Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год
На «языке мате» можно не только выражать отдельные чувства, но и «разговаривать» целыми фразами. К примеру, слишком сладкий мате имеет такой смысл: «Пора бы тебе поговорить с моими родителями!» Мате с апельсином — «Приходи ко мне!», с корицей — «Я думаю о тебе!», с патокой — «Мне неприятно, что ты такой грустный!»...
— Уверен, что лучшего сувенира вы не найдете,— с улыбкой закончил Хосе Морено. И он убедил меня. Мы с ним дружески распрощались. Но именно тогда я вспомнил слова моего знакомого муниципального советника из Сан-Лоренсо:
— Мате сближает и объединяет людей. Есть верная примета: если его попробуешь, обязательно вернешься в дом, где тебя им угощали...
Буэнос-Айрес
В. Резниченко, корр. АПН — специально для «Вокруг света»
Куда уходят корни «кедров»
Окончание. Начало см. в № 4.
— Я начал разрабатывать план вторжения в Ливан сразу же после назначения на пост министра обороны в августе 1981 года,— заявил Ариель Шарон в разгар агрессии.
Обосновавшись в министерстве обороны, он поручил генштабу подготовить доклад о возможных акциях в Ливане.
Вскоре начальник генерального штаба Рафаэль Эйтан положил на стол несколько «сценариев» будущей операции. Однако ни один из них не удовлетворил воинственного министра. У него имелись свои, далеко идущие планы.
Что же задумал Шарон? Прежде всего изгнать из Ливана палестинцев, одновременно покончив в ходе операции и с присутствием сирийцев (Имеются в виду сирийские подразделения, входящие в Межарабские силы по поддержанию мира в Ливане. (Здесь и далее прим. авт.).). В этом он рассчитывал на поддержку вооруженных формирований «Ливанского фронта» (Блок правохристианских партий.). Затем министр обороны намеревался посадить в Бейруте «сильное» — естественно, христианское — правительство, которое, как и Египет, подписало бы с Израилем мирный договор.
По указанию Шарона генеральный штаб приступил к детальной разработке плана агрессии против Ливана, которому министр обороны сам придумал кодовое название — «Операция «Ораним», что в переводе с иврита означает «Кедры». Впрочем, в кабинетах генштаба ее чаще называли «Большой проект».
В Тель-Авиве прекрасно понимали, что для успешного претворения в жизнь замыслов Шарона необходима не только гарантия, что Соединенные Штаты не будут мешать вторжению, но и их прямая поддержка. В сентябре 1981 года Бегин и Шарон отправились в Вашингтон. Во время встречи с госсекретарем Хейгом министр обороны сообщил в общих чертах о возможном военном вмешательстве Израиля в Ливане. Реакция, как и следовало ожидать, оказалась благоприятной. Хейг, считавшийся другом Израиля, оказал неоценимую услугу, предложив Бегину заключить соглашение о «стратегическом сотрудничестве». Премьер-министр сразу сообразил, что этот документ обеспечит им не только «политическое прикрытие» агрессии против Ливана; из него можно будет извлечь и другие выгоды.
По возвращении в Тель-Авив Шарон часто виделся с американским послом Самюэлем Льюисом, с которым у него сложились доверительные отношения. И вот на встрече 4 ноября министр обороны как бы между прочим сообщил:
— Ситуация в Ливане опасная... Террористы 37 раз нарушали соглашение о прекращении огня. Мы больше не можем этого терпеть...
Это была откровенная ложь, поскольку ООП строго соблюдала соответствующее соглашение, заключенное в июле того же года. Но американский посол не возразил ни слова.
...В конце ноября Бегин должен был вылететь в Вашингтон для подписания меморандума о «стратегическом сотрудничестве». Но произошло непредвиденное: принимая душ, он поскользнулся и сломал бедро. За океан отправился Шарон.
14 декабря Бегин покинул госпиталь. Утром 15-го он пригласил к себе домой министра обороны и министра иностранных дел. Он принял их в спальне, лежа в постели.
— Я решил аннексировать Голанские высоты,— без обиняков объявил он.— Мое решение я намерен вынести на обсуждение кнессета...
Парламент большинством голосов одобрил предложение премьер-министра;
Для Вашингтона такое развитие событий не было неожиданностью. Тем не менее три недели спустя США приостановили действие меморандума о «стратегическом сотрудничестве», чтобы показать миру, что они якобы недовольны действиями израильских политиков.
Вскоре министр обороны разложил перед Бегином оперативные карты и посвятил его в план операции «Ораним». И тот вдруг заявил, что сейчас «самый благоприятный момент для вторжения», а в качестве предлога «можно использовать активность сирийских войск в районе Голанских высот».
