Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1983 год
Далеко впереди светлой каемкой обозначился гильгиль — морской лед. К нему вельботы подошли на третьем часу плавания, когда солнце было уже высоко.
Мелкие льдины сменились более крупными, потом зверобоев окружили небольшие ледяные поля. Танко с носовой части указывал путь, и рулевой ловил движения его руки, точно выполняя команды, чтобы не напороться на рваные края льдин.
Между льдин плавали стаи уток, прямо по курсу несколько раз выпрыгивали, словно футбольные мячи, головы мэмыл — нерп. Нерпа — тоже добыча. Но пока пусть плавает. Вперед, вперед. Вон там огромная льдина, на ее краю торчит высокий торос, надо забраться на него, осмотреть льдину, а если зверя нет — глянуть дальше.
Причалили у тороса. Танко выбрался на лед, достал бинокль. На вельботах выключили моторы, и слух резанул птичий галдеж. Танко поднялся на трехметровый торос, внимательно оглядел льдину. Пусто. Кругом небольшие плоские поля с широкими промежутками синей воды. Тоже пусты.
А это что? На северо-западе бригадир увидел плотный ледяной массив почти без разводьев, с частоколом высоких торосов. Все ясно, там и надо искать. Рыркы любит тесную мешанину небольших торосистых льдин, где кругом полно щелей, в которые можно мгновенно скатиться, если обнаружен враг.
Танко стянул с головы малахай и долго слушал. Ничего, кроме птичьего гвалта. Далековато. Даже если там и есть моржи, крик их растает на таком расстоянии. Надо плыть.
— Что? — спросил Явре, когда Танко сошел вниз.
— Туда надо плыть, — показал на северо-запад бригадир. — Километров восемь, наверное. Там хорошие льды.
— Чай здесь варить будем?
— Некогда. По дороге попьем. Жалко погоду терять.
Явре запустил мотор и занялся чаем. На двух кусках бруса уложил вырезанную из металлической бочки крышку, разжег костерок из дров, прихваченных на берегу, и приладил над ним треногу с цепью. На крючок цепи повесил чайник.
Проходы между льдинами становились все уже.
На ходу попили чай с галетами и маслом. До торосов оставалось километра четыре, когда за спиной Танко раздался крик. Явре показывал на восток:
— Инэи! Туман...
В сторону вельботов быстро двигалась серая мутная стена. В ней таяли льды, парила и исчезала вода. Туман еще не накрыл суденышка, а все вокруг уже приобрело серый оттенок. Вода впереди просматривалась метров на пятнадцать-двадцать, и Танко был весь внимание: в любой момент мог выплыть из пустоты обломок льдины. Кергувге с кормы словно привязал свой взгляд к поднятой руке бригадира, следил за каждым ее движением. Туман полз зарядами различной плотности, иногда редел, открывая видимость метров на пятьдесят, и тогда Танко успевал кинуть взгляд на желтое пятно солнца, чтобы уточнить направление.
— Уй-уй-уй! — пронзительный голос прозвучал совсем рядом.
Танко вздрогнул и мгновенно развернул влево:
— Пэнвель! — уже по голосу определил он молодого моржа.
На близкой льдине темнело расплывчатое пятно. Снова резанул по барабанным перепонкам пронзительный звон, к которому, сколько ни охоться — не привыкнешь:
— Уй-уй-уй!
Темная туша мотнулась, заваливаясь на край льдины, на мгновение зависла и с оглушительным плеском шлепнулась в воду. Вельбот качнуло волной, Танко провел ладонью по лицу, смахивая брызги, и нагнулся через борт.
— Уй-уй-уй! — глухо донеслось из-под воды. Тогда бригадир схватил лежавшее рядом весло и сунул лопастью отвесно в воду. Явре вырубил мотор и опустил с другого борта второе весло — надо пугать моржа: если он остановится под вельботом и всплывет — перевернет. Зверобои замотали в воде веслами, стараясь опустить их поглубже. Голос моржа прозвучал под водой снова, но уже глуше и в стороне. Уплыл. Зверобои вытянули весла, посидели минуту, приходя в себя.
— Пэнвель, — повторил Танко. — Годовалый.
Явре кивнул.
— Тут надо искать,— сказал Кергувге.
Стрелять молодых нельзя, но рядом могут оказаться старики, которых добывать разрешено. Морж не любит жить в одиночестве в отличие от унъ-эля, лахтака.
Туман наконец начал быстро таять.
Лучи солнца плеснули по льдам, по стальной глади моря, и вода засинела, сморщилась, зарябила от ветерка. Танко зажмурился, а когда открыл глаза, прямо по курсу увидел моржиху, а рядом пэнвеля. Между лопаток у моржихи примостился черный, похожий на медвежонка кечыкы — совсем маленький детеныш. Он кричал почти не переставая, и изредка ему вторил старший брат.
Танко помахал Кергувге рукой: дальше подходить не стоит, стрелять мать с детьми нельзя, а вблизи она очень опасна.
