Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1982 год
На Хаутрикстраат, где рос Петер, кумиром мальчишек был хромой Биллем, который много лет скитался по морям-океанам и, по его словам, дрался во всех портах мира. Он-то и учил ребят, как постоять за себя, если дело доходит до кулаков. Гроот хорошо усвоил уроки старого матроса, которые не раз выручали в стычках со шпаной, промышлявшей в их портовом районе.
Сейчас Петер внимательно следил за надвигавшимся первым, коренастым здоровяком с внушительными кулачищами. Такие типы привыкли чувствовать себя королями в пивных, где избить до полусмерти человека, неспособного оказать сопротивление, для них первое удовольствие. Но если преподнести маленький сюрприз, они теряются. Гроот неожиданно принял боксерскую стойку.
— Давно не получал в челюсть? Могу угостить,— глядя в маленькие злобные глаза здоровяка, пообещал он.
Тот окончательно рассвирепел. Прижав подбородок к груди, парень сделал короткий шаг левой ногой. Правый локоть дернулся назад. Сейчас последует коварный удар по почкам. Но Петер оказался быстрее. Его тяжелое сабо, обрушившееся на внутреннюю лодыжку выдвинутой вперед ноги, заставило здоровяка взреветь от боли. Чтобы сохранить равновесие, он нагнулся вперед и тут же получил обещанный хук в челюсть. Чистый нокаут.
Но торжествовать победу было рано. Подкравшийся справа веснушчатый молодчик попытался рубануть противника ребром ладони по сонной артерии. Петер резко откинулся назад на мраморную столешницу, подтянув ноги к груди. Потом изо всех сил выбросил их вперед. Не ожидавший удара парень отлетел метра на три и растянулся на асфальте. В ту же секунду над ухом Гроота просвистела пивная кружка. «Против артобстрела я бессилен»,— подумал он, закрывая лицо и голову руками.
Однако второго «выстрела» не последовало. Когда Петер осторожно отнял руку, то увидел, что двое дюжих крестьян крепко держат последнего из нападавших.
О происшедшем в АНИВ узнали от Иоки, и Петеру, как он сам признал, совершенно справедливо влетело по первое число. Зато, когда обсуждали, кого назначить руководить патрулями во время общенациональной антивоенной манифестации, кандидатура Гроота прошла без возражений.
С рассветом Петер и его помощник Бернард Хойвек отправились разводить патрульных по участкам вокруг Музеумплейн и площади Дам. Делалось это на всякий случай. В АНИВ никто не сомневался, что леваки и наци и носа не высунут. Ведь в манифестации будет участвовать не меньше ста тысяч. Куда этим горлопанам против такой силы...
Правда, прогноз не оправдался. Амстердам, принявший эстафету, которую начал Бонн и подхватили Париж, Брюссель, Рим, Лондон, собрал рекордное число сторонников мира — целых полмиллиона! На его вокзалы в субботу вне расписания со всей Европы прибыли 35 специальных «поездов мира» да, кроме того, свыше 2500 автобусов с манифестантами.
Демонстрации вообще не редкость для голландской столицы. Но такого Амстердам еще не видал за свою более чем 700-летнюю историю. С раннего утра по улицам и набережным, ведущим к Музеумплейн, потекли людские ручейки. К 10 часам весь центр затопило настоящее половодье, полностью парализовав движение транспорта. А трамваи, вынужденные останавливаться за целый километр, высаживали все новые и новые толпы празднично одетых людей.
Петер Гроот и Бернард Хойвек решили устроить свой КП у левого крыла Государственного музея. В случае необходимости отсюда можно сразу выйти на набережную Стадхоу-дерскаде, а затем добраться до любой точкиСтарого города.
К 11 часам полукилометровый прямоугольник Музеумплейн полон народа. Вся площадь, словно цветами, усыпана яркими плакатами и транспарантами. Особенно много черно-желтых эмблем антинейтронного комитета и плакатов, на которых энергичная дама средних лет, символизирующая Европу, решительным пинком вышвыривает американские ракеты из своего дома. Не обделен вниманием и президент США. Петер с Бернардом от души смеются, глядя на плакаты с его изображением. Вот Рейган с лотком торгует вразнос ядерными боеголовками. На другом он сосредоточенно раскуривает огромную сигару в виде ракеты. На третьем поливает из лейки уходящий за горизонт садик, в котором рядами торчат из земли «Першинги».
На огромной эстраде, сооруженной под готическими башенками Государственного музея, начинается концерт. Певцы, актеры, танцоры сменяют друг друга. Люди на Музеумплейн стоят так плотно, что трудно понять, как они ухитряются аплодировать выступающим.
