Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1982 год
— Гарри, мой мальчик, плыви со мной до конца. Я сделаю для тебя все, что смогу.
На следующее утро мы взяли курс на Пернамбуку 1. 20 мая показался американский берег, а еще через день мы были уже в гавани.
1 Ныне порт Ресифи в Бразилии. (Примеч. ред.)
Три года находился «Тиликум» в пути. За вычетом куска американской суши между Атлантикой и Тихим океаном мы сделали вокруг Земли полный виток. Свой договор с Лакстоном я выполнил и имел полное право на 5000 долларов. Соответствующие телеграммы об этом я немедленно разослал. Но одновременно сообщил также и о том, что намерен пройти еще 6000 миль до Лондона.
Четвертого июля мы взяли курс на Англию. Мой напарник тут же отключился от приема пищи и мигом потерял те жалкие фунты, что нагулял на суше.
На экваторе «Тиликум» попал в штиль. Часами, днями, сутками — ни шквала, ни шквалика, ни легкого дуновения. Но если даже на море нет ветровых волн, то без зыби дело не обходится. Эти длинные волны прикатываются из районов, отстоящих на много тысяч миль. Там — дует ветер, а здесь — вас качает на волнах. Без поддержки ветра парусный корабль — игрушка зыби. Его переваливает с борта на борт так, что палуба становится дыбом. Паруса хлопают, блоки бьются о рангоут. Да еще в безветрии жара на экваторе страшенная, ни днем, ни ночью от нее спасу нет. Даже старые морские волки — и те впадают в меланхолию, заштилев в тропиках.
И вот представьте мое неописуемое изумление, когда при всех этих обстоятельствах однажды поутру Гарри вдруг раскрыл рот и заявил:
— Шкипер, я проголодался.
— Гарри, дружище, что бы ты хотел на завтрак? Может, глазунью из двух яиц?
— Я думаю, справлюсь и с тремя. И если можно, пожалуйста, еще тарелку овсяных хлопьев со сливками.
С этого дня еду стали готовить каждый раз на четыре персоны: одну — для Босса, другую — для Гарри, третью — для мистера Гаррисона и четвертую — для Гарри Гаррисона.
Со всеми хворобами, какие только не одолевали моего напарника, было покончено!
Детям вечно твердят: не оставляй ничего в тарелке, а то будет плохая погода. Видимо, в этом есть все же доля истины. Не прошло и двух дней с того знаменитого момента, когда Гарри принялся опустошать нашу провизионку, как пришел пассат. На этот раз уже в северном полушарии.
И пассат не подводил нас почти 2000 миль. Мы совсем размякли и начали уже вычислять дату прибытия в Лондон. Сколько у меня было из-за этого в жизни разочарований, сколько раз я зарекался заглядывать далеко вперед, и вот, пожалуйста, снова совершил ту же ошибку!
Морской царь опять внес поправки в наши расчеты. Примерно в тысяче миль от Азорских островов пассат покинул нас, и «Тиликум» капитально заштилел в знаменитых «конских широтах» 1. Но Гарри не унывал. Он стоял теперь вахту по 12 часов в сутки, а готовил в пересменку со мной — через день. Громко и фальшиво распевая какие-то песенки, он с великим удовольствием стряпал довольно сносные завтраки, обеды и ужины.
1 «Конские широты» — широты от 30° до 40°.— Примеч. пер.
Однажды Гарри сказал:
— Ну вот, они мне больше и не нужны.
— Кто тебе больше не нужен?
— Не кто, а что — подтяжки!
— Гарри,— сказал я,— очень рад за тебя. Вышвырни старые подтяжки за борт. А потом, будь добр, подай-ка мне провизионные ведомости.
Через несколько часов мне стало грустно: наши четыре едока так основательно похозяйничали в провизионке, что сомнений не оставалось: до Лондона нам харчей явно не хватит.
Поэтому, когда на семнадцатый день пришел наконец вестовый ветер, мы взяли курс на Азоры и 3 августа входили уже в гавань главного острова, Сан-Мигеля.
Не успели мы толком стать на якорь, как рядом задымил паровой баркас и к нам на борт спрыгнул портовый врач.
— Добрый день, сеньоры, откуда вы?
— Из Пернамбуку, сеньор.
— Пожалуйста, справки о состоянии здоровья, сеньоры.
— У нас их нет, сеньор...
Не успел я закончить фразу, как портовый врач резвым кузнечиком перескочил обратно на баркас и отпихнул его от нас метров на десять. Теперь я мог продолжать дальше:
— Мне сказали, что никакой справки не надо, сеньор.
— Выбирайте якорь, сеньоры, и следуйте к карантинному рейду. Всякая связь с берегом вам категорически воспрещается.
С этими словами вежливый врач был таков.
— Мы крайне нуждаемся в пище и воде, сеньор! — успел я только крикнуть ему вдогонку.
