Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1987 год
Об участии смолян в битве за свой город хорошо сказал командующий 16-й армией генерал М. Ф. Лукин: «Тысячи смолян рыли окопы и противотанковые рвы, устраивали заграждения, оборудовали взлетные площадки для самолетов, перевязывали раненых и очень часто, когда шли бои в городе за каждый дом, заменяли убитых бойцов, сражались с ружьями в руках с ненавистным врагом. Нужно честно, по справедливости сказать, что Смоленск и его жители были героями в трудный период боев 1941 года».
Мальчишкой я увидел Смоленск в 1944 году. С улицы Ленина сквозь зияющие пустоты домов просматривалось все вокруг, и мне казалось, что мой город словно стал прозрачным.
— Гляди, вон часы! — сказал мой спутник.
Я поднял глаза, но никаких часов не увидел, на углу дома торчали ржавые кольца оправы.
Мы шли мимо каменных коробок, внутри которых громоздились груды битого кирпича, кое-где уже буйно вымахал неприхотливый бурьян. Из железных труб, выведенных из башенных бойниц, сиротливо вился сизый дымок. После освобождения города многие жили в башнях.
...Тяжелые потери понесла крепость за четыре века: из 38 башен осталось только 17. Да и те изрядно обветшали. Теперь то башни, то прясла стен обрастают строительными лесами, там подолгу работают реставраторы. Но вот леса снимают. Подновленные, в остроконечных деревянных шеломах старые стрельни походят тогда на древнерусских витязей. Служат они, как могут, веку нынешнему. В одной башне расположился музей, в другой — телефонный переговорный пункт, в третьей, говорят, скоро откроется кафе.
Иду вдоль стен кремля и вспоминаю названия башен — Зимбулка, Бублейка, Веселуха, Громовая, Орел. Для нас имена эти звучат таинственно и загадочно. Мне не раз доводилось слышать от старых смолян изустную историю о башне Веселухе. Рассказывали, что жила когда-то на посаде девушка, которая, идя поутру к колодцу за водой, звонко пела, так что стрельцы-караульщики заслушивались. А когда они спрашивали, как ее зовут,— девушка только смеялась и шутила. За веселый нрав окрестили безымянную красавицу Веселухой, а потом и башню так назвали. А сколько еще преданий, связанных с крепостью, дошло до наших дней...
Чугунные доски, вмонтированные в кирпичное прясло, рассказывают о тех полках, которые отличились в боях за Смоленск в 1812 году. Длинный ряд мраморных надгробий напоминает о воинах, погибших в годы Великой Отечественной. Со стеной в единый ансамбль сливается здание музея, где собраны документы последней войны. А на торце стены, выходящей к площади Смирнова, есть памятная доска, посвященная зодчему Федору Коню. В этой стене замуровано и послание жителей города-героя своим потомкам.
Прохожу мимо крепости и вижу на ее башнях вездесущих мальчишек. Забравшись на самые зубцы, они стоят там, в высоте, где гуляют вольные ветры, стоят и перекликаются. Мне кажется, они перекликаются с далеким и славным прошлым старой крепости.
Юрий Пашков
Смоленск
Первый редактор
Девять лет подряд — с самого первого номера, вышедшего в 1861 году,— на титульном листе журнала «Вокруг света» значилось: «Редактор П. Ольхин». Он же был автором вступительной программной статьи и нашел столь емкие слова о будущем направлении издания, что мы и сейчас от них не откажемся.
К сожалению, сведений о тогдашнем редакторе в Большой Советской Энциклопедии нет. Назван лишь создатель журнала петербургский издатель М. О. Вольф. В дореволюционных же справочниках приводятся краткие данные об Ольхине: стенограф, переводчик и составитель сочинений по медицине и технологии; но о «Вокруг света» — ни полслова.
В прошлом, юбилейном для журнала году в редакцию пришло письмо из уральского поселка Яйва, которое очень порадовало нас и пополнило наши знания о первом редакторе. Письмо от супругов Мюллеров. Вера Павловна — учительница литературы. Игорь Львович до ухода на заслуженный отдых работал учителем географии. Долгие годы Мюллеры скрупулезно собирают материалы о прадеде Игоря Львовича — Павле Матвеевиче Ольхине. Частью собранных сведений они делятся с нами. Надеемся, и читателям будет любопытно узнать побольше об одном из основателей нашего журнала.
Павел Матвеевич Ольхин был человек незаурядный, много в жизни успевший. К сожалению, его имя оказалось забытым.