Незадолго до начала митинга Гроот и Хойвек покидают площадь. Нужно проверить, все ли в порядке у ребят, патрулирующих вдоль обоих маршрутов, по которым скоро двинутся демонстранты с Музеумплейн. На Стадхоу-дерскаде Петер сворачивает налево, а Бернард направо, договорившись встретиться позади Королевского дворца на площади Дам.
Однако уже в начале Нассаукаде Гроот понял, что дальше ему не пройти. По набережной навстречу медленно и торжественно двигался нескончаемый людской поток. Непосвященному могло показаться, будто идет народное гулянье. Если бы только не были так серьезны лица и не пешие и велосипедные полицейские патрули, сопровождающие колонну. И конечно, не лозунги и плакаты, высоко поднятые над головами. На разных языках они требуют, призывают, утверждают: «Европа не будет полем боя!», «Рейган, уберите свои ракеты!», «Долой ракетно-ядерные планы НАТО!» Следом идут трое солидных мужчин в генеральских мундирах, жонглирующие «Першингами» и «Минитменами». За ними несколько демонстрантов в погребальных саванах несут атомную боеголовку.
Пытаться переждать поток демонстрантов было бесполезно. Петер решил перебраться на другую сторону канала Сигель, а дальше искать обходный путь.
Переулок, в который он свернул, привел бы в восторг любого туриста. Узким трех- и четырехэтажным домам из красного кирпича, вплотную притиснутым друг к другу, было никак не меньше двухсот лет. Об этом говорили выступавшие из-под черепичных крыш балки с блоками, с помощью которых в квартиры поднимали мебель и тяжелые вещи. Рядом с перекрестком у входа в подвал висела старинная вывеска «Вода и огонь продаются», хотя по утрам хозяйки давно уже не бегали покупать кипяток и горящие угли. В другое время Петер обязательно бы остановился, чтобы рассмотреть ее. Но сейчас нужно было спешить.
Гроот машинально взглянул направо и застыл на месте. По пустынному переулку со стороны Эландграхт катил серый «вольво». Петер выскочил на мостовую и отчаянно замахал руками: ведь движение в Старом городе на время манифестации запрещено! Но машина не остановилась.
Когда она приблизилась, юноша с удивлением обнаружил, что в кабине никого нет. Петер слышал, что иногда автомобили, припаркованные на набережных, сами скатываются в каналы — сдают тормоза. Однако здесь тормоза явно были ни при чем: «вольво» с работающим мотором кем-то специально пущен по этому пустынному переулку, чтобы врезаться в демонстрантов, идущих по Розенграхт, и вызвать панику. Самая настоящая провокация!
Не раздумывая, юноша бросился к машине, рванул переднюю дверцу и... полетел на мостовую: неожиданно легко распахнувшись, она сбила его с ног. От удара о брусчатку он, видимо, на мгновение потерял сознание. Когда Петер поднял голову, «вольво» был уже метрах в тридцати. Ужасно болела вся спина, перед глазами мелькали черные мушки. Но он заставил себя встать и, прихрамывая, побежал за машиной.
Гроот догнал ее лишь у следующего перекрестка. До Розенграхт оставалось всего два квартала, и действовать следовало наверняка. Поравнявшись с открытой дверцей, Петер ухватился правой рукой за подголовник и плашмя метнулся на сиденье. Он даже не подумал, что может сломать руку или раскроить лоб. Главное — остановить «вольво».
Под ногами были две педали. Какая из них тормоз, Петер не знал и поэтому нажал на обе сразу. Педали послушно вдавились в пол, но машина продолжала катиться. «Надо выдернуть ключ зажигания»,— вспомнил он и потянулся к панели. Ключа в гнезде не было. Ручка переключателя скоростей не
двигалась, сколько Гроот ни дергал ее.
И тогда, чувствуя, как им овладевает отчаяние, Петер крутанул баранку. «Вольво» резко вильнул в сторону. Раздался звон бьющегося стекла, противный скрежет сминаемого металла, и машина замерла, уткнувшись в стену дома.
В наступившей тишине за спиной Петера вдруг раздалось громкое, отчетливое тиканье. Удивленный, он перегнулся через спинку: глубоко вдавившись в сиденье, там лежал большой зеленый ящик с множеством отверстий на боковых стенках. На верхней крышке в центре был круглый циферблат, как на старом будильнике. Приглядевшись, Петер обнаружил, что циферблат медленно вращается под прозрачным колпачком. У него мурашки побежали по коже: «Бомба с часовым механизмом!»
Тик-так, тик-так — цифры скачками проходили мимо красной ризки.
