Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1993 №05
Конечно, если книга Хаттона и вправду была жалкой фальшивкой, высшие чины Британского адмиралтейства имели полное право выразить свое негодование по поводу изложенной в ней версии. Но если предположение Хаттона соответствовало истине, получалось, что английский ныряльщик, выполнявший шпионское задание — в мирное-то время! — своими действиями оскорбил советских руководителей, которые в это время находились с государственным визитом в Великобритании. Однако такой поворот дела никак не устраивал Британское адмиралтейство — потому-то оно и поспешило огласить свое гневное заявление, обвинив бедного журналиста в откровенной клевете.
Вот какой загадочной была эта история! Так что читателю самому предстоит разобраться, что в ней правда, а что домысел...
В 1967 году произошли два примечательных события — как будто История сама взялась разрешить эту великую тайну наших дней.
В январе 1967 года боннская газета «Бильд» объявила, что Крэбб жив и здоров и что в настоящее время он тренирует в Болькенхагене, в Мекленбургской бухте, восточногерманских ныряльщиков..
8 марта 1967 года на побережье неподалеку от Чичестера нашли верхнюю часть человеческого черепа. На челюсти — верхней, разумеется,— сохранилось семь зубов, на них не было обнаружено ни пломб, ни следов кариеса. Эти останки попали в руки того же судебного врача, который некогда обследовал тело Крэбба. Врач заявил, что, по его мнению, череп пролежал под водой около десяти лет. Это приблизительно совпадало с датой исчезновения Крэбба.
Но был ли это череп Крэбба?
Ален Деко
Перевел с французского И. Алчеев
Два Робинзона
Вы хотите побывать на острове Робинзона Крузо? — переспросила меня миловидная Анхелика Рохас, служащая одного из туристических агентств Сантьяго.— Нет ничего проще. Приобретайте у нас тур.
Я воспользовался ее советом. И только потом убедился, что, несмотря на заверения Анхелики, добраться до острова не так-то просто. Морское сообщение ненадежное: судно курсирует нерегулярно, в зависимости от погоды. А не внушавший доверия маленький двухмоторный самолет преодолевает семьсот километров, что отделяют остров от чилийской столицы, аж за три часа. И все это время мне и двум другим пассажирам казалось, что самолет, затерявшийся в безграничном воздушном пространстве, под которым был такой же безбрежный океан, так и не долетит до цели.
И даже когда перед нами предстали обнаженные вершины гор, к которым кое-где прилепились облака, и, резко снизившись, самолет коснулся земли и побежал по едва различимой полосе, расположенной на уровне отвесных прибрежных скал, беспокойство не прошло: казалось, самолет не сможет остановиться и, дойдя до конца полосы, свалится в пропасть. Но летчик за несколько метров до обрыва хладнокровно затормозил, развернул самолет и вырулил на стоянку, такую же пыльную, как и полоса. Рядом стояли два дощатых барака — аэродромное помещение, цистерна с горючим. Чуть в сторонке на специальной подставке развевался национальный флаг. Около флага — щит, гласящий: «Добро пожаловать! Вы прибыли в Национальный парк «Хуан Фернандес». Но и это не было концом нашего путешествия. Погрузившись на старенький «додж», за руль которого сел все тот же пилот, мы отправились дальше. Дорога, как и взлетная полоса, была едва обозначена. Она вела то круто вверх — и тогда «додж», напрягая последние силенки своего мотора, весь содрогаясь, натужно полз в гору, окутывая нас пылью. То резко спускалась вниз.
Через полчаса мы оказались на берегу залива, где нас поджидала «ланча» — четырехвесельная шлюпка с мотором, на которой предстояло добираться до поселка Сан-Хуан-Баутиста. В поселок можно было попасть и через горы, по козьим тропам. Но для этого понадобился бы весь световой день. На «ланче» — всего два часа. И, как утверждал пилот-шофер, прогулка по океану куда приятнее, чем пешее путешествие по горам.
Прогулка действительно могла быть приятной. Мы плыли мимо величественных гор, по склонам которых к изумрудной глади океана сбегали леса, мимо островков, похожих на нагромождение скал. Увы, мне не повезло. В тот день Тихий океан не соответствовал своему названию. Правда, волнение по местным меркам было незначительным — всего два-три балла. И островитянин, управлявший шлюпкой, да и сидевшие в ней местные жители не обращали на него внимания. Но мне, впервые оказавшемуся в открытом океане на такой легкой посудине, было не до красот.
