Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1982 год
О перспективах Коппербелта мне рассказывал в Ндоле губернатор провинции, член центрального комитета правящей Объединенной партии национальной независимости (ЮНИП) Шадрек Соко.
— «Медный пояс»,— говорил он,— это промышленное сердце Замбии, здесь сосредоточена добрая половина ее экономического потенциала. На мировом рынке долгие годы держались низкие цены на медь, что сказалось на бюджете нашей страны и программе развития. Пришлось сократить капиталовложения во многие отрасли, ограничить импорт.
Но с 1978 года цены стали расти, к тому же в соседней Южной Родезии — теперь уже бывшей Южной Родезии — победили патриотические силы, и по территории независимой Зимбабве пролегли новые пути для вывоза меди на внешний рынок.
Сейчас мы планируем развивать хозяйство провинции не только «вглубь», но и «вширь» — хотим производить и сельскохозяйственную продукцию. Даже в случае спада цен на медь последствия его не будут столь катастрофическими. Очень важна для нас обрабатывающая промышленность: вместо сырой меди мы будем экспортировать изделия собственного производства; доходы страны возрастут...
Шадрек Соко долго еще рассказывал о Коппербелте, сыпал цифрами, показывал мне графики и диаграммы, а потом, когда тема иссякла, принялся рассказывать о себе:
— Я — крестьянский сын. Отец мой, деды, прадеды — все работали на земле. Хорошо знаю, что такое нужда, голод, тоска по грамотности. Мои родители не умели писать, и я даже не знаю точно, сколько мне лет. Наверное, скоро исполнится шестьдесят. Родился я в Восточной провинции. Отец с матерью претерпели массу лишений, чтобы дать мне возможность учиться. Может быть, именно поэтому я избрал профессию педагога. Но учительствовать в школе мне пришлось недолго. В конце пятидесятых годов я включился в революционную борьбу. После создания ЮНИП и провозглашения независимости Замбии стал активистом партии. Был губернатором провинции, министром, много раз избирался членом парламента...
Сейчас мне поручили руководить важнейшей провинцией — Коппербелтом. В «Медном поясе» самый большой процент промышленных рабочих. В последние годы мы повысили зарплату горнякам, металлургам, рабочим сферы обслуживания, боремся с безработицей, организуем сельскохозяйственные кооперативы...
Я уезжал из Коппербелта вечером. На окраине Ндолы рядом с дорогой возились тяжелые бульдозеры — прокладывали новую нитку пути, параллельную старому шоссе. Прежние магистрали не справлялись с нагрузкой.
Солнце закатывалось, раскрашивая небосклон жгучими оттенками красного. Я посчитал, что природа вздумала подшутить, подбрасывая мне фразу для главы о Коппербелте: «Небо было цвета расплавленной меди». Но когда солнце, уходя за горизонт, послало мне ядовито-зеленый луч, словно отразившийся от куска малахита, я решил, что шутка зашла слишком далеко. Впрочем, зеленый луч — явление исключительно редкое, на суше почти не наблюдаемое. Возможно, он мне просто привиделся...
«Белый слон» и черные тени
Достаточно взглянуть на карту Замбии, чтобы понять причину многих ее проблем. Страна не имеет выхода к морю. Железные и шоссейные дороги, выводящие через соседние страны к Индийскому и Атлантическому океанам, пока не в состоянии справиться с растущими потребностями замбийской экономики.
На станцию Капири-Мпоши, где начинается железная дорога ТАНЗАМ, связавшая республику с танзанийским портом Дар-эс-Салам, я приехал в полдень. Красивое снаружи здание вокзала оказалось внутри запущенным и грязным. Здесь царила какая-то унылая толчея. Начальник станции Абрахам Малеви, извинившись, заявил, что у него нет ни минуты времени для беседы.
— Присмотритесь. Видите, что творится вокруг?! Я не знаю случая, чтобы мы хоть раз не нарушили графика товарных перевозок. То же с пассажирскими. Отправляться поездом в Дар-эс-Салам не советую — довольно рискованное предприятие. Некоторые пассажиры не могут уехать уже в течение недели... Вам не нужно в Дар-эс-Салам? Я чрезвычайно рад за вас...
