Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1987 год
Потянулись томительные минуты. Что могло быть обнаружено в документах? Может быть, властям стало известно, что он связан с ИРА? Или попался кто-то из троих, с кем они расстались возле темно-зеленого такси, и из него выбили показания?
Наконец агент вернулся. Он вопросительно взглянул на кучку полицейских у машины и по знаку констебля протянул бумаги шоферу:
— Проезжайте.
Стараясь ничем не выдать своего волнения, тот не спеша забрался в кабину и включил мотор. Огромный фургон стал медленно вползать на пандус, ведущий в трюм парома.
Оставшиеся до отплытия шесть часов водитель фургона простоял на верхней палубе на холодном сыром ветру. Его мысли были с теми тремя внизу, в тесном душном тайнике, без пищи, с единственной флягой воды на всех. Кто же мог предполагать, что на дневной паром они не попадут!
В 22.15 судно ожило. Медленно поднялся тяжелый пандус, мелко завибрировал огромный корпус парома, и он стал потихоньку пятиться к выходу из порта. Впереди лежало Ирландское море.
Девять часов спустя паром ошвартовался у причальной стенки ливерпульского порта, где полиция едва ли станет искать «опасных преступников». Однако, съезжая на берег, водитель мебельного фургона увидел впереди полицейский кордон. Только на сей раз английский. Началась нудная процедура проверки. Когда она закончилась, так же как и в Дублине ничем, водитель со злостью бросил несколько нелестных слов в адрес «совсем уже сошедших с ума полицейских ищеек» и хлопнул дверцей. Через пять минут мебельный фургон затерялся в лабиринте ливерпульских улиц.
Д. Лихачев
Бабочки, скорпион, утюги и другие
Сначала из темной глубины расщелины появилась продолговатая голова, затем — извивающееся болотного цвета тело. Мурена! Зло блеснув маленькими глазками, она замерла, покачалась из стороны в сторону, словно осматриваясь, а затем полностью вылезла из своего убежища. Это был редкий экземпляр: толщиной с хорошее бревно, а в длину более двух метров. Как бы демонстрируя пренебрежение ко всему окружающему, подводная хищница «постояла» с минуту у своего дома, а потом, изогнувшись, скользнула в сторону близлежащих камней...
Хотя я и представлял себе повадки мурен и знал, что они первыми не нападают, тем не менее ощущение безопасности меня радовало: нас разделяло толстое стекло аквариума...
В Национальном аквариуме в Гаване я побывал по совету кубинских журналистов Уго Риуса и Рикардо Саенса.
— Ты непременно должен туда съездить,— сказали мне коллеги.— Другого такого места, где можно посмотреть подводный мир Карибского моря, на Кубе нет. Разве что само море...
Что такое «само море», я уже знал. Немало часов провел, ныряя с маской у берегов Кубы. Но наблюдать морских обитателей в такой близости мне еще не приходилось.
От центра Гаваны до Национального аквариума можно добраться на машине минут за пятнадцать. Расположен он на самом берегу моря, и это, как потом выяснилось, не случайно. Несмотря на ранний час, у входа уже была очередь, многие гаванцы приехали с детьми.
Как-то Уго Риус сказал мне, что Кубу, видимо, называют жемчужиной Карибского моря, имея в виду не только чудесные природные и климатические условия, но и по той причине, что на острове не водится ни ядовитых тварей, ни опасных насекомых. Однако море, его глубины... Они таят в себе немало опасностей. Акулы и барракуды — океанские щуки, мурены, ядовитые рыбы, электрические скаты, медузы, многие из которых весьма опасны для человека...
От входа в Национальный аквариум налево и направо двумя изогнутыми крыльями уходили каменные стены, в которые были встроены аквариумы разных размеров. Впереди виднелось круглое строение, часть его стены заменяло сверкающее на солнце стекло.
Ближайшие от меня аквариумы (хотя очень хочется назвать их «живыми уголками», столь точно воспроизведены в них естественные условия жизни морских обитателей) были небольшими. Крохотные рыбки разно- цветными молниями мелькали за стеклом и время от времени исчезали среди кораллов, словно надевали шапки-невидимки.
В соседнем аквариуме вели нескончаемый хоровод красно-золотистые красавицы, напоминавшие по размеру и форме кефаль. Я подошел к следующему «живому уголку» и... ничего не увидел. Только на песчаном дне лежало несколько камней. На прикрепленной сверху табличке было написано: «Скорпион». «Понятно,— подумал я,— речь идет о ком-то из отряда скорпенообразных. Но почему аквариум пустой?» Рядом проходил один из служителей, его я и остановил вопросом.
