Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1987 год
Сверкнув на солнце, вырвалась из-за поворота длинная пирога. В ней сидело трое индейцев. Пирога направилась к скале, длинные стрелы легли на тетивы луков. Андре поднял руки и, помахав ими в воздухе, скрестил над головой: безоружен и безобиден. На пироге его привезли в деревню Нанук. Целую ночь хохотала вся деревня, слушая рассказ о «палассисси» — белом, как он дрожал, вцепившись в скалу.
Рассказ этот вошел навечно в легенды вайяна, и Андре Коньят только впоследствии смог оценить его юмор, ибо за двадцать лет слышал его десятки раз.
Тогда же он, не понимая ни слова, сообразил, что речь идет о нем, что люди настроены добродушно и вообще, кажется, индейцы-вайяна народ смешливый.
Он не ошибся. Индейцы готовы смеяться по любому поводу и над всем. За исключением разве ягуара.
С энтузиазмом, но не без труда учился Андре быть индейцем. Он привык есть мясо обезьян и туканов, слегка обжаренное на костре. Пересилил себя и выпил напиток из пережеванных клубней маниоки. Научился бесшумно ходить по лесу и длинной стрелой бить птиц, а в реке — рыбу. Одевался в «калимбе» — кусок красной ткани, укрепленный на бедрах. Освоил язык. Долгие часы проводил в беседах с колдуном и знахарем Молоке.
И однажды Малавате, старейшина деревни Нанук, предложил ему: — Стань моим приемным сыном. Ты пройдешь «мараке» и получишь имя Антекуме.
Мараке — танцы, длящиеся три дня и три ночи без перерыва. На посвящаемого напускают диких пчел и черных муравьев, укус которых подобен раскаленным угольям. Если ты мужчина, ты вынесешь мараке с улыбкой.
Так вместо француза Андре Коньята появился на свет индеец-вайяна Антекуме.
В 1972. году индеец Антекуме женился на Аласавани, самой красивой девушке деревни Нанук. Они отделились от родителей и основали собственную деревню Антекуме Пата — к югу от Нанука на островке реки Итани. К ним присоединилось еще несколько молодых семей. Антекуме стал вождем Антекуме, старейшиной. Теперь в своей деревне Антекуме Андре мог начать то, ради чего и перебрался в лес к индейцам.
Деревня должна была стать культурным центром племени. Он откроет школу, где дети вайяна научатся французскому языку и получат начатки нужных знаний. Но при этом они сохранят то лучшее, что есть в исконной жизни племени. Они не будут оторваны от родителей, от охоты с отцами, от рассказов стариков. И в школе будет учить их не непонятный, а потому страшный чужак, а свой, вайяна, Антекуме. А кроме школы, здесь будет амбулатория, где люди получат необходимую помощь — не все же умеет лечить колдун Молоке. Только сделать это надо очень деликатно, чтобы не рассердить старика. Иначе превратишь его во врага, и тогда — пиши пропало.
Не зря Андре провел со знахарем долгие часы: Молоке все понял. Школа и амбулатория заработали.
Антекуме стал настоящим индейцем, своим человеком в лесном мире вайяна, знающим их обычаи, легенды, предания. Одно из них рассказывало о таинственном племени орьякулет — длинноухих. Причем никто не мог с уверенностью сказать: существует ли это племя, слывущее среди вайяна диким. Тем не менее все вайяна отчаянно боялись диких длинноухих. Несколько стариков утверждали, что встречались с ними давно, во время далеких охотничьих походов.
Коньят-Антекуме с тремя молодыми парнями отправился на поиски. Через много дней пути по реке его опытный охотничий взгляд заметил лиану, протянутую как поручень вдоль берега. Потом он заметил вбитый в землю длинный шест. На дереве виднелись следы ударов — словно по стволу били камнем.
И вот они вышли к стойбищу орьякулет, низкорослых людей с сероватой кожей. Цвет кожи свидетельствовал о том, что люди эти никогда не выходят из вечного сумрака тропического леса. Племя, как выяснилось, находилось по развитию еще на уровне каменного века. Настроены они были вполне мирно, и такие простые вещи, как вайянский гамак, сплетенный из древесного волокна, казались им чудом. За гамак Андре-Антекуме выменял каменный топор. Точно такой же он видел в Париже в музее.
И это не единственная тайна Амазонии, которой владеет теперь бывший лионский фрезеровщик. Владеет, но ни с кем, кроме своих единоплеменников вайяна, не делится. Потому что цель его жизни — защита Амазонии и ее обитателей от чужаков. От колониальной администрации, от алкоголя, от туристов.
