Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1980 год
Когда в маленьком баре, где они обычно встречались, Милли увидела инспектора Дэвида, она рассказала ему о незнакомце.
— Эрик Гаспар? — спросил инспектор, нахмурив брови. — Нет, я не знаю этого человека.
И тут-то, к большему смущению молодой женщины, он задал тот самый вопрос, которого она боялась.
— Вы уверены, что все это не плод вашего воображения?
Милли поспешила переменить тему.
— Есть какие-нибудь новости?
— Новостей много, — ответил Дэвид. — Но ничего точного, определенного. Представьте, я здесь наткнулся на доктора Девона, тюремного психиатра... У него в Комптоне, оказывается, собственный домик, куда он часто приезжает.
— И что вы об этом думаете?
— У Девона неоспоримое алиби на тот вечер, когда была убита Анна Плэйтон. Но мне не нравится, что он оказался здесь.
— Почему? — спросила Милли.
— Я прекрасно понимаю, что Комптон — это место, куда приезжают развлекаться. Но дело в том, что доктор Девон здесь не один. Можно подумать, весь Нью-Вераль решил приехать в Комптон на воскресенье. Каждый раз, заходя в полицию, чтобы заглянуть в поступающие из отелей карточки, я нахожу в них не меньше двух или трех человек, прибывших из Нью-Вераля.
— А вы нашли имя Арнольда Мэзона в этих карточках?
— Именно об этом я хотел вам сказать! — воскликнул инспектор. — На сегодня это моя главная новость Мэзон остановился в отеле «Моника» в субботу вечером
— Вы с ним уже говорили?
— Нет еще Он все время в бегах. Инспектор посмотрел на часы.
— Десять минут шестого. Попробую-ка еще раз зайти в «Монику».
Он одним глотком допил пиво и встал.
— Сегодня я непременно должен увидеть Мэзона. Больше нельзя откладывать свое возвращение в Нью-Вераль. Я уезжаю завтра утром. Хотите поехать в моей машине?
— Спасибо, я подумаю, — ответила Милли. — Если вы сможете забежать в бар около восьми часов, мы это обсудим.
— Договорились, — согласился Дэвид.
Арнольд Мэзон лежал на постели, подложив руки под голову и уставившись в потолок. Во внешности этого пятидесятилетнего человека не было ничего примечательного, если не считать примечательной удивительную незаметность, непримечательность всего облика.
— В чем дело? Кто там?! — крикнул он, услышав стук в дверь.
— Это я, — сказал Дэвид, входя в комнату.
— Что такое! Кто вам позволил...
— Довольно, — прервал его инспектор, предъявляя удостоверение. — Полиция!
— Что вам от меня нужно? — испуганно пробормотал Мэзон.
— Садитесь и отвечайте на мои вопросы.
Дэвид почувствовал, что его охватывает необъяснимый гнев. «Значит, вот он какой, этот Мэзон...» Действительно, на первый взгляд трудно было вообразить себе что-либо более достойное презрения, чем этот представитель рода человеческого. Дрожащий, потеющий, только что не лязгающий зубами, Мэзон был воплощением страха и неспокойной совести. Однако Дэвид обладал достаточным опытом, чтобы знать, что многие невиновные ведут себя почти также.
— Где вы были в воскресенье 14 августа между восемью и половиной десятого вечера? — спросил он резко. Ему пришлось ждать не менее пятнадцати секунд, прежде чем его собеседнику удалось справиться с охватившей его паникой. Наконец Мэзон ответил:
— В кино... Я был в кино.
— Есть ли кто-нибудь, кто может подтвердить ваши показания?
Казалось, Мэзон вот-вот потеряет сознание. Он качал головой, глаза его были вытаращены, дыхание прерывисто.
— Отвечайте! — приказал Дэвид.
Мэзон едва мог дышать. Чем более жалко он выглядел, тем больше ненавидел его инспектор.
— Значит, нет никого, кто мог бы подтвердить, что видел вас в воскресенье между восемью и половиной десятого. Так?
— Да, — выдохнул Мэзон. Дэвид наклонился над ним и схватил за ворот.
— Ну так я скажу, где ты был, негодяй! Ты не ходил в кино. Ты был у Анны Плэйтон и убил ее!
— Нет! Нет! — завопил Мэзон. — Вы с ума сошли! Я даже не знаю, о ком вы говорите!
— Вот как! Не знаешь? Напротив, ты прекрасно знаешь!
— Нет! — закричал Мэзон.
Но с этого момента положение изменилось, Мэзон овладел собой. Он относился к числу людей, которым удается взять себя под контроль, когда, отвечая, они переходят на крик, словно это придает им мужества.
— Замолчите, Мэзон! — приказал Дэвид. — У меня есть два свидетеля, которые видели, как вы вошли к ней в дом.
Он, разумеется, лгал. Но его это не смущало. Он переоценил паническое состояние, в котором некоторое время находился Мэзон.
