Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1978 год
Абашевские мастера избегают пользоваться красками открытых цветов — их палитра представлена цветами более сложными, приглушенными, а это, в свою очередь, освобождает керамику от присущих детским игрушкам черт простодушия и переводит ее в план скульптуры.
Цвет в абашевской керамике подобен аккомпанементу, который как бы оттеняет звучание солирующего голоса. И как сольное исполнение может существовать без аккомпанемента, так и абашевская керамика не перестает оставаться художественным произведением, когда она после обжига никакой отделке не подвергается.
Сами мастера, конечно, отчетливо осознают преимущественное значение лепки своих изделий перед их раскраской. Не случайно в этом едва ли не единственном игрушечном промысле, где в производстве участвуют и мужчины и женщины, лепку взял на себя пол «сильный». Лукавят мужики при этом, прикидываются: дескать, по силам ли бабе лепными работами заниматься! Как будто все, кроме абашевского, игрушечные промыслы женскими не являются, от самого начала рабочего процесса — заготовки глины, до самого его конца — упаковки и отправки готовой, весьма тяжеловесной продукции. Впрочем, будем объективны: не потому ли и «мужественна» абашевская пластика, что лепят все же мужчины?
Употребление масляной краски в качестве декоративного средства мастеров все же не удовлетворяет полностью — не могут они с их тонким чутьем не испытывать угнетающего чувства при виде того, как «аккомпанемент» заглушает «солиста». Они даже предпринимают попытки, к сожалению недостаточные, добиться с помощью краски более глубокого в художественном отношении звучания поверхности изделия, визуального преобразования глины в иной, более благородный материал. А то, что это осуществимо, убеждаешься, когда встречаешь старые образцы абашевской продукции, в которых под влиянием времени слой краски утратил свою «жирность», пастозность и уже не влияет искажающе на пластику.
Так уж ведется, что ни об одном народном промысле нельзя точно сказать, когда и при каких обстоятельствах возник он в том или ином месте. Не является исключением и абашевское гончарство. По свидетельству стариков, которые ссылаются на дошедшие до. них предания, гончарству здешнему никак не меньше трехсот лет, и породила его нужда в хозяйственной посуде, а с другой стороны — наличие под руками качественной глины. Производство глиняной игрушки в Абашеве возникло позднее.
В период расцвета игрушку делали, почитай, в каждой избе, не одна сотня сельчан занята была этим делом; определились и ведущие роды мастеров, среди которых первое место на протяжении многих лет занимали Боткины и Еськины.
Сейчас в Абашеве работающих игрушечников — считанные единицы, прочие эту профессию, хотя и искушены в ней достаточно, несерьезной считают, зазорной, стыдятся даже. «Хранителем огня», а если предъявить серьезные требования, то и единственно полноценным мастером в Абашеве на сегодня является представитель славной фамилии Зоткиных — Тимофей, внук гончара Семена и сын игрушечника Никиты. Прославленным мастерам прошлого, имена которых успели обрасти легендами, Тимофей Никитич, надо думать, не уступает, хотя ему только за сорок.
«Вся семья наша при игрушке состояла, — рассказывает он, — отец, мать и брат с сестрой; кто лепил, кто красил. Я тоже около отца вертелся, с трех лет силы пробовать стал, а с шести в запряжку взошел. В Отечественную не до игрушки было, тяжко, голодно жилось. Войне конец пришел, в армии положенное отбыл, а вскорости и сам в делаки заделался...»
Известно, что в каждом художественном промысле тон задают те изделия, которые выполняются по образцам, дошедшим из далекою прошлого. Однако в наши дни отдельные мастера стремятся к поискам новых вариантов этих образцов, а то и вовсе новых по форме и живописному декору решений, не всегда созвучных с традиционными. В качестве примера можно упомянуть талантливую и «беспокойную» мастерицу глиняных игрушек из курского села Кожля Валентину Ковкину. Не таков Тимофей Зоткин. Он не испытывает потребности в расширении ассортимента своей продукции, и список изделий, к нему по эстафете перешедший, его вполне устраивает. Закономерность такого поведения мастера можно понять, побеседовав с Тимофеем Никитовичем, человеком, правда, не очень разговорчивым, но мыслящим не поверхностно и не стандартно.
