Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1983 год
Разгул незаконной охоты на слонов приходится на семидесятые годы. Десять лет назад в долине Луангвы (Замбия) насчитывалось примерно сто тысяч слонов, сегодня их в два раза меньше. Правда, борьба с браконьерством уже приносит свои плоды. Например, в кенийском национальном парке Цаво поголовье слонов, основательно выбитое браконьерами, постепенно восстанавливается.
За пределами Африки район Луангвы мало кому известен, а ведь это одно из тех, к сожалению, немногих мест, где крупные животные встречаются еще в достаточном количестве. Здесь водится более ста видов млекопитающих, триста пятьдесят видов птиц, множество земноводных. До недавнего времени тут обитало самое большое число черных носорогов — восемь тысяч. Сегодня их насчитывается в четыре раза меньше, то есть популяция снизилась до критического уровня. Кстати, носорогов не так уж много и на всем земном шаре: в частности, черных — 10—20 тысяч (Африка), азиатских в Индии — тысяча двести, на Суматре — менее трехсот, а на Яве — всего пятьдесят.
За что же страдает этот толстокожий? Рог — вот в чем его несчастье. На «черном рынке» он идет по цене шесть тысяч долларов за фунт. На своей голове носорог носит «украшение» стоимостью в двадцать шесть тысяч долларов! Вырубив рог, браконьеры обычно бросают тушу. С 1970 года в Кении, Уганде и Северной Танзании уничтожено девяносто процентов поголовья этих животных. А в Замбии еще совсем недавно ежедневно от рук браконьеров погибало по одному носорогу.
Нелегальная торговля дикими животными и товарами животного происхождения превратилась в международный бизнес, приносящий его заправилам многомиллионные прибыли. Так утверждает Николь Дюпле, директор вашингтонского отделения ТРАФФИК — организации, занимающейся сбором и анализом данных о торговле продуктами флоры и фауны. Достаточно одного примера: модницы ФРГ за манто из шкур оцелота не задумываясь платят сорок тысяч долларов!
В 1971 году только от реализации редких животных доход дельцов всего в одной стране — США — составил 28 миллионов долларов.
От хищнического браконьерства страдают не только четвероногие. Птицы, змеи и даже насекомые стали сегодня предметом вожделения дельцов. Особенно достается птицам. Их убивают, вылавливают и вывозят на рынок в огромном количестве! Крупный урон наносится редким видам. Большая часть отловленных птиц погибает в результате транспортировки или... изменения их внешнего вида. Изменять внешний вид птицы?! Зачем?
На международном рынке велик спрос на небольших птичек из семейства вьюрковых. Ловят их в Индии. Эти птички имеют довольно невзрачную серовато-коричневую расцветку. Но предприимчивые бизнесмены решили подправить «упущение» природы. Осуществляют они это следующим образом: набивают птиц в металлическую клетку и окунают в резервуар с фиолетовым, желтым или еще каким-либо ярким красителем. Опасно? Более того — смертельно! Ведь краситель умерщвляет три четверти птиц, подвергнутых этой жуткой операции. Но... оставшиеся в живых двадцать пять процентов с лихвой окупают затраты изуверов. Сколько же таких птиц попадает на рынки США, Японии, Европы? Миллионы! Проходит положенное время, и после линьки птица приобретает естественную окраску. Но в таком виде она уже не представляет интереса для владельца. Ею не удивишь соседа, не похвастаешься перед гостями. Птиц выпускают на волю, и они... погибают. Но бизнес превыше всего!
Не менее жестоко обращаются с попугаями. В ряде стран вывоз многих их видов запрещен, но это не останавливает браконьеров. Например, из Мексики птиц умудряются вывозить в дверцах автомобилей. Конечно, предварительно усыпив. Провозят их и в чемоданах с двойным дном. И в том, и в другом случае урон значителен. Не беда, оставшиеся в живых «платят» за мертвых. Попугаев пока еще можно встретить в тропических лесах, тем не менее сорока трем видам грозит полное истребление. Еще бы! Восемь тысяч долларов платят любители за гиацинтового ару — самого крупного в мире попугая. Еще больше — до десяти тысяч долларов — «ценители» готовы выложить за очень редкого золотокрылого попугая. А с попугаем мака и вовсе не церемонятся. Браконьеры просто убивают птицу, превращая затем прекрасные перья в доллары.
Международным центром торговли контрабандным товаром животного происхождения слывет Гонконг. Здесь оседает около половины слоновой кости, вывозимой из Африки, которая попадает в руки множества опытных резчиков.