Но всему бывает конец. Пришел конец и нашей прогулке по океану. Через два с небольшим часа шлюпка вошла в бухту Кумберленд, и мы поднялись на причал.
Поселок Сан-Хуан-Баутиста расположился в небольшой долине, самой природой предназначенной для обитания. С одной стороны ее подпирают горы, защищающие поселок от ветров и создающие благоприятный микроклимат; с другой — залив океана, образовавший удобную бухту для захода судов.
Остров же, где находится поселок,— один из трех, что входят в архипелаг Хуан Фернандес. И носит он имя Робинзона Крузо. Называется он так с 1966 года, когда президент Чили Эдуарде Фрей издал декрет о переименовании островов архипелага. Прежнее его название — Мас-а-Тьерра, то есть «Остров у берега». Два других острова — Александр Селькирк (раньше он назывался Мас-Афуэра, или «Дальше от берега») и Санта-Клара — необитаемые.
Острова эти были открыты случайно. Испанский фрегат, капитаном на котором был Хуан Фернандес, направлялся к чилийскому порту Вальпараисо. Неожиданный шторм изменил маршрут судна и вынес его в открытый океан. Когда шторм стих, Хуан Фернандес обнаружил, что фрегат находится вблизи острова, которого не оказалось на его карте. Судно подошло к нему, и капитан увидел еще два острова. Недолго думая, испанец дал им названия. Тот, что был ближе к берегу, окрестили Мас-а-Тьерра. Дальний — Мас-Афуэра. Средний — Санта-Клара. А сам архипелаг получил имя Хуана Фернандеса. История не оставила точной даты открытия островов. Известно лишь, что произошло это между 1563 и 1574 годами.
На острове Робинзона Крузо многое напоминает о Даниеле Дефо и его героях: и мост «Робинзон Крузо», и небольшое кафе «Пятница», и отель с экзотическим названием «Альдеа-де-Даниель Дефо» («Деревня Даниеля Дефо»). Это действительно несколько обособленная миниатюрная деревушка, состоящая из полутора десятков строений, стилизованных под полинезийские хижины, каждая из которых представляет собой отдельный гостиничный номер для состоятельных туристов. Я уж не говорю о том, что островитяне до сих пор называют своих детей Робинзонами, Даниелями и даже Пятницей. Правда, как я убедился, не все местные юные Робинзоны, Даниели и Пятницы подозревают, кому они обязаны своим именем.
И конечно же, на острове хранится память об Александре Селькирке. Ну, скажем, знаменитый грот, в котором якобы жил Селькирк. Он находится не в самом поселке, а в пяти милях от него — в бухте Робинзона Крузо, где, как считают, высадился прототип героя Даниеля Дефо. Грот представляет собой пещеру — углубление в горе, вполне сухое и удобное для жилья, примерно три на четыре метра. В углу — очаг, на котором готовилась пища, посуда из обожженной глины. Над очагом растянуты козьи шкуры. Грубо сколоченный стол, два пня, служивших табуретками...
О том, что пещера принадлежала Селькирку, говорит и надпись на деревянном щите, установленном у самого ее входа:
«Этот грот был местом, где моряк Александр Селькирк обосновался во время своего добровольного изгнания.
В 1704 году он был вынужден покинуть судно «Пять портов», не имея с собой ничего, кроме Библии, ножа, ружья, фунта пороха и немного табака, а также ящика с одеждой.
14 февраля 1708 года (на самом деле в 1709 г.— Авт.) экспедиция в составе фрегатов «Герцог» и «Герцогиня» вызволила отшельника, который до самой смерти с любовью вспоминал об этом острове.
Четыре года спустя он вернулся в Англию. Его рассказы вдохновили Даниеля Дефо написать свое знаменитое произведение «Робинзон Крузо».
Действительно, именно история Александра Селькирка легла в основу повести Дефо. Этот двадцатисемилетний боцман судна «Пять портов», которое входило во флотилию под командованием Дампьера, в 1704 году отправился к берегам Южной Америки. Вспыльчивый и строптивый, он не раз досаждал капитану судна Страдлингу. После очередной ссоры, случившейся около острова Мас-а-Тьерра, вышедший из себя Селькирк потребовал, чтобы его высадили. Капитан тут же удовлетворил это требование. Боцмана доставили на берег. Правда, остывший моряк стал умолять капитана отменить свое распоряжение. Но тот был неумолим, и Александр Селькирк покинул остров только через четыре с лишним года.