— Скорпион? — переспросил сотрудник аквариума.— Вы его просто не заметили. Вот он, внизу, слева.
Я присмотрелся и понял: то, что я принял за камень, испещренный выбоинами, иссеченный трещинами, местами засыпанный песком,— это и есть «скорпион», а точнее, рыба бородавчатка. Когда я увидел, что «камень» смотрит на меня черным глазом, сомнения рассеялись окончательно.
Бородавчатки проводят большую часть жизни в неподвижности: лежа на дне, они подстерегают добычу. И если какая-нибудь мелкая рыбешка попадает в зону атаки «скорпиона», то исход, как правило, предрешен. Стремительный бросок — и добыча поймана. Встреча с бородавчаткой грозит неприятностями и человеку. Дело в том, что в основании колючих лучей спинного плавника расположены ядовитые железы. Раны, вызванные иглами бородавчатки, очень болезненны, заживают долго. Температура поднимается до 40 градусов, человека лихорадит, тошнит, он страдает от сильной головной боли. А если у него слабое сердце, то конец может быть трагическим...
Видно, мое любопытство сильно разгневало «скорпиона». Трудно сказать, на что он рассчитывал, но вдруг прыгнул в мою сторону. Растопыренные иглы царапнули по стеклу, бородавчатка отпрянула. Видимо, удовлетворившись произведенным эффектом, она плавно опустилась на дно и снова превратилась в кусок камня.
Чего только не увидишь в Национальном аквариуме — акулы, барракуды, огромные лобаны, морские черепахи, рыбы-свистуны, рыбы-утюги, дельфины... А любимица публики, морской лев Сильвия! Она высоко выпрыгивала из воды, совершала сальто-мортале, носила на носу мяч и с удовольствием принимала из рук дрессировщика заслуженную награду. Перед зрителями Сильвия выступает три раза в день и всегда с большой охотой...
В Национальном аквариуме я пробыл не один час, а перед уходом решил поговорить с кем-нибудь из научных работников.
С молодым биологом, заведующим научно-техническим отделом Мигелем Гарсия я познакомился в административном здании. Мигель не ограничился рассказом, а предложил мне еще раз обойти экспозицию. Так получилось, что я осмотрел Аквариум дважды — второй раз под руководством специалиста.
— Наш Аквариум был создан в 1961 году, вскоре после победы народной революции,— рассказывал Мигель.— Он сразу же стал популярным местом отдыха гаванцев. Впоследствии были открыты и Парк Ленина, и Ботанический сад, и национальный зоопарк, но Аквариум был первым. К нам приходит около миллиона человек в год. Но, конечно же, Национальный аквариум — не просто место отдыха, это в первую очередь научный центр. За четверть века здесь были проведены многочисленные исследования, которые дали разнообразную информацию — например, о совместимости рыб, условиях их жизни. Следим мы и за здоровьем наших подопечных. Время от времени проводим профилактические переселения: помещаем рыб на две минуты или более — в зависимости от вида — в пресную воду. Паразиты, нередко становящиеся причиной их гибели, умирают, а затем мы снова выпускаем уже «чистых» рыб в морскую воду...
В Национальном аквариуме собрано около 270 видов морских рыб и животных, отловленных в Карибском море. Исключение составляет только Сильвия — она из Намибии. Общее число обитателей превышает одиннадцать тысяч. Изучая поведение рыб, работники Аквариума пришли к выводу, что некоторые хищники могут спокойно жить с представителями других видов, не причиняя им вреда. А иные рыбы — на первый взгляд безобидные и спокойные — никак не хотят делить свою территорию с соседями. Вот, к примеру, лобан. Казалось бы, флегматичная рыба, но в неволе становится очень агрессивной, нападает даже на работников, когда они спускаются проводить уборку. — Вы видели самых маленьких наших обитателей? — спросил Мигель.— Пойдемте, покажу,— и Гарсия подвел меня к «живому уголку» с рыбками, снующими между кораллами,— тому самому, с которого я утром начал осмотр экспозиции.
— Перед вами рыбы-бабочки. Наш Аквариум расположен на самом берегу моря,— напомнил Мигель,— что позволяет поддерживать постоянную циркуляцию морской воды в аквариумах. Это очень важно для обитателей коралловых рифов. Ведь без кораллов они просто не могут жить, а те, в свою очередь, не могут существовать без постоянного притока свежей морской воды.
