Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 02
Сняв с ноги женщины цепь, Криспус ковыляет в ванную и отыскивает на полочках под раковиной отвертку. Дверь квартиры крепится на трех петлях, но достаточно было отвинтить две, и дверь отошла настолько, чтобы можно было выбраться наружу.
— Довольна? — спрашивает Криспус. Но его хозяйка уже сказала все, что было нужно, и молчит.
Криспус берет с крышки бюро короткую толстую свечу и спичкой зажигает ее. Теперь он уходит, но, уже протиснувшись одной ногой в узкий проход, останавливается.
Он поворачивается и подходит обратно к компьютеру. К горящим последним словам Криспус добавляет два заключительных предложения:
«Несмотря на то, что я умираю, я, Криспус Эттакс, — Свободный Человек и не нуждаюсь в ваших слезах или молитвах. Приберегите их для тори, ибо они вечно будут встречаться со мной».
Он ткнул пальцем в кнопку «память» и вышел из комнаты.
В безлунную ночь кружащийся снег создает вокруг уличных фонарей белый венец. Криспус на ходу прикрывает ладошкой хозяйки свой крошечный огонек и видит сотни других огоньков, стягивающихся со всех сторон к подножию тонущего во мраке холма на окраине города. Там огоньки становятся одним огромным пляшущим огнем, и мужчины и женщины внутри этого огня затягивают решительную песню протеста.
Присоединяясь к толпе, Криспус ощущает, как гнев накаляет зимний воздух, и чувствует, что он среди своих, что он там, где и должен быть.
Сверху, с вершины холма, разносится нечеловеческий окрик:
— ВЫ НАРУШАЕТЕ ГРАНИЦЫ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ. НЕМЕДЛЕННО РАЗОЙТИСЬ.
— Правительство — это мы! — кричит человек рядом с Криспусом, и его слова подхватываются одним за другим, и вот от дружного скандирования начинает содрогаться земля.
Криспус ухмыляется «Выходите без мушкетов, вы, проклятые „раки“, и тогда мы — мужчины и женщины — с вами». Впервые за два с половиной столетия на душе у него радостно. Взявшись за руки со своими друзьями, он поднимается по склону холма, и огонек в его руке бросает вызов надвигающейся тьме.
Л. Тиммел Дукамп
И пришла в мир радость[14]
Рассказ Л. Тиммел Дукамп «И пришла в мир радость» открывает серию публикаций писательницы на страницах F&SF
Л. Т. Дукамп уже известна читателю благодаря своему рассказу «Заповеди Маргарет А.», опубликованному в «Пулпхаузе» и удостоенному внимания критики. Ее фантастические новеллы вошли и в другие антологии, включая «Бэнтамз Фулл Спектрум сириез».
«И пришла в мир радость» — не совсем обычная, «футуристическая» история, написанная, однако, вполне в традиционном жанре — эпистолярном Вот только письма, которые посылает героиня, проходят не через обычную почту, а через электронную — что, впрочем, уже становится чертой современности.
14 февраля, 2147 г.
Кому Уважаемому Нарратологу, Элиану 09
Дорогой Уважаемый Нарратолог!
Отвечая на Ваш запрос, помещенный на страницах «Континьюинг таймс бук ревю» относительно частных, надежно документированных, полученных из первых рук свидетельств тех событий, что имели место накануне войны, я искренне надеюсь, что прилагаемые материалы вполне отвечают всем Вашим требованиям. Они находились в нашей семье с самого момента ее возникновения, и предоставлены потомком одного из ее основателей. Я должен пояснить, что каждый документ состоит, собственно говоря, из листовой (бумажной) фотокопии текста, отпечатанного на лазерном принтере. Текст, как это следует из него самого, был передан из Флоренции (Италия) в Сиэтл (штат Вашингтон) посредством электронной почты, принцип работы которой можно описать следующим образом: цифровой сигнал проходит по оптическим телефонным линиям (что требует использования, по крайней мере, одной спутниковой системы), подключенным к общей сети «Универснет» — по моему предположению, сеть эта связывала большинство ученых и университетов Земли. Без сомнения, вы намного лучше меня, обыкновенного дилетанта, знакомы с технической стороной дела. Учитывая возраст и происхождение документов, наша семья приложила массу усилий, чтобы сохранить их. Поэтому, я думаю, вы поймете наше нежелание расстаться с оригиналами. Однако если у Вас лично возникнет необходимость проверить их подлинность или же Вам потребуется дополнительная информация, которой мы, по-вашему, сами того не подозревая, можем располагать — пожалуйста, не стесняйтесь сообщить мне об этом.
С уважением (и т. д.) Гендрон 14.
