Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1981 год
Прежде всего старомодность, что ли, или добротность. В комнатках скрипучие деревянные кровати, покрытые стегаными лоскутными «бабушкиными» одеялами. Шпингалеты и ручки окон какие-то массивные, бронзовые, старые. Чувствуется, выкованы еще в кузнице.
Внизу, у конторки при входе, нет клерка. Там сидят попеременно хозяин или хозяйка. Хозяйка в связи с приездом такого количества гостей вся в хлопотах, поэтому большую часть времени у конторки сам хозяин. Это высокий, спортивного типа седеющий человек с такими английскими усами, что ему не хватает только стека и лошади. Типичный стареющий «молодой Джордж Форсайт». «Джордж» уже хлебнул, по-видимому, в связи с нашим приездом и весело подмигивает каждому из нас, когда мы проходим мимо.
К вечеру, ко времени ужина, он уже совсем хорош. Когда мимо него пробегают девушки — официантки из студенток, нанятые на время нашего нашествия, он старается удержать их на секунду или хотя бы дать шутливый шлепок. Девицы хохочут, уворачиваясь...
Крайстчерч — типичный новозеландский город средней руки. Центральная площадь с готическим собором и зданием муниципалитета. Две-три улицы дорогих магазинов с несколькими ресторанами и кафе — это центр города, «даун-таун» Дальше начинаются нескончаемые кварталы небольших, утопающих в зелени одно- и двухэтажных домов. Все очень ухожено, очень «с иголочки» и в то же время очень старомодно-добротно. И конечно же, на окраине города университет. Дома и сады — главное, за чем здесь следят. На фоне их странно выглядят марки автомобилей двадцатилетней давности и очень немодные, какие-то скорее деревенские, а не городские одежды женщин Да и сами женщины и даже девушки в большинстве своем широкие в кости, невысокие, с сильными ногами крестьянок, со спокойными, почти без косметики лицами. Так было в 1964 году, когда я приехал туда первый раз, так было и в 1979 году, когда я последний раз покинул эту страну.
Мистеры Даффильды
В том далеком году этот город мог бы остаться для нас просто еще одним городом мира, но мне и еще нескольким нашим полярникам повезло. На вечере в Обществе новозеландско-советской дружбы, куда нас пригласили, мы познакомились с мистером Даффильдом, секретарем местного отделения этого общества. Немолодой, худой, сильно припадающий при ходьбе на одну ногу, как бы подпрыгивающий и всегда спешащий, мистер Даффильд сказал:
— Зовите меня просто Кисс...
Он возил нас в дома к себе и своим друзьям, проводил с нами время с утра до вечера и непрерывно что-то рассказывал, строил какие-то планы. Однажды он вдруг посерьезнел и произнес речь:
— А теперь я везу вас в гости к моему брату Сэму. Это мой старший брат. Я вижу путь развития моей страны в движении к социализму и собираюсь приехать в СССР и посмотреть, как у вас, но у меня нет денег. Мой же брат — бизнесмен и считает, что страна должна развиваться по капиталистическому пути. У него есть деньги, поэтому он был в Америке и там учился, как делать деньги. Он купил на берегу моря в курортном месте старый ресторан, который не давал прибыли. Сейчас он перестраивает его... Хотите поехать и познакомиться с моим братом-капиталистом?
— Хотим! — хором закричали мы.
— Тогда толкайте машину.
Дело в том, что стартер на машине Кисса не работал, обычно он сам заводил ее ручкой. Но в эти дни Кисе наслаждался. Трое-четверо из нас всегда с легкостью могли разогнать его машину так, что сами уже еле догоняли ее.
Место, где Сэм Даффильд хотел делать деньги, называлось Брайтон-бич («бич» — значит пляж) и располагалось на берегу Тихого океана, в получасе езды от Крайстчерча. Шоссе внезапно свернуло и пошло вдоль балюстрады, из-за которой доносился мощный гул прибоя. Мы проехали еще метров двести и остановились у большого одноэтажного дома. Впереди, вправо и влево до горизонта расстилался серый, поблескивающий в солнечной дымке океан. Длинные пенные линии волн медленно накатывались на берег. С океана дул сильный, но постоянный прохладный, влажный ветер. Балюстрада огораживала невысокий, метра в три обрыв, от подножия которого к воде тянулась полоса почти белого песка. Пляж этот простирался вправо и влево насколько хватало глаз. Через пляж и дальше далеко в воду шла длинная эстакада, упирающаяся в дно мощными «ногами» из просмоленных бревен. И над всем этим кружили чайки...
