Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1971 год
«Чтобы увидеть все места нашего города, где командует мафия, вам — для начала, конечно, — стоит сфотографировать Дворец норманнов (резиденция автономного сицилийского парламента) и Дворец орлов (муниципалитет Палермо), затем поснимайте конторы крупнейших фирм Сицилии и холлы двух самых больших гостиниц; хорошо бы еще сделать красивую панорамную фотографию Дворца правосудия. Ну и, уж само собой, не забудьте тюрьму Уччардоне: с одной стороны, она, несомненно, символ и олицетворение закона в действии, с другой — она с такой же несомненностью символизирует полный и, так сказать, жизненный контроль мафии; в истории тюрьмы Уччардоне известно немало случаев, когда тот или иной заключенный навсегда замолкал, так и не успев дать показаний...»
Как видите, журналисты нарисовали весьма широкое поле деятельности мафии. Разумеется, они не имели в виду, что похитителей Де Мауро стоит искать именно в этих почтенных учреждениях: учреждения эти, будучи расположены на самом верху местного общества, используются мафией строго по назначению — в качестве «крыши». К ним мафия прибегает в тех случаях, когда нужно добиться выгодного подряда или выручить своего человека и запутать следствие. Де Мауро же, судя по всему, был похищен потому, что напал — сознательно или нечаянно — на след какого-то не раскрытого еще преступления. Как сказал один знающий сицилиец: «Наверняка он задал один верный вопрос не тому человеку. Или, если хотите, — верному человеку не тот вопрос...»
Для того чтобы представить себе, каков мог быть этот вопрос, нам придется хотя бы бегло обозреть поле деятельности мафии.
Когда-то мафия была тесно связана с землей. Тот период называют мафией габеллотти (Габеллотти — стражники, надсмотрщики, телохранители и прочая челядь баронов, получившая за выслугу лет землю в аренду. В свою очередь, габеллотти сдавали землю в субаренду крестьянам, оставляя за собой роль посредника. В середине прошлого столетия габеллотти, пытаясь не допустить народных волнений, стали объединяться в мафистскую организацию, ставшую, по сути, государством в государстве. — Прим. автора.) . Собственно, в этом «чистом» виде мафия сохранилась и поныне, хотя, конечно, не с тощих крестьянских полей собирает она свой главный оброк, это занятие скорее привычка или, может, трогательное воспоминание о далеком детстве. Первым шагом в большой бизнес было открытие «филиала» — «мафии садов». Сады в Сицилии — это апельсиновые и лимонные рощи в Конка д"Оро, близ Палермо, и в Пьяна ди Катания. Мафия пришла в сады с набором своих любимых приемов. Поначалу она запугивает: у крестьян, выращивающих хлеб или разводящих скот, часть полей оказывается потравленной или часть стада вырезанной. Затем к пострадавшему приходит человек в темной кепке и, равнодушно поглядывая по сторонам, предлагает свои услуги в качестве «защитника». То же и в садах — только там «намеком» служат подрубленные деревья...
Дальше — больше. Проявив изобретательность, мафия разыскала еще один источник дохода: оросительную систему. Без воды ведь фруктов не вырастишь. Появились «налоги» на воду, появились мускулистые «стражники» каналов. Кто пробовал не платить, горько в том раскаивался: годы труда шли насмарку. Кто пробовал «воровать» воду, кончал и того хуже — где-нибудь на дороге с пригоршней дроби в спине.
Следующий шаг мафии был по-своему логичен и в каком-то смысле историчен — мафия прибрала к рукам контроль над продажей фруктов и таким образом вторглась в города.
Раньше мафия имела строгую организационную структуру: во главе ее стоял «капо», или «большой дядя», все члены организации делились по территориальному признаку на «семьи». Теперь же, став на рельсы специализации, мафия основным своим подразделением сделала «коске» (то есть «ветви», «стебли»). Коске плодились бурно: «мафия рынка» поделилась на группы, занимающиеся соответственно торговлей фруктами и овощами, рыбой (причем не только торговлей, но и промыслом) и т. д. Одним из результатов контроля мафии над рынком стали «ножницы» между оптовыми и розничными ценами. Зачастую фрукты в Палермо стоят даже дороже, чем на севере Италии. Еще одна область, где орудует мафия, — строительство. Методы «убеждения» несговорчивых на «таксу безопасности» предпринимателей принципиально не новы: взрывы, угрозы похищения детей, покушения...
