Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1990 год
Маркиза де Лувуа, сменившего великого Кольбера на службе Людовику XIV, все ненавидели при жизни и оплакивали после смерти. На мой взгляд, это служит лучшей характеристикой министра. Для месье де Лувуа никакая проблема не была ни слишком крупной, ни слишком мелкой. Наладив дома четкую работу государственной машины, маркиз обратился к реорганизации французских владений в Карибском море: пребывание там пиратов противоречило его понятиям о законности.
Он отправил туда на двадцатичетырехпушечном корабле «Беарнец» шевалье де Сентона, представительного господина тридцати с небольшим лет, заслужившего его доверие, что было нелегко. Шевалье получил четкие инструкции, как действовать, чтобы покончить с этим, по мнению месье де Лувуа, злом.
Для месье де Сентона, человека отнюдь не богатого, это оказалось неожиданным и щедрым подарком судьбы, потому что, усердно служа королю, он нашел возможность с еще большим усердием содействовать собственным интересам. Во время пребывания на Мартинике шевалье повстречал мадам де Вейнак и с поразительной быстротой добился ее руки. Эта молодая и весьма привлекательная вдова Омера де Вейнака унаследовала от покойного мужа обширные владения, охватывающие почти треть острова, с плантациями сахарного тростника, табака и пряностей, приносящими доход не меньше королевского.
Свадьба состоялась в Сен-Пьере с помпой и роскошью, подобающей важности дамы. Потом месье де Сентон с новобрачной на борту «Беарнца» отплыл из Сен-Пьера, чтобы завершить инспекционную поездку, а затем взять курс на Францию.
Однако самую важную часть миссии предстояло завершить на Тортуге, ставшей оплотом английских, французских и голландских пиратов, для изгнания которых шевалье должен был принять все меры.
Уверенность шевалье в способности справиться с этим трудным делом значительно окрепла благодаря известию, что самый опасный и предприимчивый из флибустьеров, капитан Блад, был схвачен испанцами и повешен в Сан-Хуане де Пуэрто-Рико.
В спокойный жаркий августовский день «Беарнец» завершил благополучный переход и бросил якорь в окруженной скалами Кайонской бухте, словно бы созданной самой природой для того, чтобы стать пиратским логовом.
Шевалье взял с собой на берег новобрачную. Ее снесли в срочно раздобытом паланкине. Сам де Сентон шел рядом в светло-голубом одеянии, с тростью в одной руке и шляпой, которой обмахивался, в другой, проклиная мух, вонь и жару. Высокий, краснолицый, склонный, несмотря на молодость, к полноте, он сильно потел.
Вскоре после того, как мадам де Сентон удалилась с дочерьми губернатора, началась дискуссия с губернатором, от которой шевалье вновь покрылся потом.
Месье д"Ожерон, правящий Тортугой от имени французской Вест-Индской компании, с серьезностью, переходящей в мрачность, слушал впечатляющие объяснения, которые гость делал от имени маркиза де Лувуа.
— Я предполагаю,— осмелился не согласиться он,— что у месье де Лувуа не совсем верные сведения о Вест-Индии.
Шевалье де Сентон изумился этой робкой попытке возразить.
— Я сомневаюсь, месье, что в мире есть нечто такое, о чем бы маркиз не был бы осведомлен полностью.
Д"Ожерон мягко, любезно улыбнулся.
— Разумеется, о высоких достоинствах маркиза известно всему миру. Но его превосходительство не обладает моим опытом в здешних делах, а этот опыт, смею надеяться, придает моему мнению известную ценность.
Шевалье раздраженно отмахнулся от мнений д"Ожерона.
— Кажется, мы отклонились от сути дела. Позвольте мне говорить совершенно прямо. Над Тортугой развевается французский флаг. Месье де Лувуа считает, и я осмеливаюсь разделить его мнение, что это в высшей степени неуместно... Короче говоря, французскому флагу не делает чести то, что он защищает орду разбойников.
Д"Ожерон улыбнулся по-прежнему мягко, но неодобрительно.
— Месье, месье, не французский флаг защищает пиратов, а пираты его.
Высокий, белокурый, довольно импозантный представитель французской короны негодующе подскочил.
— Месье, это заявление возмутительно. Губернатора эти слова ничуть не смутили.
