Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1989 год
Обзор книги Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1989 год
Тихоокеанские каникулы
— путь яхт «Надежда» и «Командор Беринг» 1988 г.
— путь пакетботов «Святой Петр» и «Святой Павел» в 1741—1742 гг.
После четырнадцати месяцев плавания к берегам Америки «Святой Петр» возвратился в Авачинскую бухту. Но это было уже другое судно... Буквально за 500 миль от Камчатки пакетбот «Святой Петр» потерпел крушение у берегов острова Беринга, и из его обломков оставшиеся в живых моряки построили небольшое парусное судно — гукор, дав ему прежнее имя пакетбота. Капитана-командора Витуса Беринга не оказалось среди прибывших. Он скончался от цинги 8 декабря 1741 года и был захоронен на острове, который был назван его именем.
Пакетбот «Святой Павел», также участвовавший в плавании, осенью 1741 года благополучно возвратился в Петропавловск-Камчатский. По трагической случайности из-за тумана на «Святом Павле» не заметили терпящих бедствие у острова...
Мы уходили из Петропавловска-Камчатского на двух яхтах «Надежда» и «Командор Беринг», уходили из Авачинской бухты в ясный, солнечный день 13 июля 1988 года — через 247 лет после закладки в Охотске двух парусных пакетботов «Святой Петр» и «Святой Павел».
Уходили к берегам Американского континента, чтобы совершить переход под парусами через Берингово море и Аляскинский залив в город, носивший прежде имя Ново-Архангельск.
«...Покорнейше рапортую,— писал 29 мая 1741 года в Адмиральскую коллегию Витус Беринг,— что мы стоим в Авачинской губе на рейде во всякой готовности к походу и ожидаем благополучной погоды и в надлежащий нам вояж на море отправимся из Авачинской губы с первым благополучным ветром».
А еще через несколько дней прапорщик Павел Левашов рапортовал в Адмиральскую коллегию, что «господин-командор Беринг с господином капитаном Чириковым на пакетботах вышли из Авачинской губы на море сего июня 4-го по утру и пошли в надлежащий путь благополучно».
Трудно судить сейчас, какими были первые мили «Святого Петра» и «Святого Павла» на пути к Америке.
Нас океан встретил легким штормом. Радовало то, что мы все-таки вышли в плавание, о котором начали думать десять лет назад, что экспедиция «Беринг-88» началась. Нас было четырнадцать моряков Дальневосточного морского пароходства и курсантов Дальневосточного высшего инженерного морского училища имени адмирала Невельского, а также бывший моряк, ныне сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО АН СССР. Годы подготовки, неприятности и волнения оставались позади, а впереди была земля, к которой два с половиной века назад взяли курс два русских пакетбота.
Мы шли гораздо севернее. Нужно было в реальной обстановке открытого моря проверить качество подготовки наших яхт, и в первую очередь «Командора Беринга», связь между яхтами и с берегом, средства навигации.
Каждые шесть часов я включал «Ангару» — обычную коротковолновую радиостанцию, которой пользуются геологи во время экспедиции, переделанную на шесть профессиональных и три любительских частоты, и с каждым включением в нашей яхте как бы расширялись переборки. Мы ясно слышали голоса радиооператоров Петропавловска-Камчатского и Владивостока, Находки и судов, находящихся в самых отдаленных точках Мирового океана. Мы слышали американцев и чилийцев, радиостанции Китая и Кубы... Мы слышали, но нас не слышал никто, кроме спасателя «Зевса», забиравшего нашу корреспонденцию для передачи на берег.
Через полтора суток после выхода из Петропавловска связь с «Командором Берингом» прервалась: ночью во время шторма мы разошлись, не успев толком осознать, что ухудшение, а тем более потеря радиосвязи, может означать потерю друг друга. И здесь нас спасало то, что капитан «Зевса» Раиль Гарифуллович Шарифуллин считал наши проблемы своими.
— «Надежда», «Командор Беринг» следует в Никольское самостоятельно,— сообщил он нам в очередной сеанс утром 10 июля,— у них все нормально. Следую к вам, уточните ваши координаты...
А через несколько часов сквозь пелену плотного тумана мы увидели «Зевс».
— Туман до самого острова,— сообщил капитан.— Я буду вам давать курсы на подходе: там отмели...
Вдвоем уже в ночной мгле мы прибыли на рейд Никольского. Рваные лоскуты тумана то и дело скрывали берег и черту океанского наката. Нашими глазами был локатор спасателя, а команды капитана «Зевса» означали безопасную дорогу.
