Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1985 год
— Прекратите ваши шутки!..— прохрипел Саади, тщетно силясь освободиться.— Лучше придумайте что-нибудь!
— А что? Мы же договорились не применять оружие. Снять медузу голыми руками невозможно... Послушайте, Набиль, вы меня хорошо видите?
— Вижу,— угрюмо отозвался Саади.— Немного расплывчато, но вижу...
— Ну так и пусть себе висит. А мы пойдем дальше. Думаю, через полчаса медуза убедится в «вашей полной несъедобности» и отстанет. Потерпите, Абу-Фейсал, зато сохраним медузе жизнь...
Абу-Фейсзл не захотел терпеть. Он сжал кулак, из рукава выдвинулся бластер и увяз в полупрозрачном желе. Полыхнула вспышка, и во все стороны брызнули обугленные студенистые куски.
Анализируя поведение профессора в этих эпизодах, я пришел к выводу, что Набиль Саади куда жестче, нежели может показаться с виду. Его экспансивная манера держаться в сочетании с определенной скрытностью и научным фанатизмом могли дать грозную смесь.
Чем больше я размышлял об участниках Тринадцатой гиперкосмической, тем меньше верил в то, что преступление совершила жена Бурцена или Тоцци, до сих пор возглавлявшие мой «список подозреваемых». Они вряд ли были способны разработать детальный план убийства, рассчитать время, подготовить техническую часть и не колеблясь осуществить замысел, а после этого уверенно и умело отрицать свою причастность к происшествию.
Взять хотя бы гиперграмму Елены Бурцен. Разве это признание вины, как показалось вначале? Женщина могла передумать, простить покойного мужа, разрешить воспользоваться семейными архивами. Нет, преступление мог совершить только жестокий, умный, двуличный человек, обладающий недюжинной силой и решительностью. Тут требовался холодный расчет, а не всплеск эмоций.
Масграйв? В принципе, он мог осуществить задуманное преступление. Он категоричен, тверд, стремится во всех вопросах настоять на своем. Пусть даже Масграйв в немалой степени «фанатик от дисциплины», но мог ли такой человек, независимо от обстоятельств, сам пойти на нарушение закона в экспедиции, на самое страшное преступление? Маловероятно.
Не выдерживает анализа и версия о его преступной халатности. Даже если Масграйв допустил оплошность, которая привела к трагедии, и не признался (что, впрочем, противоречит прямоте его характера), то от комиссии, занимавшейся этим делом целый год и даже вылетавшей на Мегеру, скрыть какую-либо техническую накладку было бы крайне трудно. Собственно, эксперты разбирали два предположения: о технической неисправности и возможности присутствия внешнего, мегерианского фактора. Первую версию они сочли необоснованной, и нет причин сомневаться в компетентности комиссии.
Что же остается? Та же гипотеза о хищном парапсихологическом существе, которое вынудило ученых отключить силовое поле и уничтожило их. И еще — Набиль Саади.
Версия о том, что преступление совершилось не без участия Саади, легко впитывала в себя новые мотивировки. Каждый дополнительный штрих увязывался с этим предположением, не вызывая противоречий. Оставалось только смотреть и ждать.
Заканчивались предпоследние сутки нашего пребывания на Мегере. И тут заколебалась, отклонилась от нуля стрелка психоиндикатора. Первый порыв — выпрыгнуть из кэба и немедленно идти на источник пси-волн — Саади сдержал.
— Источник слабый,— сказал он,— если там действительно живое существо, неизвестно еще, как оно поведет себя. Надо взять три-четыре пеленга с разных точек, определить точное местонахождение источника и немедленно вернуться на базу. А там уж еще раз проверим оборудование, защиту и согласуем план дальнейших действий.
Я не стал спорить с контактологом. Взяли четыре пеленга и установили, что пси-излучения идут из озера. Источник практически не перемещался. Я спокойно довел кэб до форстанции и перед тем, как загнать его в шлюз, еще раз хорошенько обдумал ситуацию.
Завтра мы отправимся к озеру, отыщем источник пси-волн, и тайна Мегеры будет раскрыта. Чем это обернется для Саади? Если в озере обнаружится загадочный Разум и Саади вступит с ним в контакт, то он смело может становиться в шеренгу гениев рядом с Архимедом, Ньютоном, Эйнштейном... Если же определят в пси-волнениях озера чисто физический феномен или, скажем, примитивное животное, развившее в себе телепатический орган, тогда планы Саади добыть на Мегере подтверждение своей ученой доктрины лопнут, как мыльный пузырь. Не повторяется ли сейчас история, которая произошла восемнадцать лет назад и которая так трагически закончилась для оппонента Саади — космоэколога Бурцена? Почему же не допустить, что в схожей ситуации произойдет аналогичная развязка?