Адресант: Лорэ (а) ист. Флоренция. Универснет // 23:23 GMT 190919
Адресат: Баринг (а) хим. Вашингтон. Универснет // 15:28 PDT 190919
Кому: Николасу Барингу
От кого: Дениз Лорэ
Примечание: Частная переписка
19 сентября 2019 г.
Четверг, 22.45
Нет, ты только послушай, Ник. Как я уже говорила тебе, мой стол повернут таким образом, что во время работы я могу видеть все, что творится на Арно. Обычно к ночи я переношу компьютер в постель (ленивое постельное существо!) и работаю там.
Но сегодня не клеится ни черта. Слишком (чертовски!) жутко. Так что хочется орать на всю округу: ЖУТКО! ЖУТКО! Но я сдерживаюсь — и правильно, скажешь ты. И все равно ЖУТКО! Воображаю себе шум, который поднимется по ту сторону Атлантики, когда «Ивнинг Ньюз» раструбит эту новость: Снег! Снег идет! «Снег» — при восьмидесяти с чем-то по Фаренгейту! (Или около того — ты знаешь, они используют здесь стоградусную систему, и хотя я зубы съела на различных метрических штуках, температура по-прежнему за гранью моего терпения.) Теперь я и ты знаем, что это не может быть снегом, и если я правильно перевела радио-сообщение, никто и не верит, что это снег, и дикторы от имени правительства уже предупреждают людей от близкого контакта с ним, в случае, если это окажется что-нибудь токсичное.
Иверсоны — ты о них уже знаешь — это те самые канадцы, что занимают громадные апартаменты по соседству — так вот, Иверсоны… (Предыдущие полчаса я провела у них, потягивая бренди — это последнее, что я сделала, перед тем как прийти к себе и рухнуть на постель.) Так вот, о чем бишь я? Да! Иверсоны болтали о том, что тупоголовые обыватели в Неваде и Юте позволяли своим ребятишкам играть тем, что выпало во время атомных испытаний, и называли это «снежками»… Ну и цирк! Посмотрел бы ты на толпу, запрудившую обе стороны Понте Веспуччи, прорвавшуюся на Лунгарно и еще одну улицу (забывала ее название) на той стороне Арно! Их видимо-невидимо, что там, что здесь. И внизу карабинеры с автоматами, удерживающие толпу на тротуарах! Надо ли говорить, что карабинеры, все до одного, в полной спецодежде, включая респираторы! Извини меня за идиотизм, Ник. Я только теперь сообразила, что до сих пор не сказала тебе одну важную вещь. СНЕГ ИДЕТ ТОЛЬКО НАД АРНО. (Ну и хреновый из меня репортер! Как сейчас слышу твои слова о том, что у меня постоянно ветер в голове.) О'кей, попытаюсь исправиться и проявить больше последовательности. (Но учти, что я чуть-чуть набралась у Иверсонов — отчасти еще из-за вина, которое обычно пью за обедом.)
1) Согласно официальным данным, переданным Департаментом изучения окружающей среды по радио и телевидению, снег пошел приблизительно в 20.30.
2) Вопли и крики, доносившиеся с улицы, я услышала около 21.45. (В это время я как раз заканчивала свои обед из тортеллинок в красном соусе, хлеба, вина и салата.)
3) Я подошла к окну и увидела людские полчища, штурмующие берега Арно.
4) Я бросилась к Иверсонам и увидела из их окон, как толпа атаковала мост (который, помимо всего прочего, является отличным наблюдательным пунктом).
Я заметила, что хотя снег валил хлопьями над самим Арно, ни одна снежинка — чертов каприз! — не упала на мост. (Если поразмыслить, это еще большая чертовщина, чем сам снег, надумавший осчастливить нас в такую жару!) Снег в самом деле ВЫГЛЯДИТ как настоящий, конечно, с расстояния — так же, как выглядит он, скажем, в Сиэтле, когда ты смотришь из своего окошка и видишь как он падает себе не спеша в свете уличных фонарей. Здесь та же самая картинка: снег освещен с моста, с улицы, вдоль всей набережной — и даже слегка подсвечен теми ярко-желтыми огоньками, что день и ночь горят внизу, у крохотного мола. Я пишу и вижу, как жирные белые хлопья, точно бабочки, слепо летят на свет фонарей и падают вниз на фоне густо-черного неба. В некоторых местах вспыхивают синие огни патрульных машин и прошивают снежную завесу насквозь, сообщая ей призрачно-голубой оттенок. И только мощные завывания мегафона, вероятно продолжающего выкрикивать предупреждения полиции, разрушают колдовские чары этой картины.
Как я уже говорила, кругом полный цирк — причем, явно сюрреалистического толка: это из-за фона, включающего в себя задний фасад церкви Санта-Мария-дель-Кармине и освещенный шпиль Санто-Спирито, там, вдалеке, в гордом одиночестве, возносящийся над земной суетой прямо к небу.
