившимися на важных торговых дорогах. Отсюда они выводили на древний «янтарный шлях», который соединял Подунайскую область с далекой Балтикой.
Сейчас в районе Старе Место изучено около 140 объектов — жилые дома, различные ремесленные мастерские и хозяйственные постройки, расположенные по склону холма с центральным кладбищем, где отрыто более двух тысяч могил. В отдельных захоронениях обнаружены костровые погребения с урнами. Те, которые были без орнамента, оказались заполненными пожертвованиями: железными секирами, огнивами, мечами, топорами и серпами, глиняными сосудами, деревянными ведерками с художественной керамикой античных образцов, бронзовыми, стеклянными, золотыми и серебряными украшениями, отделанными самоцветами или жемчугом.