«Почтенное общество», как мафия сама себя называет, за долгие годы жизни изобрело и традициями освятило свой собственный «язык смерти». Как известно, самым употребительным словом в этом языке стала «лупара» — обрез. Корень этого слова — «лупо» — означает «волк», и с таким ружьем действительно ходили на волков, пока они водились. Тогда же кто-то открыл, что с лупарой можно прекрасно ходить и на людей. Технология изготовления лупары не сложна. Результат же поразителен: какой-то досужий любитель статистики подсчитал, что за сто лет из лупары было убито не меньше 10 тысяч человек.
Один из немногих мафьози, заговоривших в полиции, — Джузеппе Луппино, рассказывал, что, прежде чем стать членом «почтенного общества», кандидат проходит через следующую церемонию:
«Друзья» завязали мне глаза и дали в руку какую-то бумагу. Мне пришлось перехватывать ее в руках — бумага была зажжена. Мне сказали, что на бумаге — изображение святого. Потом они прокололи мне палец, так что выступила кровь, и заставили произнести: «Клянусь не предавать «семью» и исполнять все приказы. Кто предаст, найдет смерть».
Он нашел ее через несколько дней после признаний в полиции. Джузеппе Луппино был обнаружен у какой-то глухой кирпичной стены, прошитый волчьей картечью. Во рту у него торчал камень — на том же «языке смерти» мафии это означает, что убитый нарушил закон «омерта», закон молчания.
Некий Капраротта, нотариус, был убит за то, что отказался уплатить «пиццо», мзду. Этого убийства нечаянным свидетелем оказался его двоюродный брат, доктор Палмьери. Он не успел сообщить о виденном в полицию, и его настигла лупара. Бандиты вырвали у него глаза.
Таких «условных обозначений» в словаре мафии много. Правда, теперь, «в наш стремительный век» порой бывает недосуг заниматься «шифровальной работой»: при стрельбе на полном ходу машины из автомата не до тонкостей, тем более при взрыве бомбы или целой малолитражки, нафаршированной взрывчаткой. Не предусмотрены «тонкости» и при самом «модном» способе убийства. То есть убивают-то по-старому, по-новому заметают следы. Ночью к какой-нибудь стройке подъезжает машина. Охрана, зная свое дело, разбредается по самым темным закоулкам, дабы не мешать «работе». Тем временем каменщик-мафьозо замешивает раствор, привезенный в машине труп опускается в будущий блок с готовой арматурой, краном подводится бадья с цементом, бадья переворачивается... На торжественной церемонии открытия очередного нового оффиса довольно часто присутствует священник. Порой он не только благословляет фирму-клиента, но и поминает покойного, навечно замурованного в фундаменте процветающей фирмы.
Во всех описанных случаях мафия, руководствуясь своими понятиями о чести и необходимостью постоянно поддерживать обстановку страха, посылает вежливое письмо такого содержания: «Достопочтенная синьора, Вам должно быть известно, что мы неоднократно предупреждали Вашего уважаемого супруга. К сожалению, он не внял добрым советам».., и так далее, и тому подобное со знаменитой полной самоунижения концовкой, сохранившейся еще со времен баронов: «Целуем руки!»
Мы уже говорили, что семья Де Мауро никаких писем не получала. Люди, знающие порядки на Сицилии, сделали из этого обстоятельства такой вывод: либо похищение совершено не мафией, либо она по неведомой причине отступила от традиций.
Мафию нельзя представлять как шайку разнузданных и бессмысленных убийц. Это прежде всего отлаженная система, цель которой — самообогащение. Мафьозо не пойдет на убийство без крайней на то необходимости, ведь он часть системы, он ни шагу не сделает без приказа сверху. Больше того, порой мафии выгодней отдать в руки правосудия мелкую сошку, нежели рисковать устойчивостью, неуязвимостью всей системы, а ведь убийство всегда связано с риском. Не случайно полицейские на Сицилии не всегда могут с уверенностью сказать, сами ли они поймали преступника или им подсунула его мафия, решившая отделаться «малой кровью». Понятно, что покушение на человека известного, каким, несомненно, был журналист Де Мауро, — событие в своем роде исключительное; должны были быть причины, которые заставили мафию пойти на скандал.
Нельзя, например, исключить такой вариант: Де Мауро узнал нечто связанное с ежедневной борьбой мафии за власть внутри Палермо и внутри острова. Но, справедливо замечает руководитель уголовной полиции Палермо, Сицилия, не моргнув глазом, переварила столько циклопических по размерам скандалов, и ведь ни один журналист пока не умер.