В русском языке существует редко применяемое, но, на наш взгляд, очень точно передающее мысль Тимофея слово «особь». Именно такой особью и является каждое его произведение. Создавая изделие, первоначальную жизнь которому сообщил далекий его предшественник, копировать механически Зоткин не будет да и не способен. Из-под его рук оно выйдет обновленным, одухотворенным. И произойдет это в силу того, что в пластическом даровании мастера щедро представлено то ритмическое начало, которое происхождением своим обязано не разуму, а чувству. В творчестве Тимофея Зоткина разлито какое-то исполненное мудрости спокойствие. Правда, это не мешает ему в работе быть одержимым. Он жаден до познания всего нового в его специальности, вне которой он не представляет себе своей жизни. Ему чужд ремесленнический подход к своему труду, как и чуждо безразличное отношение к любой его стадии, какой бы тягуче однообразной ни казалась она постороннему неискушенному свидетелю.
Но кому передаст Тимофей Зоткин свое мастерство? Этот вопрос мучает и художника, и многих искусствоведов, которые понимают, что традиции уникальной абашевской керамики не должны кануть в Лету.
Л. Рондели
Вальдемар Болдхид. Операция «Ватерлоо»
2531 год, 23 мая,
время: 10.00.
Кабинет генерального директора Британского института времяисчисления Гамильтона Смита.
Смит не смог скрыть волнения, когда незнакомец, позвонивший ему четверть часа назад, появился в дверях кабинета.
— Кто вы и что вам нужно?! — спросил он.
— Сейчас скажу... Но, может быть, сначала позволите мне присесть?
— Садитесь!
— Да-а-а... Вы не очень любезны, господин директор. Я был более снисходителен к вашим детям...
— К моим детям?! Они же сейчас на каникулах... в Коста Брава.
— Ваши сведения немного устарели. Ровно на сутки, господин директор. Дети находятся совсем в другом месте. И... будьте уверены, в надежных руках...
— Что!!! Что все это значит? Кто вы такой?! Я вызову полицию!..
Невысокий седовласый мужчина, сидящий по другую сторону письменного стола, усмехнулся и, как будто бы в шутку, заметил:
— Великолепный ход, чтобы избавиться от детей. Они привыкли к комфорту, и содержание их обходится в копеечку. Не хотел бы господин директор освободить себя от излишних расходов?
Наступила мертвая тишина. Незнакомец, с минуту выждав, снова заговорил:
— Я вижу, вы глубоко встревожены. Не следует слишком волноваться. Вы можете получить обратно своих щенят в целости и сохранности, если...
— Сколько же я должен вам? — прошептал охрипшим голосом Смит.
— Не сколько, а что. Я не преступник, похищающий детей ради выкупа.
— Так кто же вы?
— Это поймете позже... Я мечтаю об идеальном решении одного исторического вопроса и надеюсь, что вы поможете мне в этом. А я позабочусь о возвращении господину директору его птенцов... Я хочу, чтобы меня перенесли в начало XIX века при помощи спиральной гравитации времени или других известных лишь вам способов. Как видите, господин директор, я кое-что знаю. Я знаю также, что секретные исследования, проводимые в области времяисчисления и перемещения живой материи в прошлое, успешно завершены. Мне известно даже, как выглядит изобретенная вами стартовая кабина... Так вот, поместите меня в эту кабину, а я сам определю место назначения и время взлета. Мне не хотелось, чтобы об этом еще кто-то знал.
Смит сорвался с кресла.
— Если вы так осведомлены, то должны же знать, что правительство запретило использование моего изобретения! Вскоре будет подписана Международная конвенция о категорическом запрещении экспериментов с молекулами ДНК и с...
— Это мне известно! — прервал его незнакомец. — Но вы, господин директор, нарушите этот запрет!
— А если я этого не сделаю?..
— Тогда ваши отпрыски будут удушены... Удушены. Вы поняли меня, господин директор?.. Итак, я приду послезавтра. Надеюсь, что к этому времени все будет готово. Или можете сообщить обо мне полиции, как вам будет угодно. Но только помните о своих детках... До свидания, господин Смит!
2531 год, 26 мая,
время: 6.20.
Стартовая площадка Британского института времяисчисления.
...Они встретились 26 мая в пять утра, когда в институте, кроме охраны, не было ни одной живой души. Точно в 6.20 седовласый мужчина занял место в стартовой кабине. Смит натянул на его голову шлем и закрепил ремни. »