— Возмутителен факт, а не заявление. Позвольте напомнить вам, шевалье, что сто пятьдесят лет назад его святейшество папа даровал Испании Новый свет, открытый Колумбом. Однако другие народы — французы, англичане, голландцы — обращают меньше внимания на папскую буллу, чем испанцы считают должным, и сами пытаются заселить некоторые из этих земель — земель, которые, в сущности, не принадлежат испанцам. Поскольку Испания видит в этом нарушение собственных прав, Карибское море вот уже много лет представляет собой арену боев.
Короче говоря, Виргинские острова принадлежат сейчас английской короне лишь благодаря пиратам, или береговому братству, как они именуют себя, захватившим эти острова во имя Англии. Остров, на котором мы находимся, Тортуга, как и остров Сен-Круа, таким же образом стал принадлежать Вест-Индской компании, а следовательно, и Франции.
— Вы говорите — пираты находятся под защитой французского флага. Совсем наоборот. Не будь пиратов, сдерживающих аппетиты Испании, то вы, месье де Сентон, вряд ли бы предприняли это путешествие, так как у Франции не было бы владений в Карибском море.— Д"Ожерон умолк и улыбнулся, к неописуемому изумлению своего гостя.— Надеюсь, я сказал достаточно в защиту своего мнения, которое позволил выдвинуть наперекор мнению месье де Лувуа. Изгнание пиратов вполне может обернуться катастрофой для Вест-Индских владений Франции.
Тут месье де Сентон взорвался. Как зачастую случается, его уязвила доля истины в доводах губернатора.
— Вы сказали достаточно, месье... более чем достаточно. Вы не желаете отказаться от выгод, получаемых вашей компанией и лично вами от торговли на Тортуге пиратской добычей. Это говорит о пренебрежении вами честью Франции, на которую эта торговля ложится грязным пятном.
Месье д"Ожерон больше не улыбался. В свою очередь, уязвленный частичной правдой, прозвучавшей в словах шевалье, он побелел от гнева и вскочил. Но уверенный сдержанный хозяин не обладал шумливостью своего гостя. Голос его был холоден как лед и очень ровен.
— Такое заявление, месье, можно делать лишь со шпагой в руке.
Сентон, расхаживая по комнате, замахал руками.
— Если вы так вспыльчивы, пошлите вызов месье де Лувуа. Я лишь выразитель его мнения. Я сказал лишь то, что мне поручено сказать. Вы должны понять, месье, что я прибыл из Франции не драться на дуэлях от имени короны, а объяснить взгляды короны и исполнить ее повеления. Если они вам не по душе — меня это не касается. Мне приказано передать вам, что Тортуга больше не должна быть пиратским прибежищем.
— Пошли мне господь терпения! — воскликнул в отчаянии д"Ожерон.— Не будете ли добры, месье, заодно объяснить мне, как выполнить этот приказ?
— В чем же трудности? Закройте рынок, где вы получаете пиратскую добычу. Если вы положите конец этой торговле, пираты уберутся сами.
— До чего же все просто! А что, если пираты положат конец и мне, и этому владению Вест-Индской компании, просто-напросто захватив остров, что, без сомнения, и произойдет в этом случае? Что будет тогда, месье де Сентон?
— Могущество Франции способно защитить свои интересы.
— Весьма признателен за эти слова. Но представляет ли себе месье де Лувуа силу и организованность пиратов? Неужели во Франции никогда не слышали, например, о походе Моргана на Панаму? Неужели непонятно, что здесь на кораблях пять-шесть тысяч наиболее грозных в мире морских бойцов? Если они сплотятся под угрозой изгнания, то соберут флот из сорока-пятидесяти кораблей и опустошат все карибские владения из конца в конец.
Этими доводами губернатор наконец привел месье де Сентона в замешательство. С минуту шевалье изумленно смотрел на хозяина. Потом упрямо вновь принялся за свое.
— Вы преувеличиваете.
— Ничуть. Поймите же, что я руководствуюсь отнюдь не личными соображениями...
— Я уверен, месье де Лувуа примет это к сведению, когда я представлю ему полный отчет и передам ваши слова. Что касается всего остального, месье, на это есть приказы.
— Но, месье... Если бы вы изложили дело так, как описал я, вы бы оказали добрую услугу короне, посоветовав бы месье де Лувуа не нарушать существующего положения вещей, пока Франция не сможет держать в Карибском море флот для защиты своих владений.
Шевалье высокомерно посмотрел на губернатора.
— Такого совета давать я не могу. Вы получили приказы, где сказано, что рынок пиратской добычи должен быть немедленно уничтожен. Полагаю, вы дадите мне возможность заверить месье де Лувуа в вашей исполнительности.
Месье д"Ожерон пришел в отчаяние от этой глупой непреклонности.