Заканчивая Медико-хирургическую академию в Петербурге, он вместе со своим другом и сокурсником А. П. Бородиным, будущим композитором, прирабатывал переводами научных трудов для издательства Маврикия Осиповича Вольфа. Да так и втянулся в литературную работу. За свою жизнь, а родился он в 1830 году и прожил восемьдесят пять лет, Павел Матвеевич издал около полусотни научно-популярных книг, простых по языку, но насыщенных информацией. Частью это были переводы, частью свои книги, занимательно излагающие успехи различных научных дисциплин. К примеру, книга об обманах зрения или трехтомный капитальный труд «Всеобщее землеописание».
Кажется, куда больше — полсотни книг. Но Павел Матвеевич редактировал еще 17 журналов и приложений к ним. Первым был «Журнал землеведения, естественных наук, новых открытий, изобретений и наблюдений», то есть «Вокруг света». Трудно перечислить, сколько написано Олъхиным для журнала, еще больше отредактировано. Он же ощупью искал форму для нового начинания, ведь еще не было никакого опыта регулярного издания подобного рода журнала. А с 1863 года на плечи Ольхина легло редактирование и приложения к этому журналу под названием «Природа и землеведение».
Само появление «Вокруг света» в 1861 году было знаменательно: демократические силы пробуждались после николаевской реакции. Началось бурное развитие естественных наук. Развернулось изучение природных богатств страны. Появилась масса научно-популярных книг по самым разным вопросам. В этом деле обновления и просвещения большую роль играл и Ольхин.
Одновременно он трудился над созданием русской стенографии. На конкурсе 1865 года именно система Ольхина была признана лучшей. Составленный им учебник выдержал три издания. Долгое время он вел курсы стенографии. И, кстати, послал Достоевскому свою лучшую ученицу — Анну Григорьевну Сниткину, будущую жену писателя.
Полезными открытиями Ольхин обогатил фотографическое дело. И журнал «Фотографический вестник» он редактировал отнюдь не как дилетант.
Потрудился Павел Матвеевич и в Петербургском Фребелевском обществе, которое занималось детскими садами и дошкольным воспитанием детей. С присущей ему фантазией Ольхин изобретал детские игры, издавал журналы для детей, а также писал статьи о воспитании.
Прилагаем к письму редкую фотографию П. М. Ольхина из нашего домашнего архива. Снимок был сделан в 1864 году.
В. П. и И. Л. Мюллер, Пермская область
Как попасть в экспедицию?
Всегда с удовольствием читаю в вашем журнале рассказы об археологических раскопках, более того, очень хотелось бы и самому поработать в поле. Ответьте, пожалуйста, как попасть в археологическую экспедицию?
Ф. Кукушкин, г. Омск
Однажды на раскопках небольшого городища в Красноярском крае, рассказывает наш корреспондент Алена Башкирова, я встретилась с «вольнонаемным» рабочим Дмитрием Седловским. Узнала, что он — студент-заочник, решил поработать сезон в поле с тайной надеждой отыскать какое-нибудь редкое изделие, желательно золотое. Я спросила, оправдались ли его надежды, не потерял ли он интереса к археологии.
— Знаете, — ответил Дмитрий,— когда я устраивался в отряд, не предполагал, что раскопки потребуют каких-то особенных склонностей. Очень труден был первый месяц — сидеть, тщательно расчищать осколки, значение которых мне пока не понятно. Терпеливостью я никогда не отличался, хотелось сразу, тут же, сенсации, увлекательной находки. Характер мой за сезон не изменился, терпеливей я не стал, но на будущий год все равно поеду, потому что мои товарищи, профессиональные археологи, успели мне доказать, что раскопки — дело интересное, даже если они и без сенсаций.
Вот адрес, по которому могут написать желающие попробовать себя в археологии: 117036, Москва, улица Дмитрия Ульянова, 19, Институт археологии АН СССР. Институт сообщит вам, работают ли в ваших краях экспедиции, которые нуждаются в помощи, или нужно обратиться в местный краеведческий музей.
Праздник миллиона песен
Шлю вам фотографию, сделанную на празднике латышских дайн в городе Гробиня, а заодно делюсь недоумением, в справочных изданиях я нашел сведения о дайнах только литовских. Чем объясняется это упущение?
А. Александров, Москва
«Кто перепоет все песни, переговорит все речи? Кто пересчитает звезды и морские камушки?» — поется в одной латышской дайне. На это так и хочется ответить: народ. Ибо сколько им перепето, сколько рассказано о себе, о своей истории, о своих традициях! Шутка ли, сейчас продолжается многотомное издание Академии наук Латвийской ССР, которое будет состоять из миллиона двухсот тысяч дайн — классических народных песен-четверостиший.
