Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 2007 год
Собор-проект
Если бы я мог предложить свой рейтинг чудес света, то, несомненно, включил бы Ахенский собор в «великолепную семерку». Кстати говоря, в списки Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО он был в 1978 году включен первым из германских памятников.
Сооружение это — в самом деле фантастическое — на сегодняшний день состоит из трех явно различимых и разновременно построенных частей: граненой центральной, увенчанной куполом, схожим формой с соковыжималкой для апельсинов; надвратной башни, стоящей как бы несколько наособицу; и готического хора, состоящего, кажется, из одних витражей.
В середине XIV века хор Ахенского собора перестроили в готическом стиле, а в 1414 году, к 600-й годовщине смерти Карла Великого, была освящена Capella Vitrea (витражная часовня). Здесь же находится рака с мощами императора, канонизированного в 1165 году
Древнейший центральный «октагон» — дворцовая часовня, выстроенная при Карле Великом в 789—798 годах, — имеет в плане форму правильного восьмигранника (гигантской «соковыжималкой» его увенчали гораздо позднее, в эпоху барокко). Строгая конструкция, образцом для которой послужили византийские императорские храмы, ныне снаружи почти не видна, поскольку со всех сторон закрыта позднейшими пристройками, которые на протяжении тысячелетия лепились поближе к святыне. Но для своего времени и места это было исполинское сооружение, и постройка его оказалась сопряжена с огромными техническими сложностями. Искусство сооружения сравнительно легких купольных сводов, известное античности, было к тому времени в Северной Европе утрачено. Поэтому и кирпичный купол Ахенского собора складывали без какого-либо расчета, «на авось» и с большим запасом — в самой тонкой своей части он имеет 90 сантиметров толщины. Без дополнительных укреплений его гигантская масса, давящая не только вниз, но и «по сторонам», развалила бы стены, и строителям пришлось стянуть кладку железными кольцами…
Вид из древнейшей части собора — октагона (VIII век) на алтарь и открывающуюся за ним готическую заалтарную часть («хор»)
Очевидно, что такие сооружения воздвигаются не по одной лишь практической необходимости. Во всяком случае, на момент постройки собор был непомерно велик для крошечного деревянного городка, каким был в то время Ахен. Главная задача такого сооружения — символическая, и эту великую церковь следует рассматривать как своего рода политический трактат. Так, с античных времен восьмигранник считался знаком земного совершенства. В верхней части он переходит в круг — символ совершенства уже небесного и божественного. Иными словами, вся конструкция намекает и напоминает о совершенном, свыше установленном порядке, к которому обязан приуготовлять свой народ земной властитель, — в том и состоит его функция.
Внимательный к подобным деталям и «посланиям в камне» средневековый наблюдатель мог прочитать здесь и еще один знак. В «Откровении» Иоанна Богослова описывается видение Нового, Небесного Иерусалима. Сопровождавший в нем автора Ангел (так же, как впоследствии Вергилий — Данте) «измерил город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны. И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела» (цитата из «Апокалипсиса», глава 21-я, стихи 16-й и 17-й). Так вот: высота, длина и ширина ахенского восьмиугольника примерно равны.
Таким образом, собор в сердце новой империи призван был служить напоминанием о Святом Граде. А крошечный Ахен — центром новой праведной христианской земли, в которой владыка, в отличие от своих великих, но не знавших истинной веры римско-языческих предшественников, правил бы именем Иисуса и по его заповедям. Известно, что сам Карл был весьма набожным человеком и много потрудился для обращения в христианство язычников — саксов.
Наследники великого человека, чье имя стало нарицательным обозначением верховной власти, подобного религиозно-мистического пыла уже не проявляли, но на протяжении шести столетий (с 936 по 1531 год) продолжали по традиции короноваться в Ахене. И ни один из них не дерзал занять престол, не присев во время церемонии на так называемый трон Карла Великого, почитавшийся чуть ли не наравне со знаменитыми ахенскими реликвиями. Впрочем, связь этого предмета с покойным императором всегда воспринималась как несколько сомнительная. В Новое время особый пиетет перед простым белым «стулом» из мраморных плит, скрепленных грубыми бронзовыми уголками, вызывал всеобщее недоумение — уж слишком кресло невзрачно на вид. И лишь недавно археологи выдвинули интересную гипотезу, нуждающуюся, правда, в дополнительной проверке. На одной из плит боевым средневековым мечом или топором грубо нацарапано поле для игры в мельницу («прапрабабку» современных шашек), которой забавлялись римские легионеры. Известно, что после разрушения римлянами Иерусалимского храма в 70 году н. э. множество мраморных обломков было вывезено в Рим. Возможно, трон Карла как раз и сооружен из материала, по которому некогда ступала нога Спасителя…
Что же касается непосредственно христианских реликвий, то коллекция собора (доставшаяся ему от того же Карла — неутомимого собирателя священных предметов) остается крупнейшей в Северной Европе, да и на всем континенте уступает лишь ватиканской. Наиболее чтимые из них — рубашка Девы Марии из желтовато-белого полотна, пелены Младенца Христа, набедренная повязка Спасителя, которая была на нем во время распятия, и покрывало, на котором был обезглавлен Иоанн Креститель. Раз в семь лет в середине июля все это богатство с благоговением демонстрируют народу — неудивительно, что с самого раннего Средневековья Ахен привлекал паломников со всего христианского мира. Не всякий решался смешаться с толпой, рискуя быть задавленным, и за места на плоских крышах окрестных домов, специально «оборудованных» в виде террас для зрителей, владельцы брали немалую мзду. Иные набожные странники, впрочем, становились жертвами собственных страхов — однажды здание, на крышу которого взгромоздилось слишком много народу, не выдержало и рухнуло.
