Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1991 год
Мне почему-то особенно запомнилась речь этого маленького старика. Он говорил быстро, не всегда разборчиво, как люди, которым редко приходится пользоваться родным языком, но абсолютно правильно, пересыпая речь поговорками и шутками. Но почему-то от его слов веяло чем-то очень забытым, таким забытым, чего я не мог знать в силу своего возраста. И я ловил себя на мысли: «Нет, так сейчас не говорят...»
Сегодняшняя братия, говорил мне игумен Пантелеймон, уже не в состоянии сама обеспечить функционирование всего монастырского хозяйства, и в каждодневной работе монахам помогает разновозрастная группа добровольных помощников — им предоставляются лишь хлеб да кров, а работают они бесплатно. Среди них есть и те, кто по религиозным убеждениям отказывается от службы в армии (в Финляндии она двухлетняя и обязательная) и кому она заменена альтернативной службой в Валамо. Пестра монастырская публика, и трудятся рядом: один — в сапогах, белой с вышитым воротом карельской рубахе, с бородой, зачесанными назад волосами и смиренным взглядом ясных глаз — не отличишь от монаха, другой — с прической панка...
Из журнала «Валамолайнен» я также узнал, что у монастыря, кроме гостиниц, ресторана, культурного центра, мастерских, есть сельскохозяйственные угодья, ведет он рыболовный промысел. Еще недавно братия занималась земледелием, но сегодня 50 гектаров его пахотной земли обрабатывает арендатор — сообразно тем принципам «чистого земледелия», которым обучают в Народном училище. Стадо коров заменено на более многочисленную, но требующую меньшего ухода отару овец. Братия ухаживает также за большим огородом и садом. 300 гектаров монастырского леса тоже известная гарантия экономической независимости обители. Но все же главный источник жизни монастыря — государственные кредиты и индустрия туризма: Ууси-Валамо посещают десятки тысяч приезжих...
Так Ново-Валаамский монастырь и запечатлелся в моей памяти: осколок старой России в современной Финляндии, удивительное сочетание двух культур, сплетение самых древних традиций с сегодняшним днем.
Было время, Новый Валаам был центром не самого, скажем, дружелюбного отношения к нашей стране, да и сегодня, как мне показалось, сохраняется некоторая настороженность к приезжим из Советского Союза. И все же времена меняются. Налаживаются контакты между Валамо и Русской православной церковью, которая оказывает монастырю помощь в религиозной деятельности. В Валамо, например, приезжали студенты из семинарии в Ленинграде, часто братии помогает иеромонах Русской православной церкви.
С самым пристальным вниманием и интересом следили в Финляндии за тем, как решался вопрос о будущем Старого Валаама, некогда главной святыни не только для Русского Севера, но православных финской Карелии да и всей Финляндии. И естественно, Ууси-Валамо мог бы оказать неоценимую помощь в воссоздании обители на ладожском острове: ведь без использования всех тех сведений, документов, архивов, которым располагает финский монастырь, вряд ли это в полной мере будет возможно.
— Весь Валаам должен быть возвращен церкви, — считал игумен Пантелеймон еще в то время, когда по этому вопросу у нас в стране ломались копья. — Тогда и помощь в воссоздании обители нам будет оказывать гораздо легче.
Правда, побывав на Валааме и повидав собственными глазами то запустение, в котором он все еще пребывает, архимандрит реально оценивает ситуацию:
— Но церковь одна не сможет поднять весь остров. Вспомните, даже в 20-
30-е годы монастырь уже не справлялся со всем своим огромным хозяйством...
В Финляндии у Валаама есть немало друзей. В стране существует организация, которая так и называется «Друзья Валаама», есть Валаамское общество, собирающее материалы о ладожской обители — развернувшееся в 70-х годах строительство в Ууси-Валамо шло при их непосредственной экономической поддержке. Валаамский литературный кружок помогает монастырю в выпуске православной литературы.
В 1988 году в ознаменование 1000-летия крещения Руси и 800-летия основания Валаамского монастыря был создан и Фонд Валаама. Объединяющий общественных, религиозных деятелей, представителей крупного бизнеса и частных лиц, этот фонд ставит своей целью «способствовать сохранению культурных традиций православия в Финляндии, которые живут в Валаамском монастыре».
Все эти друзья Валаама с энтузиазмом отнеслись к идее сотрудничества в деле воссоздания монастыря на Ладоге, а ряд финских строительных фирм выразил желание участвовать в реставрационных работах на острове...