Из журналистского блокнота
Только что я вернулся из бейрутского госпиталя. До сих пор перед глазами искалеченные тела взрослых и детей, усталое лицо главного врача Сухейля Исы.
— Когда израильтяне напали на Ливан, я находился в Тире,— начал он свой рассказ.— Там же работала и моя жена... С ходу овладеть городом израильтяне не смогли. Тогда они решили сровнять его с землей: с моря Тир обстреливали военные корабли, с территории Израиля — дальнобойная артиллерия. В воздухе то и дело появлялись «фантомы» и «кфиры». С наступлением темноты воздушные бомбардировки прекращались, но артобстрел продолжался и ночью...
Сначала Сухейль Иса считал, сколько раненых прошло через его руки. Потом сбился со счета. Вместе со своими коллегами он трудился сутками. Утром девятого июня — доктор Иса запомнил этот день — начался очередной воздушный налет. Одна бомба попала в госпиталь. Погибло много раненых, врачей и медсестер. Среди погибших была и жена доктора, которая через четыре месяца должна была стать матерью. Десятого июня госпиталь окружили танки. Вооруженная до зубов израильская солдатня учинила погром. Врача загородил раненый с костылем в руках.
— Но что мог сделать костыль против автомата? — рассказывает доктор Иса.— Этого раненого сбросили со второго этажа. Всем приказали выйти во двор. Кто не мог идти — выволакивали. Потом устроили перекличку. Мы простояли под палящим солнцем около трех часов. Многих врачей и раненых забрали и увезли в неизвестном направлении.
Потом был путь в Бейрут. Вместе с группой беженцев Сухейль Иса оказался в Дамуре, небольшом городке в двадцати километрах от ливанской столицы. На рассвете 12 июня они были разбужены взрывами. Это налетели израильские самолеты. Бомбежка продолжалась около трех часов. Те, кто остался в живых, словно обезумели от пережитого. Кто кричал, кто плакал, кто бежал неизвестно куда. Не прошло и часа, как снова появились самолеты с шестиконечными звездами на крыльях. В этот раз они сбросили газовые бомбы...
— До сих пор я вижу перед глазами искаженное ужасом лицо одной женщины,— тихо сказал Сухейль Иса.— Эту женщину и ее маленького сына взрывной волной отбросило в сторону. Мальчик нахватался газа и зашелся в кашле... Мать, задыхаясь от удушья, ползла к нему, не понимая, что с ними происходит,— ведь в них не попал ни один осколок. Откуда женщине было знать, что теперь их убивают нервно-паралитическим газом БЦ.
А были еще фосфорные и кассетные бомбы...— помолчав, добавил он.— Это варварское оружие. Горящий фосфор невозможно погасить. Попав на тело, он продолжает гореть, получая кислород из тканей человека. Причем горит до тех пор, пока ткани полностью не уничтожатся. Этот процесс может длиться часами...
— А кассетные?
— Здесь прежде всего многочисленные раны. Очень глубокие и болезненные. Если поражены конечности, как правило, мы вынуждены ампутировать их. Причем, далеко от места проникновения осколков. Если же раны внутренние, они практически неизлечимы...
То, что я увидел потом, не укладывалось в сознании. В коридорах и на лестничных площадках лежали раненые: обожженные фосфором, с осколочными ранениями, с ампутированными конечностями. Одни метались в бреду, другие стонали, проклиная Бегина и Шарона, превративших их жизнь в кромешный ад. Кто просил пить, кто просто молчал, отрешенно глядя в потолок.
Я шел следом за главным врачом и смотрел на искалеченных войной людей. В большинстве своем это были мирные жители.
— Видите, кто стал жертвой артобстрелов и бомбардировок,— Сухейль Иса кивнул на раненых.— А правители Израиля утверждают, что главной мишенью являются боевые формирования палестинского сопротивления. Наглая ложь! Подавляющее большинство жертв — ни в чем не повинные люди и прежде всего те, кто даже не способен держать оружие в руках: старики, женщины и дети.
«Тайная вечеря» заговорщиков
Заседание кнессета, проходившее 12 января 1982 года, было бурным: обсуждался вопрос о передаче Египту населенных пунктов Ямита и Шарм аш-Шейха, находившихся под израильской оккупацией. Премьер-министр сидел не на своем обычном месте, а в кресле-каталке. Казалось, он внимательно слушал ораторов. Но в действительности его мысли были далеко от зала заседаний и думал Бегин о... Шароне, кресло которого пустовало...