К счастью, подобных неприятностей давно уже не случается. Но поток паломников не редеет, по-прежнему стимулируя специфический вид производства, которому он в свое время дал толчок. Лет триста назад в Ахене начали изготовление особого рода печатных пряников, сытных и вкусных, легко помещающихся в котомку странника и удивительно долго сохраняющих свежесть. Сегодня, правда, ими охотно лакомятся не только пилигримы. Так что выходит, что этот город — немецкий аналог нашей Тулы.
Карл, гроза язычников, опора церкви, благодетель Ахена
Имперское возрождение
Карл Великий, старший сын мажордома Пипина Короткого, родился 2 апреля 742 года — к тому времени наследственные мажордомы при угасающей династии франкских Меровингов уже «заведовали» не только придворным хозяйством, но фактически управляли страной. Мальчику не было и десяти лет, когда отец его с благословения папы римского устранил законного короля и в ноябре 751 года на импровизированном народном собрании в Суассоне был сам возведен на престол. А уже в 754 году Карл вместе с братом Карломаном был заблаговременно помазан на царство папой Стефаном II, и в 768-м, после смерти Пипина, оба пришли к власти. В 771 году Карломан умер, и Карл сделался единоличным правителем. За сорок шесть лет правления он участвовал в пятидесяти трех крупных военных предприятиях и раздвинул границы франкского королевства от Эльбы до Испании. Там он сражался в союзе с мелкими арабскими эмирами против могущественного кордовского халифа Абдуррахмана. Как раз на обратном пути из этого похода арьергард франкского войска под предводительством бретонского маркграфа Роланда был истреблен басками в Ронсевальском ущелье. Позднее по этим мотивам сложили знаменитую «Песнь о Роланде». В 800 году Карлу случилось спасти папу Льва III от восставших подданных, за что тот 25 декабря того же года в соборе Святого Петра провозгласил его императором — на манер еще не забытых римских. По существу новый статус не оказал большого влияния на характер государственной власти — слабой в разноплеменной державе и мало напоминающей эпоху великих цезарей. Карл, однако, придавал титулу большое значение и всячески подчеркивал свою новую роль попечителя о благе народов и церкви. Кроме освоения новых земель и строительства дорог, церквей и дворцов его правление ознаменовалось — простите за трюизм — расцветом наук и искусств. Государь сам усердно занимался и даже за обедом, по уверению биографа-современника монаха Эйнгарда, приказывал читать себе исторические сочинения древних или трактаты блаженного Августина. Кроме того, овладел латынью и греческим — языками тогдашней образованности. Понимая, что управление большой и разноплеменной державой требует грамотных людей, он ценил ученых и созывал их в свои владения отовсюду. При ахенском дворе образовалась целая академия, как на афинский манер называл Карл кружок естествоиспытателей и литераторов, в котором изучали античных авторов. Душой кружка был монах Алкуин, англосакс из Нортумбрии, автор богословских сочинений, трудов по математике и астрономии. Понимая трудность образования народа на мертвых языках, Карл также распорядился составить грамматику языка родного (некоего германского наречия, нам ныне неизвестного). А в особенности заботился император о школах при церквях и монастырях. В Ахене он устроил гимназию для своих детей, а также придворных и их сыновей. Внимание Карла Великого к просвещению иногда, по свойствам тогдашнего времени, принимало довольно необычные формы. Так, удостоверившись, что духовенство, вместо того чтобы учить паству, проводит время на охоте, он издал капитулярий, обязывающий лиц духовного сана добывать лишь столько зверей, сколько шкур нужно для переплета книг, чем изрядно способствовал расцвету церковных скрипториев. Стараниями ученых при императоре вышли из векового забвения целые пласты античной культуры, отчего и время это иногда называют «каролингским возрождением». Человек могучего сложения и, по средневековым меркам, гигантского роста (более 180 сантиметров), Карл пережил четырех законных жен, от которых имел 11 детей. Скончался он 28 января 814 года и был погребен в любимом ахенском соборе. Сегодняшний Ахен чтит своего величайшего правителя. В любом книжном ларьке непременно обнаружится добрая дюжина жизнеописаний Карла Великого. Его останки как реликвия бережно хранятся в соборе, а в коронационном зале Ратуши выставлены копии вывезенных некогда в Вену его государственных регалий. Императорская корона, охотничий рог, держава, меч и парадная сабля (подарок багдадского халифа Харуна ар-Рашида!) мирно соседствуют в огромной витрине с Евангелием, исполненным в ахенском скриптории, учрежденном тем же Карлом. В этой мастерской, по всей видимости, был окончательно выработан новый шрифт — «Каролингский минускул», удобочитаемый рукописный шрифт уже вполне современного вида, в котором впервые стали правильным образом отделяться строчные и прописные буквы, а между словами появились пробелы. В целом не будет большим преувеличением сказать, что город продолжает жить по заветам Карла Великого. Трансформируя их, надо признать, чрезвычайно искусно в соответствии с веяниями времени…