Мы подтянулись к карантинному рейду и стали ждать, как развернутся события. Я прикидывал, не податься ли сразу в Лондон. Если мистер Гаррисон и Гарри Гаррисон откажутся от своего рациона, то на двоих нас с Гарри продуктов, пожалуй, и хватит.
13-09
Тут мы снова услышали пыхтенье баркаса. Из его блестящей медной трубы валил дым, низко стелившийся над водой. Портовый врач подошел к нам с наветренной стороны и застопорил машину. На пятиметровой длинной штанге он протянул большую корзину.
— Утром мы вами займемся. И баркас пошел восвояси. Гарри заглянул в корзину.
— Мистер Восс, мы остаемся. Глядите!
Вино, холодная курятина, овощи, фрукты... и в количестве не меньшем, чем на четыре персоны. Совсем недурно...
Ночь мы безмятежно проспали, а утром соорудили грандиозный завтрак. Как видно, пропасть с голоду портовые власти Сан-Мигеля нам не дадут.
Около полудня баркас пришел снова.
— Вам можно сойти на берег. Из Лиссабона пришла телеграмма с разрешением. Вы же теперь мировые знаменитости!
Десять дней провели мы на острове, а тринадцатого августа подняли паруса. Теперь нам оставалось пройти всего 1800 миль.
Через десять дней Гарри заорал во всю глотку:
— Шкипер, шкипер!
13-10
Я высунул голову из люка. В полумиле от нас открылся маяк Силли — внешний форпост Английского канала.
Дул свежий вест, мы быстро шли вдоль британского побережья. Газеты ежедневно сообщали о продвижении «Тиликума», и в Лондоне уже заключались пари о точной дате нашего прибытия. На каких условиях заключались эти пари — мне неизвестно, но 2 сентября в четыре часа пополудни, когда мы вошли в Маргейтскую гавань, мол был заполнен людьми.
Портовая вахта запросила нас:
— Откуда идете?
— Виктория, Британская Колумбия.
— Сколько времени вы в пути?
— Три года, три месяца и двенадцать дней.
Такого ликования, как в тот день в порту, я не видел за всю свою жизнь. В носу у меня защекотало. Я вытащил платок и высморкался, потом погладил потихоньку старину «Тиликума» по румпелю:
— Спасибо, бравый ты мой парень!
Вернер Гильде Перевел с немецкого Л. Ф. Маковкин
Неподдающийся Оук
После публикации очерка «Необыкновенная история острова Оук» редакция получила более трехсот писем, десятки расшифровок загадочной надписи, выбитой на камне, который был найден на острове, множество версий о происхождении клада и даже проекты извлечения сокровища из глубин земли.
Мы вновь возвращаемся к теме острова Оук. Остров Оук с птичьего полета. Бухта Контрабандиста — в правом верхнем углу фотографии: там хорошо виден причал. Снимок сделан в 1943 году, когда растительности на острове было еще много, а разрушительная деятельность человека не так бросалась в глаза.
Начать придется с сообщения, которое, очевидно, сильно разочарует читателей: на острове Оук до сих пор ничего не найдено. То есть интересные находки, конечно, были и открытий сделано немало, но вот того, за чем почти двести лет идет охота — сокровища, — так никто и не обнаружил. (По крайней мере, никто не признался, что клад у него в руках.)
А был ли клад? — возникает вопрос. Вся история землекопания на острове не оставляет места для сомнений: был, это уж точно. Тогда что с ним стало? Для того чтобы ответ выглядел убедительнее, постараемся кратко, но с хронологической точностью воспроизвести ход событий на острове за последние два столетия. В каких-то деталях эта хроника будет отличаться от «Необыкновенной истории острова Оук», но пусть уж читатели не взыщут: ведь собраны новые данные, а они уточняют, дополняют и во многом исправляют то, о чем я писал в 1974 году. Некоторые сюжетные линии пришлось опустить по причине их бесполезности. Например, расшифровки «оукской надписи» — включая и ту, что журнал опубликовал в 1976 году,— не помогли ответить на главные вопросы, которые ставит перед нами остров. Не будем уделять место и рассмотрению версий о происхождении клада: большинство из них не выдерживает критики. Речь пойдет о той единственной версии, которая ставит все на свои места. Почти все...
Денежная шахта
Название «Оук» получил в конце XVIII столетия маленький островок, расположенный близ восточного побережья полуострова Новая Шотландия (Канада) в бухте Махон. Он ничем не отличался бы от прочих островов, лежащих в бухте,— а их здесь более трех с половиной сотен, — если бы не густые рощи красного дуба, покрывавшие остров в те далекие времена. Именно дубам он и обязан своим именем: «oak» по-английски «дуб». Координаты острова: 44° 31" северной широты и 64° 18" западной долготы.