Не сговариваясь, один за другим мы сиганули с обрыва на песок и побежали к воде. Песок был полон каких-то ракушек, крабиков, засохших водорослей.
Только через полчаса, умиротворенные, с засученными по колено брюками, мы вернулись к дому, где нас ожидали два мистера Даффильда, один — незнакомый, чуть постарше и поплотнее. Брат-капиталист, одетый в старый, измазанный краской комбинезон маляра, одобрительно поглядывал на нас.
— Если всем киви это место будет нравиться так же, как и вам, доход мне обеспечен... — пошутил он и сразу начал делиться планами: — Я перестраиваю дом, и тут будет ресторан на сто человек с видом на океан. Я назову его «Морская раковина». Вот тут у меня будет бар, тут — эстрада для оркестра. Сейчас по эстакаде нельзя ходить, доски сгнили, и можно провалиться, я починю ее, и толпы людей будут стоять на ней и ловить рыбу, а мне они будут платить деньги.
Мы переглянулись. Даже нам, чужакам, было ясно, что Сэм не найдет стольких людей, чтобы заполнить свой ресторан и эстакаду, заставить их выложить деньги, чтобы окупить расходы и получить прибыль... Ведь во всей Новой Зеландии, на островах длиной почти в тысячу километров, живет народа почти в три раза меньше, чем в Москве.
Через час, выпив у Сэма по бокалу пива и пожелав ему всех благ в его начинании, мы уехали.
Прошло время, я вернулся с очередной зимовки. И вот перед отъездом домой встретил знакомых зимовщиков, и они пригласили меня провести с ними вечер на берегу океана. Мы отправились в ресторан «Морская раковина».
Приглушенный свет. Оркестр. Правда, из двух человек, но все же оркестр. Во всем ресторане в этот вечер был занят только один наш столик. Прислуживал сам хозяин. Еще бы, богатые американцы из Антарктики!
— Здравствуй, Сэм, помнишь русских, которых привозил к тебе Кисс? Один из них был я, меня зовут Игорь...
И Сэм, узнав меня, стал рассказывать, что дела у него идут неважно. Эстакаду починить не удалось. Кто-то поставил слишком жесткие требования на качество нового настила. Денег за дорогой ресторан платить никто не хочет...
Прошло еще несколько лет, и в 1978 году, опять по дороге в Антарктиду, мы уже с моим коллегой Витей Загородновым остались на два дня в Крайстчерче. Взяли напрокат по два доллара в сутки два велосипеда, и я решил показать Вите Брайтон-бич, познакомить с Сэмом-капиталистом. Как и раньше, сиял океан, кричали чайки... Но Брайтон-бич за это время сильно изменился. Появилось много новых домов, перпендикулярно линии берега вырос целый торговый квартал. В доме-ресторане снова шел ремонт. Весело вошли мы в дом, где опять пахло краской. Навстречу вышел и выжидающе остановился немолодой плотный мужчина.
— Привет, — сказал я. — Где можно найти Сэма?
— Сэма? А кто такой Сэм? — без улыбки, вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Да вы что, не знаете Сэма Даффильда — хозяина этого ресторана? — засмеялся я.
— Вы имеете в виду бывшего хозяина этого дома... Он разорился, полностью разорился. Ничем не могу помочь, где он — не знаю... Теперь хозяин здесь я, — сказал он, так и не улыбнувшись.
— Пойдем отсюда, Витя... мне кажется, что этот тип и разорил его, — зло сказал я.
Больше я не слышал о Даффильдах. Да, надеяться, что Даффильды возьмут меня из госпиталя, не приходится. Надо думать дальше.
Антарктические киви
Новая Зеландия — маленькая страна, но многие киви гордятся, что у нее, по их мнению, есть «Росс депенденси» — «Зависимая территория Росса». Так в Новой Зеландии называется обширная, во много раз больше самой Новой Зеландии, территория Антарктиды, представляющая собой сектор с острым углом у Южного полюса, — она включает район крупнейшего в мире плавающего ледника Росса, огромный массив гор Земли Виктории и, по-видимому, богатый нефтью континентальный шельф Антарктиды. Новая Зеландия ближе, чем какая другая страна, расположена к этой части Антарктиды. И хотя в последние двадцать два года международный договор, который подписала и Новая Зеландия, не признает каких-либо территориальных претензий в Антарктиде, Новая Зеландия ведет там большую научную работу. Для этого на острове Росса, в нескольких километрах от главной американской антарктической базы Мак-Мердо, была построена небольшая новозеландская полярная станция — «База Скотта». Ежегодно на ней зимуют десять-пятнадцать человек, а в летнее время на этой базе ведут полевые исследования еще несколько десятков киви.