— В 1938 году мои родители побывали на Старом Валааме. В качестве сувенира они привезли красивую деревянную ложку, на которой было написано «Валаам». Я тогда думал, что смогу сам совершить такое же путешествие, когда вырасту. Но потом война, ее последствия...— рассказывал мне президент крупной, финской фирмы «Кемира» и один из членов-основателей Фонда Валаама Юрьё Песси, с которым мы ехали из Ууси-Валамо на наш Валаам.
У многих финнов столь же ностальгическое отношение к этому монастырскому острову. Валаам для них — как бы возвращение в детство — такими глазами всегда смотрят на что-то потерянное безвозвратно. «Грезами по былому, золотыми мечтами» назвала эти чувства жительница Хельсинки Марьялииса Кауппинен, с которой мы бродили по тропинкам Старого Валаама. Не случайно в списке важнейших дат истории Валаамского монастыря, составленном епископом Йоэнсуским Амвросием, значится и 1988 год — как время открытия советского Валаама для финских туристов. Сегодня этот остров, как писал игумен Пантелеймон в одной из статей, «дорогая и немного грустная память о прежнем величии Валаама...»
...Мне хорошо запомнился отъезд из Ууси-Валамо, когда довелось совершить путешествие от Нового Валаама к Старому. Это была первая за всю историю существования монастыря поездка, которая не через Выборг и Ленинград, а напрямую соединила место, где ныне существует обитель, с тем островом, где она когда-то зарождалась. Перед отъездом нашей группы из Ууси-Валамо игумен Пантелеймон отслужил специальный молебен на финском и русском языках и передал нам колокол — старую корабельную рынду с ладожского Валаама.
— Вы отвезете его обратно на Валаам, и пусть это послужит символом того, что валаамские колокола зазвенят над Ладогой вновь...— сказал он.
...Я разглядывал толпу. На поляне перед храмом собрались в этот момент, по-моему, все, кто в это время находился в Валамо: старушки в инвалидных креслах, которых во время обеда я видел в «Трапезе», туристы из Германии, приехавшие на огромном автобусе, и десятки, десятки других любопытствующих. Среди собравшихся я увидел Яакко Пааласмаа, уже без капитанской фуражки, сосредоточенного и серьезного, и Николая Николаевича Черных. Он по-прежнему был во всем черном, но мне почему-то показалось, что он тоже переоделся в праздничное, как и игумен. Он стоял, широко расставив ноги и опершись руками о свою палку, и ловил каждое слово. Несмотря на свой маленький рост, что было особенно заметно на фоне рослых финнов, он выглядел очень торжественно...
Спустя несколько месяцев то, о чем говорил тогда архимандрит Пантелеймон, сбылось. Но еще долгий путь к прежнему величию лежит перед возрожденным монастырем на Ладоге, не утихают баталии по вопросу о его будущей судьбе и еще не скоро сможет он вновь гордо называться «Северным Афоном».
И, думая об этом, я, как некий символ, невольно вспоминаю пачки «Валаамского чая» и лампочку, которую я принял за лампаду, в Ууси-Валамо. Ведь сейчас, когда у нас бьются над дилеммой, как, с одной стороны, возродить на Валааме религиозную обитель и важный духовный центр, а с другой — сохранить и развивать его как место туризма и музейной работы, жизнь Нового Валаама в Финляндии показывает: при разумном подходе такое гармоничное сочетание вполне возможно. И главное, судьба русского монастыря, оказавшегося в Финляндии в результате социальных потрясений, еще раз подтверждает, что исторические связи и культурные традиции в прошлое без следа не уходят...
Ууси-Валамо — Йоэнсу — Валаам
Фото автора
Никита Кривцов
Тень в земле
Луна всходила огромная, оранжево-розовая, теплая. Вечер дотлевал последним светом. В густеющих сумерках шла я по безлюдной улице Ростова, казавшейся широкой оттого, что дома по левую сторону стояли двухэтажные, а справа тянулись приземистые торговые ряды. Домам было лет по сто, а рядам и того больше. За ними подпирали темнеющее небо стройные соцветия соборных куполов. Улица огибала кремль, нигде к нему не приближаясь, а в конце и вовсе уводя на окраину, в разброс деревянных домов, за которыми уже угадывалось озеро. Не было здесь ничего похожего на старинный флигель, где меня, должно быть, ждали... Флигель имел неожиданный адрес: улица Сакко, 2 (именно без Ванцетти) — и ни один прохожий названия такого не слыхал. Уже при высокой луне — и двух-трех фонарях — повезло мне встретить старушек, соседок тех, кого я искала...
