Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1980 год
Что же касается главной личной мечты — поделюсь. Экология, на мой взгляд, это наука, обращенная в будущее. Ее развитие очень важно для нас сегодня, но еще большую роль сыграет она в судьбах будущих поколений. И конечно же, это наука, которая должна делаться умами и руками молодежи. Я мечтаю о том, чтобы охрана природы стала всесоюзным делом Ленинского комсомола.
Чтобы когда-то — чем скорее, тем лучше — стало возможным организовать Всесоюзный комсомольский субботник. Полученные от него средства перечислить в фонд строительства научно-исследовательского экологического центра. И построить его в Шушенском. Как действующий мемориал той заботы, которую В. И. Ленин уделял делу охраны природы. И как мозговой центр рационализации использования природных ресурсов Севера, Сибири, Дальнего Востока. Мне пока «только» пятьдесят, и я очень надеюсь еще поработать в этом научном центре.
Беседа с членом-корреспондентом ВАСХНИЛ, профессором Евгением Евгеньевичем Сыроечковским
Страна трех городов
А втобус круто взял в сторону, и Ницца осталась за поворотом. Дорога, обогнув полуостров Сент-Оспис, неслась дальше. В стороне за кронами деревьев появился силуэт замка.
— Это арабская крепость Оз, — пояснил сидевший рядом со мной человек. — В ней в древности укрывались сарацины, совершавшие набеги на южное побережье Галлии.
Я поблагодарил за разъяснение и решил познакомиться с попутчиком.
— Жюль Ришар, коммивояжер, — представился мой сосед, невысокий мужчина средних лет. — Вы, очевидно, едете в Монако? Тогда нам по пути. Если хотите, буду вашим гидом.
Действительно, мы подъезжали к княжеству Монако — если не считать Ватикана, самому маленькому по площади государству Европы.
Здесь, на Лазурном берегу Средиземного моря, брали начало Альпы. Поднимаясь от парков Монте-Карло, они набирали высоту и дугой шли на северо-восток через территории восьми европейских государств.
Окаймляя Монако красивым амфитеатром горных вершин, Альпы на протяжении столетий защищали крохотную страну не только от северных ветров, но и от набегов завоевателей. Это уединенное положение и позволило владетелям Монако сохранить относительную независимость на узкой полоске береговой земли длиной всего три километра.
Въезд в княжество прошел без церемоний и волокиты — никакой визы не требуется. Разъезжать по государству не имело смысла — часа за два его можно обойти пешком. В узких улочках меж невысоких каменных домов, плотно прижатых друг к другу, было прохладно и тихо. Веяло стариной. Места явно не хватало, и дома уступами громоздились на склонах гор. У берега красовалась разноцветная флотилия яхт и моторных лодок. Пальмы овевали набережную и вынесенные на тротуар столики кафе.
На одном из зданий я прочитал: «улица Гримальди». Фамилия мне была знакома: на протяжении более чем тысячелетия история Монако связана с этим знатным и хищным родом.
Борьба за «каменное гнездо»
Улица Гримальди расположена в Ла-Кондамине — западном городке княжества. Всего же в стране таких городков три — Ла-Кондамин, Монте-Карло и Монако. Сливаясь друг с другом, они и образуют единое государство.
Пройдя улицу Гримальди, по проспекту Сен-Мартен, тянущемуся вдоль берега моря, мы вышли к форту Антуан.
— Этот форт — один из старейших в княжестве, — сказал Жюль Ришар. — А некогда на этих берегах стояли десятки таких укреплений. В средние века крепость Монако называли «каменным гнездом». Тогда говорили, что тот, кто правит крепостью, держит в руках ключи от Средиземноморья.
По скрипучей винтовой лестнице мы поднялись на смотровую башню форта. Отсюда открывалась безбрежная морская панорама.
В давние времена Монако было колонией Генуи. В 951 году германцы, совершив бросок через Альпы, покорили Рим, и император Оттон Первый стал королем Италии. Генуэзцы, впрочем, не потеряли своего владения. Они восславили новоиспеченного монарха, а впоследствии Саксонская династия пожаловала Монако в ленное владение семье Гримальди, знатной и старой фамилии в Генуе. Так было положено начало княжескому роду, правящему страной и по сей день.
Средневековая история Монако полна кровавых заговоров, государственных переворотов и жестокой борьбы за власть.