Пробыв полчаса на станции — полчаса, в течение которых меня раз пятьдесят пытались сбить с ног,— я убедился, что замбийская пресса не случайно столь часто критикует работу ТАНЗАМа, сооруженного с помощью Китая. С легкой руки газетчиков за этой магистралью укрепилось едкое прозвище — «белый слон». В замбийском фольклоре сие животное — символ паразитизма: требует много корма и не приносит никакой пользы. ТАНЗАМ очень дорого обошелся Замбии и Танзании. Пекинские подрядчики запросили за него около полумиллиарда долларов. «За что платим?» — недоумевают замбийцы. Пропускная способность недостаточная, локомотивов не хватает, постоянные заторы, каждый день аварии, даже чаще чем каждый день,— в среднем 50 аварий в месяц. В комментариях местной печати, радио, телевидения нескрываемое недоумение: почему на железной дороге, которая действует всего лишь три года, треть из имеющейся 21 тысячи вагонов и треть локомотивного парка, насчитывающего 85 единиц, уже вышли из строя? Почему по ТАНЗАМу ежегодно перевозится в два раза меньше грузов, чем предусмотрено планом? Почему штрафы за простой и скопившиеся на складах грузы республика должна платить своим торговым партнерам?
Пекин, как пишут газеты, не торопится исправить положение, более того — он прекратил поставки запасных частей. При этом китайцы ссылаются на то, что Замбия не смогла полностью оплатить купленные в кредит товары. Пекинские деятели просто выкручивают руки замбийцам, зная, что они не смогут приобрести ни подвижной состав, ни локомотивы в других странах, так как «предусмотрительно» построили колею дороги нестандартной ширины.
Китайские власти пытаются выторговать с помощью шантажа и давления политические уступки, столкнуть республику на путь антисоветизма. Этими же приемами пользуются и некоторые западные страны. Благодаря махинациям на лондонской бирже цветных металлов монополии искусственно занижают стоимость замбийской меди. Намеренно поддерживая дефицит торгового баланса Замбии, неоколониалисты вынуждают правительство республики обращаться за кредитами и займами, которые предоставляются, естественно, на кабальных условиях. В качестве дополнительного средства используется отзыв из страны иностранных специалистов. И это в условиях постоянной нехватки квалифицированных кадров! Тиски экономических проблем, в которых оказалась Замбия, пытается использовать и местная реакция. Племенная знать, поощряемая извне, открыто выступает против политической программы Объединенной партии национальной независимости. Она требует ликвидировать государственный сектор, отказаться от сотрудничества с социалистическими странами и прекратить помощь национально-освободительным движениям Юга Африки. Эти призывы не нашли поддержки народа.
Однако реакция не сложила оружия. Поэтому на стенах жилых домов, в государственных учреждениях расклеены плакаты, призывающие население к бдительности. В перерывах между передачами дикторы телевидения предупреждают: «Осмотрите внимательно любой подозрительный предмет, который оказался рядом с вами. Не исключено, что это бомба, подброшенная расистами. Немедленно сообщите в полицию о любых подозрительных действиях незнакомых вам лиц».
Подразделения южноафриканских войск периодически оккупируют отдельные районы страны. Они убивают мирных жителей, уничтожают народнохозяйственные объекты, взрывают мосты и дороги.
В октябре 1980 года силы безопасности Замбии задержали более четырех десятков вооруженных людей, проникших в республику. Расследование показало, что их целью было участие в государственном перевороте, который намеревались осуществить прозападно настроенные высшие офицеры замбийских вооруженных сил.
Переворот готовился долго и тщательно. Южноафриканское управление национальной безопасности создало в Замбии шпионскую сеть. Военные инструкторы ЮАР обучали в секретных лагерях банды некоего Мушаллы, занимавшегося диверсионными акциями на территории Замбии. Начиная с марта 1979 года тайные маневры «рыцарей плаща и кинжала» уступили место прямым военным атакам на Замбию, а также подготовке операции по свержению законного правительства. Вербовку мятежников из числа замбийцев и заирских граждан проводил бывший замбийский бизнесмен Элиас Каэнга. Завербованных агентов направляли через Малави в южноафриканский город Йоханнесбург, затем — в Солсбери, столицу тогда еще Южной Родезии, и, наконец, на шахту Биндура, примерно в 80 километрах к северу от Солсбери, где их обучали взрывать здания и убивать людей.
В середине февраля 1980 года Патриотический фронт Зимбабве одержал победу на выборах, и диверсионный центр на шахте Биндура прекратил свое существование. Мятежников перебросили в ЮАР, а затем в Намибию. Именно там, с помощью офицеров все того же южноафриканского управления национальной безопасности, и был разработан план переворота. Однако своевременные действия сил безопасности Замбии сорвали готовившуюся диверсию.