Именно сюда мощным потоком хлынули леопардовые, тигровые, гепардовые, оцелотовые, тюленьи и прочие шкуры, кожи крокодилов, змей и ящериц, слоновая кость и рога носорогов, мускус, панцири черепах, чучела, множество живых зверей и огромное, не поддающееся учету количество птиц. Все это частично перерабатывается и тут же продается в виде изделий, частично перепродается в другие страны, а частично... попадает на столы местных гурманов. В 1975 году только для гастрономических целей в Гонконг было завезено пятнадцать тысяч особей хищных птиц.
Разумеется, таможенная служба и небольшой аппарат инспекторов по борьбе с контрабандой прилагают усилия для пресечения незаконной торговли. К сожалению, большая часть товаров, минуя ловушки и западни, все же проскакивает на «черный рынок».
В 1978 году Гонконг подписал конвенцию об ограничении международной торговли дикими животными и растениями. В это же время сюда приехал из Англии молодой, энергичный инспектор по охране живой природы Кристофер Хаксли. Приехал специально для организации борьбы с преступным миром подпольных торговцев.
Хаксли — зоолог, защиту животных он считал и считает целью своей жизни. Ему 34 года, он худощав, строен и полон сил. Он хочет, нет, он просто обязан организовать борьбу с контрабандистами. Но начинать приходится с нуля.
Пока Хаксли не был знаком торговцам, он часто ходил по улицам и лавчонкам под видом туриста, а иногда и покупателя, стараясь выявить места, где происходит торговля запрещенными товарами. Постепенно, помимо штатных сотрудников организованной им службы, он привлек и энтузиастов-добровольцев из местных жителей. Так, например, благодаря одному журналисту, сообщившему по телефону об «оригинальных» моделях, демонстрировавшихся в салоне мод, были изъяты три десятка леопардовых шкур.
Как-то Хаксли с небольшим отрядом инспекторов обнаружил в одной из лавочек — вернее, в помещении над ней, запертом на огромный амбарный замок, — четырнадцать даурских журавлей, купленных в юго-восточном Китае и тайно доставленных в Гонконг. Вся партия предназначалась для продажи в Японию, и в случае успеха сделка принесла бы торговцам целое состояние. В дальнейшем, в процессе судебного разбирательства, выяснилось, что оборот торговли животными, поступающими из Китая, достигает нескольких миллионов долларов и что владелец лавочки играл в этом деле ведущую роль.
Приведем еще один пример из нескучной жизни инспектора Хаксли. Однажды было получено сообщение, что в одном из магазинов нелегально торгуют шкурами оцелота. Молодой сотруднице инспектора поручили сыграть роль покупательницы. С поставленной задачей женщина справилась успешно. Зайдя в магазин, она попросила хозяйку подобрать несколько шкур оцелота, необходимых ей якобы для подарка матери. На прилавке немедленно появились двенадцать шкур общей стоимостью восемь тысяч долларов. «Богатая покупательница» выразила желание посмотреть и другие меха. Предчувствуя крупную сделку, хозяйка показала партию самых разнообразных изделий. И конечно, как и ожидалось, многие из них оказались из числа запрещенных к продаже на гонконгском рынке. В итоге обе стороны договорились, что завтра «покупательница» подберет для своей матери дорогую меховую шубу. На следующий день Хаксли и два его товарища предъявили хозяйке магазина ордер на обыск...
Два с половиной года проработал Хаксли в Гонконге. Он не только создал службу по борьбе с незаконной торговлей животными, но и занимался разъяснительной работой.
За время работы Хаксли в Гонконге его служба произвела 350 конфискаций и возбудила 175 уголовных дел, а по двадцати пяти делам к моменту отъезда Хаксли еще велись следствия. Это был ощутимый удар по подпольному бизнесу, подобного которому еще не было ни в самом Гонконге, ни во всей Азии. К великой радости контрабандистов и торговцев, Хаксли закончил свою работу в Гонконге, но впереди у инспектора не менее трудная работа в Африке, откуда немалая доля контрабандных товаров идет именно в Гонконг.
Законы, охраняющие животный мир... Таможенные правила... Охранные мероприятия... Инспекторы-энтузиасты... Достаточно ли этого, чтобы противостоять могущественному подпольному бизнесу? Надо признать, что в западных странах усилия людей, посвятивших себя благородному делу защиты братьев наших меньших, все еще не так эффективны, как хотелось бы. И если не предпринимать новых мер, то завтра планета недосчитается десятков, а может быть, и сотен видов животных и растений. А этого потомки не простят нам никогда.