В шестнадцатом столетии князь Жан II Гримальди был убит на двенадцатом году правления своим братом Люсьеном. Братоубийца княжил восемнадцать лет, пока не пал от руки своего племянника Бартоломео Дориа. Его преемник Геркулес правил пятнадцать лет, а затем был утоплен во время купания.
Теперь о дурной славе монакских князей предпочитают не говорить. Лишь герб Монако, на котором изображены два монаха с обнаженными мечами, и поныне напоминает, что здешние рыцари были некогда грозой для жителей богатого Прованса.
Традиция грабежей
— Современные хозяева Монако любят говорить, что бизнесменами их заставила стать география, — сказал мне коммивояжер Ришар, когда мы еще стояли на башне форта. — Слишком уж выгодно расположено княжество — на самом перекрестке торговых путей. В древности оно было то оживленным центром негоциации, то гнездом пиратов. В ту пору крепость контролировала горные дороги, по которым направлялись караваны с товарами. И на подходах к «каменному гнезду» его владельцы и совершали дерзкие разбои. Бизнес, согласитесь, довольно своеобразный...
Франсуа Гримальди нападал на торговые суда, проходившие неподалеку от его владения, и безжалостно обирал богатеньких купцов. Преемники князя, решив узаконить грабежи, ввели для купцов право проезда мимо Монако. «Цена» права определялась в два процента от стоимости провозимого груза.
Традиция грабежей переходила от отца к сыну, из века в век. Лишь Великая французская революция на время обуздала разбойное семейство. В 1793 году Национальный Конвент монегасков (Монегаски — жители Монако) принял решение о присоединении Монако к Франции.
Однако после свержения. Наполеона монархия была, восстановлена, и к Гримальди, вернулось «право» на грабежи.
Но вот однажды к принцу Карлу III явился некий Франсуа Блан и сказал примерно следующее:
— То, чем вы занимаетесь, — ребячество. Дайте мне кусочек территории по другую сторону бухты, и я построю там город, который очарует всю Европу.
— Отлично, — проговорил принц, — но что за это получу я?
— Десятую часть дохода, — был ответ.
Принц торговался. Его устраивала лишь четверть добычи. Но делец был упрям. Когда переговоры, казалось, зашли в тупик, он выложил свою козырную карту:
— Соглашайтесь на десятину, — заявил Блан, — и вы войдете в историю. Город, который будет здесь построен, я назову вашим именем.
Сделка состоялась. На голых утесах, спускающихся к морю, вырос красавец Монте-Карло. А предприимчивый Блан открыл в нем казино — игорный дом. Так 120 лет назад был совершен акт, принесший княжеству известность и богатство.
Рулетка и карточные игры, запрещенные во многих иных странах, магнитом притягивали в салоны, казино и отели Монте-Карло богатеев со всех концов света. Доходы акционерной компании, учрежденной для создания и расширения игорной индустрии и названной в целях конспирации Обществом Морских купаний, росли неслыханными темпами.
Теперь азартные игры приносят княжеству в два раза меньший доход, чем продажа марок, которые высоко ценятся коллекционерами всех стран.
Трудные времена «Отеля де Пари»
В вестибюле игорного дома месье Ришар представил мне служащего казино господина Жанно, высокого седовласого человека с сухим худощавым лицом.
— Ну что я вам могу рассказать, месье? — обратился он к нам. — Не те нынче времена. Бывало, я встречал здесь герра Круппа или, скажем, ее величество королеву испанскую. А теперь...
Старик печально покачал головой. Затем взял меня под руку и повел через дорогу в здание напротив — в «Отель де Пари», знаменитую гостиницу для приезжей знати.
— Взгляните на эту книгу, — господин Жанно протянул мне увесистый фолиант. — Это гостевая книга «Отеля де Пари» — как бы родословная всех королевских семей Европы. Правда, в последние годы в ней все меньше появляется новых фамилий.
Я перелистал несколько страниц и среди непонятных вензелей вдруг увидел — «Уинстон Черчилль».
— Да, да, вы не ошибаетесь, — оживился служитель казино, — господин премьер-министр останавливался здесь, когда ушел в отставку. Каждый вечер он заходил в казино, садился за столик у рулетки, заказывал бутылку «Наполеона», дымил сигарой и постоянно ставил лишь на два номера: 18-й и 22-й. Старику, надо сказать, не везло. Кстати, гость ничего не платил, — эти слова месье Жанно произнес почти шепотом, — хозяева, впрочем, от этого не обеднели, скорее приобрели неплохую рекламу: «У нас был сам Уинстон Черчилль!»