Ведь в деревнях вайяна лодочный мотор давно вытеснил весло, а лук со стрелами лишь потому еще успешно конкурирует с ружьем, что действует бесшумно и не распугивает дичь. Кроме того, патроны стоят денег, а денег у индейцев мало, и тратить они их, увы, предпочитают на скверный ром, завозимый торговцами. В районе Антекуме Пата торговцы не смеют появляться. Коньят добился у префектуры запрета на торговлю алкоголем. Префект долго не мог поверить в белого человека, живущего как вайяна. Потом долго не мог с этим примириться. И лишь когда посетивший Антекуме Пата инспектор по здравоохранению убедился, что амбулатория, основанная там Коньятом, работает безукоризненно, что у фельдшера есть диплом и, следовательно, можно поставить большую галочку в отчетах, префект признал законность существования Андре Коньята.
Тогда же и появились первые сообщения о нем во французской печати и первое наименование «король вайяна». Визиты репортеров в результате сыграли положительную роль, расположив к Антекуме Пата общественное мнение. Префектура выделила пять тысяч франков ежегодно на покупку медикаментов и оборудования, и Коньят смирился с раздражавшим его вначале титулом.
Спустя двадцать пять лет Коньят решил посетить родные места. Дочке, трехлетней Кулику, нужна была операция, которую могли сделать только в Париже. Прилетели во Францию вчетвером: Антекуме-Коньят, его жена Аласавани, семилетний сын Ланаки и девочка. Все, кроме отца, впервые вышли из леса...
Подниматься на Эйфелеву башню выше третьего этажа Аласавани отказалась: испугалась, что странное сооружение сейчас сломается. Ей
трудно было спать в комнате на кровати. Она предложила: «Пойдем в парк, повесим там гамак». Коньят с трудом ее отговорил. По правде сказать, ему тоже было тяжеловато. Да и шум мешал, вкус воды раздражал и многое другое.
Дети выносили город куда легче. Ланаки все повторял: «Не забыть бы ребятам рассказать!»
Через четыре недели они вернулись на берега родной реки. С подарками для односельчан, с ящиками медикаментов.
Аласавани — несколько напуганная. Сын — полный впечатлений, в которых виденное смешалось с выдумками, а сам Андре Коньят-Антекуме с твердой уверенностью, что простой и мудрый мир лесных индейцев-вайяна надо защищать.
И с четким намерением делать это, пока хватит сил.
Л. Мартынов
Разыскивается сумчатый волк
«..Песочно-желтого цвета. Рост около шестидесяти сантиметров. Длина метра полтора. Самый крупный сумчатый хищник на планете. В разных языках известен как тилацин, зебровый волк, сумчатый тигр, тасманийский тигр. Может прикидываться высшим млекопитающим — бегает на кончиках лап, как собака. Его принадлежность к сумчатым выдают: кожная складка — сумка на брюхе, форма морды и ушей, толстый у основания хвост и сильно изогнутые задние лапы, благодаря которым тилацин умеет прыгать как кенгуру. Вооружен непомерно большой пастью. Зубов — на четыре больше, чем у волка.
Крайне опасен: способен перекусывать кости добычи. За жертвой не бежит, преследует шагом, но неотрывно, доводя ее до изнеможения. При этом так увлечен погоней, что неопасен постороннему зрителю. Впрочем, от человека бежит всегда, хотя не боится нападать даже на лошадь.
Особые приметы: пятнадцать-двадцать темных полос на спине, задних лапах и у основания длинного жесткого хвоста.
Нашедшего ожидает награда в сто тысяч долларов».
Этого объявления никогда не существовало, оно выдумано. Но все приведенные сведения о неуловимом звере хранятся в памяти тасманийских и приезжих звероловов, биологов, любителей природы — словом, всех тех, кто интересуется судьбой сумчатого волка. И последняя фраза насчет ста тысяч вовсе не вымысел: эту награду посулил американский издатель Тед Тернер.
Действительно, на Тасмании сейчас разворачивается захватывающий детектив. Операцией по отлову зверя, в подготовку которой вложено четверть миллиона долларов, руководит Питер Райт, глава туристской фирмы, энергичный защитник природы. К премии Теда Тернера обещано добавить еще двести тысяч от анонимного журнала: за право первой публикации снимков тилацина.
Для того чтобы понять смысл этой охоты, надо вспомнить по порядку, как, когда и почему «ушел в подполье» сумчатый волк.
Ископаемые останки свидетельствуют, что тилацин некогда был владыкой лесов и равнин Австралии и Новой Зеландии. Однако двенадцать тысяч лет назад у него появился сильный конкурент — дикая собака динго, пришедшая, очевидно, с первыми людьми, перебравшимися сюда. Менее проворные и сильные, сумчатые волки почти десять тысяч лет сражались за право на существование, но выжили только на острове Тасмания, куда соперники не добрались. Хотя тамошние аборигены употребляли в пищу отчасти то же, что и тилацины,— опоссумов, валлаби,— а мясо самого сумчатого волка считали деликатесом, тем не менее человек и зверь сосуществовали в общем-то мирно. И постигла их общая трагическая судьба. Коренных тасманийцев свели в могилу завезенные европейцами болезни и кровавые конфликты с пришельцами: последний абориген умер в 70-х годах прошлого века. А тилацины, как менее доверчивые, продержались дольше и даже попали в герб Тасмании.