А не значит ли это, что под личиной профессорской вальяжности скрывается преступник? Тогда и с репортером Санкиным тоже произойдет «несчастный случай»? И еще один свидетель исчезнет. Конечно, по вине зловредного неуловимого внеземного интеллекте. По крайней мере, так будет утверждать перед очередной комиссией профессор Набиль Саади. Несомненно, интерес к его теории возрастет во всех научных кругах. Мнению очевидцев и «участвовавших лично» верят многие. И не для этого ли напросился Саади в мои напарники? Если он убил Бурцена, чтобы помешать установить истину, что помешает ему снова подыграть собственному научному честолюбию? Каким образом? Совершив еще одно убийство. Круг замкнулся...
Да, если и вправду дело обстоит так, становится понятным, почему сегодня Набиль не пошел к озеру. Преступление надо подготовить и не оставить никаких улик. А может, преступление уже готовится? Сама ли по себе задрожала стрелка психоиндикатора или с помощью Саади?
В любом случае, решил я, завтра нужно быть готовым ко всему. Я еще раз проверил снаряжение. Потом ввел информацию в резервный форстанционный спутник гиперсвязи. Вызвал кибера и приказал ему запустить флашер ровно в двадцать ноль-ноль по местному времени. Если я вернусь, успею отменить экстренное сообщение. Затем я принял ледяной душ, выпил чашку обжигающего шоколада и впервые за последние дни заснул нормальным глубоким сном.
Ком полупрозрачных мышц брызнул мелкими обугленными кусками, беззвучно погибая под ударом огненного луча. Все мегерианские хищники почувствовали, что на планете появился новый, более совершенный, нежели они, зверь, и отметили про себя, что на двуногое прямоходящее существо охотиться нельзя. Теперь медузы пропускали людей, стараясь ничем не выказать своего присутствия. Но не это было главным для медуз. Какая-то непонятная тревожная волна врывалась в их мыслящие органы, заставляла забывать о голоде, об инстинкте самосохранения. И волна эта шла от озера, которое уже поднялось до самых краев котлована.
Глава 13
Как бы пробуя силу, озеро забавлялось мусором, попавшим в него с ручьями, растворяло органические частицы, а неорганические вещества опускало на твердое незамутненное дно. Напрягшись, собрав волю мириадов клеток воедино, озеро набросилось на лес телепатическим арканом и потянуло все живое, словно затягивая петлю. И мегерианский лес вздрогнул, и застыли в ужасе перед неминуемой гибелью звери. И только третья луна бесстрастно продолжала висеть в небе.
Стрелка «детектора разума» вчера качнулась, когда мы приближались к третьей зоне. Это совсем рядом с озером. Вместе с Саади мы с самого начала исследований разбили район на условные зоны. Озеро, где выловили костюмы погибших ученых, мы приняли за зону «ноль», каждые следующие сто метров по радиусу — за очередную зону. Наша форстанция, таким образом, попадала в восемьдесят третью зону.
Несколько раз запеленговав источник пси-волн, мы установили, что излучения исходят от берега или с поверхности озера. По саадиевской шкале определили интенсивность интеллекта. Вышло где-то на уровне питекантропа. Не бог весть что, но я лично не стал бы откладывать знакомство с телепатом. Однако Саади решил, что знакомиться рановато и следует еще подождать. Я порядком разозлился, хотя на следующий день признал, что контактолог оказался прав.
Мы выехали с утра. Кэб оставили, как обычно, не доезжая до озера. Включили детектор. Стрелка сразу прыгнула. Пошли дальше пешком. Я — сзади, Саади чуть впереди. Абу-Фейсала было не узнать. Профессор то как загипнотизированный не отводил глаз от своего индикатора, то начинал дико озираться по сторонам. Я хорошо понимал возбуждение профессора: он стоял на пороге открытия или...
Идти было тяжело: ночью прошел ливень, и лес, еще вчера пригодный для легких пеших прогулок, превратился в настоящий растительный ад. Все переплелось и перепуталось. Трава вытянулась и обвилась вокруг колючего подлеска, кустарники зацвели сочными желтыми жгутами, которые за ночь обкрутили и словно связали друг с другом древесные стволы, а бурые, зеленые и канареечные кроны деревьев сошлись наверху в сплошное лоскутное одеяло. Под этим покровом мегерианский лес пытался удержать драгоценную, дающую жизнь влагу. На всех лесных уровнях, от чавкающего под ногами грунта до лиственной крыши, бурлила и кричала на все голоса, ударялась о наши защитные поля и отлетала в стороны чужепланетная жизнь.
