Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1989 год
Днем 20 июня Балтийское пароходство направило шифрованные радиограммы теплоходу «Вторая пятилетка» и пароходу «Луначарский»: «Замедлите ход. Держитесь южного берега Финского залива, будьте готовыми зайти в советские порты Ригу, Таллин или в бухты Моонзунда».
Пароход «Днестр» приближался к берегам Германии, назад его не повернули.
К утру 21 июня никаких официальных распоряжений от Народного комиссариата морского флота в Ленинград не поступило. С согласия Ленинградского областного комитета партии в пароходстве приняли решение «Вторую пятилетку» по радио повернуть в Ригу, а пароход «Луначарский» в Ленинград. Выход других судов в Германию отменили.
Пароход «Днестр» продолжал двигаться в Штеттин, повернуть его назад время еще было...
Вечером 21 июня пораженные советские моряки увидели входивший в порт Штеттина еще один советский пароход. Это был «Днестр» с тремя с половиной тысячами тонн отборного зерна — ответ на мольбу радиста «Магнитогорска»: «Не посылайте больше судов в Германию».
Страх ослушаться приказа свыше не позволил ни руководству пароходства, ни Народному комиссариату морского флота вернуть судно в Ленинград. Сколько тысяч жизней можно было спасти в блокаду, до которой оставалось 73 дня, только пшеницей одно судна, а таких судов был не один десяток...
Приход «Днестра» подтвердил опасения капитанов задержанных судов о лживости заявлений администрации порта, будто фарватер минирован англичанами и непроходим.
21 июня, суббота. Весь день в пароходстве прошел в тревоге. По радио как будто ничего не происходило. Москва передавала обычную программу. Из Народного комиссариата морского флота никаких распоряжений по-прежнему не поступало.
22 июня в 3 часа 30 минут утра с парохода «Луга», возвращавшегося с Ханко в Ленинград, от капитана В. М. Миронова получена радиограмма: «Судно обстреляли немецкие самолеты. Имею около 20 пробоин. Ранен вахтенный помощник С. И. Клеменов».
В 3 часа 34 минуты 22 июня сигнальщик рейдового поста Кронштадт и поста маяка Толбухин обнаружил четыре немецких самолета типа «Хейнкель-111». Самолеты сбросили мины на Большой Кронштадтский рейд и, сопровождаемые огнем зенитных батарей, скрылись.
Эстонский товаро-пассажирский пароход «Рухну», вышедший ночью из Ленинграда, подорвался на магнитной мине у входа в открытую часть Морского канала. Лоцман Ф. А. Трофимов сообразил: «Если судно утонет в канале, вход в Ленинградский порт будет закрыт». Трофимов успел повернуть погибавший пароход из зоны канала. Морской путь в Ленинград остался свободным. Вслед за этим радист латвийского парохода «Гайсма» успел передать радиограмму капитана Николая Георгиевича Дувэ из Ирбенского пролива: «Судно атаковано самолетами, торпедировано немецкими катерами. «Гайсма» тонет! Прощайте!»
22 июня на рассвете германское правительство объявило войну Советскому Союзу...
22 июня в 6 часов утра из динамиков, установленных в портах Штеттина, Данцига и Любека, где стоят советские суда, несется истеричная речь Гитлера. Через полчаса на судах хозяйничают эсэсовские отряды. Срывают флаги, громят продовольственные склады, рассовывают по карманам личные вещи моряков.
22 июня, 8 часов утра. По-прежнему никаких официальных распоряжений от Народного комиссариата морского флота не поступает. В пароходстве включены все приемники. Москва передает обычную воскресную программу. О войне ни слова. В пароходстве издан приказ «О немедленной готовности судов и экипажей». Моряки спрашивают:
— Война?
— Нет,— отвечают представители пароходства,— пробная мобилизация...
22 июня, полдень. По радио передано сообщение правительства СССР о вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз.
23 июня, 5 часов утра. Спустя более суток после начала войны на море и более четырех суток после передачи радиограммы с «Магнитогорска» Народный комиссариат морского флота передал, чтобы все суда, находящиеся в южной части Балтийского моря, зашли в ближайшие порты Советского Союза.
Из-за запоздалого приказа, не считая потопленных гитлеровцами транспортов, Германия задержала 32 советских судна различных пароходств с грузом и экипажами, общей численностью около 900 человек. Многие из них погибли в фашистских концлагерях...
Команда «Магнитогорска» знала о тайной радиограмме радиста Стасова, но среди моряков предателей не было.