Утром следующего дня нам предстояло обогнуть остров Беринга с южной оконечности, затем взять курс на Америку ив 120 милях от острова Атту — первого американского острова в Алеутской гряде — распрощаться с «Зевсом».
Уже много дней мы идем без сопровождения «Зевса». Вечером 28 июля обе наши яхты были у берегов острова Уналашка.
Первыми американские берега увидела в утренней дымке вахта капитана, а вернее — сам Евгений Панкратов, но к семи часам утра плотная стена тумана закрыла открывшуюся было землю.
Курс был по-прежнему на восток, правда, в довольно широком диапазоне: 75—100 градусов. Удержать яхту строго на курсе гораздо сложнее, чем современный лайнер, оснащенный гирокомпасами, гирорулевым4 устройством, авторулевым. И наша яхта то зарывается в волны, то скользит по покатой поверхности, словно малыш на салазках, то взлетает на самый гребень... И вдруг — четко вырисовались берега острова: мысы Уислоу, Пестрякова, Веселова и маленький островок Уислоу, напоминающий пирог посреди моря.
В 18.30 по местному впервые вышли на связь с лоцманской станцией Датч-Харбора:
— Вам следует связаться с агентом «Аламара»,— сообщил, уточнив координаты яхт, лоцман, предварительно переведя нас на 14-й канал.
И тут агент «Аламара» Джеффри Томсон — сам вышел на связь.
— «Надежда», вам разрешен заход лишь 1 августа. Но сегодня вечером попробуем связаться с командованием Кост Гард (Береговой охраны), а завтра в 08.30 утра вам следует выйти с нами на связь...
Ночь мы провели за пределами трехмильной зоны, то ложась в дрейф, то совершая небольшие переходы из одной точки в другую внутри означенного на карте прямоугольника.
Проснулись рано, когда солнце только-только начало пробиваться через нависшие над островом облака. Геннадий Силантьев и Марат Узи-каев разглядывали карту острова Уналашка, отыскивая русские имена, русские слова в названиях мысов, бухт, заливов, вершин.
И, найдя очередное имя, они, как дети, радостно произносили его вслух.
А рядом с картами лежали проспект об Уналашке, два календаря с видами Датч-Харбора и экземпляр «Алеутского орла» — одной из трех газет, издающихся в этом небольшом американском городе,— все это передал нам перед выходом в рейс корреспондент ТАСС Сергей Козлов, побывавший на острове за несколько месяцев до нас.
— И надо обязательно посетить русское кладбище,— рассуждал Геннадий, продолжая разглядывать лежащую перед ним карту.— И храм Вознесения...
Всего в трех милях от нас находился Датч-Харбор, но мы, еще не ступив на остров, знали, что в городе четыре отеля и пять крупных магазинов, семь ресторанов, три бара и четыре береговые рыбоперерабатывающие базы, пять храмов, в том числе православная церковь Вознесения — одна из старейших русских церквей на Аляске. Ее настоятелю — отцу Исмаилу Громову везем мы с Геннадием письмо от настоятеля Никольского прихода во Владивостоке отца Вадима.
Перед отплытием я побывал у отца Вадима. Служка, которому диктовал письмо отец Вадим, похоже, редко пользовался машинкой. Я понял это сразу и под диктовку настоятеля Владивостокского храма взялся печатать сам:
«Ваше преподобие,
Пользуясь оказией, обращается к Вам со словами братского во Христе Иисусе приветствия настоятель Никольского храма во Владивостоке: «Благодать Вам и мир да умножатся», по слову апостола Павла.
От моих соотечественников-моряков, чьи морские пути проходят и через Ваш столь отдаленный край, поведал о существовании Вашей православной общины.
Приятно сознавать, что и на Аляске горит неугасимая лампада православной веры...»
В 08.30, когда мы завтракали, в динамике раздался голос агента:
— «Надежда», я «Аламар». Прошу на связь.
— Я «Надежда»...
— Разговаривал с Береговой охраной, но, к сожалению, разрешения вам на заход нет.
— Джеффри, нам нужна вода и топливо.
— Понимаю...
— Джеффри, до 1 августа мы просили бы дать нам хотя бы разрешение укрыться в какой-нибудь бухте. К примеру, в Вайлд-бей...
Через час, когда в очередной раз мы сменили галс и мыс Пестр як ова начал удаляться, в эфире раздался голос Джеффри Томсона:
— «Надежда», я «Аламар». Вам дано разрешение следовать в Вайлд-бей...