— Это неправда, — ответил тот абсолютно спокойно. — Меня не могли там видеть по той простой причине, что я был в кино.
«Так, с пехотой покончено, — сказал себе Дэвид. — Переходим к артиллерии!» И очень мягко спросил:
— Вы не знали девицы из ночного кабаре по имени Анна Плэйтон? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить...
— Нечего мне думать. Никогда не слышал этого имени! И я не знакомлюсь с девицами из ночных кабаре.
Инспектор улыбнулся. В какой-то момент искренность, которую Мэзону удалось сохранить, чуть не сбила его с толку. Но теперь он был в себе уверен. И любопытно, сейчас, когда он знал, что Мэзон лжет, тот казался ему менее противным.
— Мэзон, — сказал он тихо, — с Анной Плэйтон вас видели следившие за вами частные сыщики. Хотите подробности? Пожалуйста. Вы пытались уклониться от встреч с этой особой, но она буквально преследовала вас, гонялась за вами.
— Я не знал никакой Анны Плэйтон, — сказал Мэзон глухим голосом. — Может быть, какая-нибудь девица и пыталась приставать ко мне. Это их профессия. — Мысленно Дэвид проклинал все на свете. Вместо того чтобы, как он рассчитывал, получить необходимые сведения, воспользовавшись растерянностью Мэзона, он оказался теперь втянутым в сложную игру.
— Девица Плэйтон вас шантажировала, и вы убили ее, — сказал он.
Мэзон ограничился тем, что бросил на инспектора презрительный взгляд. Он окончательно пришел в себя. Ничто в нем больше не напоминало человека, потерявшего голову от страха. Инспектор решил нанести новый удар.
— Мэзон, вы виновны в убийстве Лоренса Бернхайма и в том, что заманили в западню инспектора Эдварда Адамса при содействии его любовницы Анны Плэйтон. Вы оба работали на гангстерскую банду, занимающуюся торговлей наркотиками. Но и Плэйтон и вы — лишь второстепенные фигуры. Когда они становятся лишними, их убирают. Наркоманка Плэйтон вас шантажировала, ей нужны были деньги на наркотики. Гангстерские бонзы в этой ситуации предоставили вас самому себе. В воскресенье вы пришли к ней около девяти часов и убили двумя выстрелами в голову...
Впервые с тех пор как Милли приехала в Комптон, она так поздно задержалась в городе. Было уже почти девять часов вечера, и улицы опустели. Она напрасно прождала Дэвида в маленьком баре, как они условились, и сейчас хозяин всячески старался дать ей понять, что ему пора закрывать свое заведение.
Она, наконец, вышла из бара и оглянулась. Улицы были слабо освещены, запоздалые прохожие торопились по домам. Не отдавая себе отчета, Милли начала высматривать своего неутомимого преследователя, но его нигде не было видно.
Она тронулась в путь. В темноте стук ее каблуков раздавался гулко, как в пещере.
«Я ни в коем случае не должна была так задерживаться», — думала Милли, все убыстряя шаг. Она завернула за угол и на мгновение замерла: на улице, по которой ей предстояло идти, не было ни души. Милли почувствовала озноб. К ней возвращался ее воскресный кошмар.
В какой-то момент она бросила взгляд через плечо, и сердце у нее упало. В тридцати или сорока шагах она увидела «его». Неприметно, как привидение, незнакомец шел, прижимаясь к стенам домов.
И Милли побежала, задыхаясь, охваченная ужасом. Сломав каблук, она остановилась и увидела то, чего еще никогда не было: «он» бежал за ней! Милли вскрикнула и снова устремилась вперед. Это была какая-то бешеная гонка, сердце Милли выскакивало из груди.
Шаги позади нее все убыстрялись. Милли свернула налево, потом направо, затем снова налево и вдруг оказалась в маленьком дворике, где было слышно журчание фонтана. Она кинулась вперед и натолкнулась на стену, повернула в сторону — снова стена. Ей показалось, что из этой мышеловки нет выхода. Перед ней оказалась дверь, Милли стала стучать в нее изо всех сил. Но по ту сторону не было никакого движения.
Снова послышались приглушенные шаги, человек уже был во дворе.
И вдруг, словно мираж в пустыне, Милли увидела широко открытые ворота. Возможно, те самые, через которые она проникла во дворик. Перед ней открылась широкая улица, которую насквозь продувал сильный ветер.
И Милли снова бросилась бежать. Она знала, что человек продолжает гнаться за ней, чувствовала это спиной. Стук его шагов отдавался у нее в голове. Она слышала его дыхание близко, совсем близко... Мысленно Милли уже видела протянутые к ней руки. Вот-вот они схватят ее... От ее пронзительного крика, казалось, всколыхнулся окружавший ее мрак. Совершенно обезумев от страха, Милли свернула в первую попавшуюся улицу и поняла, что выиграла несколько секунд. Полумертвая от ужаса и усталости, она буквально бросилась в объятия какого-то прохожего.