Бригадир огляделся — больше моржей не видно, но в километре торчал тот самый частокол торосов. Туда. На полдороге, покрывая стук двигателя, раздался могучий хриплый голос, и Танко схватил бинокль. Ревет настоящий зверь! Только почему не видно? Наверное, за торосами. Да, он там.
Явре сбавил скорость, и вельбот пошел вдоль кромки тесно плавающих льдин, выискивая проход. Танко оглядел охотников — нигде не должно быть белого пятнышка. Любой движущийся белый предмет, хоть шапку на голове охотника, морж принимает за злейшего врага — умкы, медведя, и моментально прыгает в воду. Также пугает его блеск стекол очков, бинокля.
Вельбот шел час. Солнце уже клонилось к западу, плавя лучами край океана. Вот наконец подходящая льдина с высокими торосами. Причалили в глубокую выемку, второй вельбот вошел следом. Рев моржей висел в воздухе вязким, обволакивающим грохотом.
Танко, Тынаургин и Аннеле полезли на торос. Лежбище оказалось метрах в четырехстах. Звери лежали группами на небольших льдинах. Танко насчитал с десяток стариков. Они спали, выставив клыки в стороны. Некоторые положили головы на спины соседей. Четверо моржей-стариков лежали на большой отдельной льдине — идеальная цель, но как подойти? Ледяной массив, окружающий лежбище, был недоступен для вельбота. А без вельбота нечего и думать об отстреле: такую тушу на кромку не вытащишь, да и нельзя уходить от лодок далеко — лед есть лед, обстановка может измениться в несколько минут...
— Что делать? — спросил Танко.
— Ночевать, — сказал Тынаургин. — Поздно.
— Да,— поддержал Аннеле. — Если ночью будет ветер, лед раздвинет. А нет — пойдем дальше.
В стороне от тороса вспыхнул костер. Охотники на чистой мешковине разложили посуду, хлеб, масло. В кастрюле забулькала вода. В воздухе завитал аромат. Вдруг у края льда сильно плеснуло, и показалась морда с торчащими клыками. Животное несколько секунд разглядывало людей и, наконец ухнув, исчезло.
— Молодая женщина, очень любопытная, — сказал Тынаургин.
— А днем, на льдине, какая была? — спросил Явре.
— Наурыркы. Совсем взрослая. Опасная женщина. Питычи рассказывал: однажды, когда он был совсем молодой, долго искали зверя. Но сильный ветер гнал большую волну, и наступило время поворачивать пустую байдару к берегу. И тогда они увидели наурыркы и пэнвеля. Охотники помнили, что женщины и дети отдали им все запасы, оставили только чуть-чуть муки. И хозяин байдары направил лодку в сторону льдины, а сам приготовил винчестер. Раздался выстрел, но пуля не убила наурыркы, только ранила. Она с ревом бросилась в воду, за ней пэнвель. Наурыркы нырнула под лодку и ударила ее снизу. Байдара, как клочок шкуры, отлетела в сторону, но прежде Питычи успел схватить свою винтовку. Питычи хоть и молодой был, но уже хороший охотник. Моржиха высунула голову, чтобы глянуть на врагов, и Питычи выстрелил ей точно в висок, в единственное место, которое пробивает пуля. Моржиха утонула, а пэнвель закричал и стал ее спасать. Он поднял наурыркы на поверхность, и тут рулевой не растерялся и метнул в нее гарпун. Теперь наурыркы была поймана, и Питычи с рулевым огляделись. И увидели, что хозяина байдары нет в лодке. Питычи помнил, что он стоял на носу в момент удара. Они осмотрели море далеко вокруг, но так его и не нашли.
В небе замерцали звезды, обливая море и льды холодным зеленым светом. И ревели, устраиваясь на ночлег, животные.
Утро не принесло удачи. Моржи находились рядом, но по-прежнему были недосягаемы. Ветра не было.
— Идем искать, — решительно сказал Танко.
Вельботы выбрались из уютной бухточки и взяли курс на юго-запад: перед отплытием видели там скопление торосистых льдин. Через три часа подошли к ним, заглушили моторы и долго слушали. Один раз вроде почудился крик. И все. Во льдах зияли широкие разводья, на западе виднелось чистое море, а дальше, у горизонта, снова лежали льды. Придется плыть и туда, подумал Танко. Он приказал включить двигатели и повел вельботы в мешанину полей. Разводья оказались обманчивы. Они быстро сузились, и через два километра суденышки шли уже в тесных извилистых каналах, забитых мелким крошевом.
Потянулся ветерок. Лед зашелестел, где-то рядом треснуло, еще раз, еще, и постепенно треск слился в непрерывный гул. Лед пришел в движение, а ветер тут же стих. Случайный порыв сдвинул тяжелые глыбы, они лезли друг на друга, открывали каналы в одном месте и перекрывали в другом. На глазах возникали хаотические нагромождения, дыбились цепи голубых торосов, летели в воздух осколки льда...