9 июля 1945 года оставшиеся в живых прибыли в Ленинград. Среди них и Юрий Стасов. Начались изнурительные допросы: как и почему был интернирован? Чем занимался в лагере и тюрьме? Были ли там знакомые?
Вернуться в пароходство и пойти в загранку с «каиновой» отметкой в анкете «был интернирован» не разрешали. Коммунистов исключили из партии с мотивировкой: «За неуплату членских взносов и длительный отрыв от работы партийной организации». Партбилеты им вернули лишь в пятидесятых годах, после XX съезда партии...
Владимир Сидоренко
Гренландский дневник
Международная экспедиция «Трансантарктика», которая должна состояться в 1989—1990 годах, имеет свою предысторию. О ней мы рассказывали в шестом номере нашего журнала за минувший год. Два выдающихся путешественника француз Жан Луи Этьенн и американец Уилл Стигер встретились на пути к полюсу в 1986 году и договорились об организации международной экспедиции в Антарктиду: пересечь шестой континент по наиболее протяженному маршруту — от станции «Беллинсгаузен» через Южный полюс до станции «Мирный». С советской стороны участником Трансантарктической экспедиции стал ленинградец, кандидат физико-математических наук, сотрудник Арктического и Антарктического научно-исследовательского института Виктор Боярский.
Для меня эта экспедиция началась в марте 1988 года, когда я был приглашен на тренировочный сбор на ранчо Стигера в Миннесоте, где собрались все участники экспедиции. Францию представлял Жан Луи Этьенн, Англию — Джеф Сомерс, Японию — Кеидзо Фунацу, Канаду — Мартин Вильяме, Советский Союз — я. Этьенн и Вильяме были на ранчо впервые, а Джеф и Кеидзо уже работали здесь с осени, тренируя собак и подготавливая снаряжение. Кеидзо же был приглашен Стигером в эту экспедицию еще и как каюр-профессионал и преемник знаменитого японского путешественника Наоми Уэмуры. Надо сказать, что среди шести участников экспедиции только трое, а именно Стигер, Фунацу и Сомерс, имели опыт работы с собачьими упряжками. Джеф Сомерс два с половиной года работал в качестве каюра и проводника в Британской Антарктической службе на Антарктическом полуострове. Ни я, ни Этьенн, ни Вильяме до сих пор дел с собаками не имели, и поэтому Стигер предполагал, что мы наберем необходимый опыт во время этих сборов. Они начались споро, в том смысле, что мы сразу же получили по собачьей упряжке, с которой должны были работать, начиная с утра, с запрягания нарт, и кончая вечером, до часа кормежки.
Тренировка заключалась в том, что мы возили разнообразный груз на нартах: стройматериалы, бочки с горючим, кирпич... со склада, расположенного километрах в пяти от ранчо. К складу вели две основные дороги: по льду озера и через лес с многочисленными подъемами и узкими местами.
Спустя пять дней у Мартина возникли какие-то неотложные дела. Он уехал, пообещав скоро вернуться, но так и не приехал более, прислал Стигеру извинительное письмо, из которого следовало, что он не сможет принять участие в трансгренландском переходе. Это известие нас всех опечалило, ибо мы успели привыкнуть к Мартину, к его рыжей бороде, улыбке и постоянной готовности прийти на помощь. Этот «нехороший» почин, к сожалению, поддержали Этьенн и Стигер, они тоже покинули ранчо неделю спустя. Таким образом, на ранчо остались я, Джеф и Кеидзо, и мы работали вместе до конца марта.
Сначала мы предполагали пересечь Гренландию с севера на юг, но потом выяснилось, что заброска экспедиции и всего экспедиционного груза на ледник Гумбольдта в апреле весьма дорогостояща, поэтому было принято решение идти с юга на север по пути, ранее нехоженому. В пользу этого предложения работало и то обстоятельство, что, передвигаясь таким образом, мы сможем избежать трудностей, связанных с наступающим летом: лето будет идти нам вдогонку, но не перегонять нас. Наоми Уэмура, который пересек Гренландию в 1978 году, шел с севера на юг, и в июле, находясь в районе южнее 70-го градуса, столкнулся с трудностями, вызванными высокой температурой воздуха, туманами, мокрым снегом.
Гренландская экспедиция, названная нами тренировочной, является уникальной в своем роде. Достаточно сказать, что это была всего вторая в истории гренландских путешествий попытка пересечь Гренландию по меридиану (первую успешно завершил Уэмура). Все остальные экспедиции, включая и легендарную экспедицию Нансена,— кстати, в августе 1988 года исполнилось ровно сто лет с момента ее начала,— пересекали Гренландию в широтном направлении, с востока на запад.
