Анна Фёдорова - Любовь без памяти
Я всматривалась в прохожих и размышляла, хотела бы я оказаться на их месте. Вот идет девушка в кожаной куртке с меховой отделкой, серьги – золотые, кольца – золотые, походка уверенная. Откуда у нее дорогие вещи? Заработала? Как? Талантом, трудолюбием или сопровождением богатых мужчин? Обрадовалась бы я ее богатству?
Или вот, женщина средних лет, постоянно смотрит на часы, злится. У нее проблемы на работе, в семье? Или она сердится, потому что не успевает на праздник, например, на день рождения мамы? Прибежит – а там вкусная еда, веселье…
А вот меня дома никто не ждет. Домашние, конечно, будут беспокоиться, если я не приду ночевать, но сейчас мое отсутствие никого не напрягает. А так хочется, чтобы был человек, который бы нервно ходил по комнате в ожидании меня; чтобы его сердце билось быстрее, едва он услышит мои шаги; чтобы он жаждал услышать мой голос, чтобы я… тоже тосковала по кому-нибудь.
Что ж, половина условий выполнена – есть такой человек, по которому я скучаю, может, он вновь полюбит меня?
Дома было необыкновенно тихо. На кухонном столе лежала записка: “Ушли к Ломакиным до утра. Мама, папа, Аня”. Замечательно.
Я решила провести время с пользой – собрала битые безделушки, просроченную косметику, старые газеты – и выбросила. Ни к чему хранить хлам.
Раньше я ничего не выбрасывала. Вещи, которыми больше не пользовались, я складывала в большую коробку, а иногда ленилась и оставляла, где придется – под кроватью, в тумбочке, в шкафчиках. Довольно! Хватит копить мусор!
Я вымыла полы, протерла пыль. На этом моя энергия не иссякла. Я достала синюю мягкую ткань, сделала выкройку. Давно хотела заняться шитьем, но у меня не было то времени, то настроения.
Так, с ленью покончено! Осталось избавиться от зависти и уныния. Тогда я стану по-настоящему другой – доброй, жизнерадостной, решительной, целеустремленной. Думаю, такая девушка может бороться за Тима.
38
Анюта терла глаза руками, всхлипывала и уверяла, что сбежит из этого страшного города в далекую глухую деревню, где совсем нет людей. Я терпеливо ждала, пока племянница успокоится, но истерика только набирала обороты. Уже через пару минут Анюта кричала, что она ничтожество и ей незачем жить на белом свете. На всякий случай я подождала еще немного, плач не прекратился. Тогда я схватила Анюту за шиворот, отволокла в ванную комнату и сунула под струю холодной воды. Анюта завизжала, замахала руками и пообещала меня утопить. Что ж, цель появилась, жить можно. Я выключила воду, бросила Анюте полотенце. Племянница зло сверкнула глазами, я ушла заваривать чай.
– Зачем ты это сделала? – стуча зубами спросила Аня, – вода ледяная!
– Зато ты сразу захотела жить, – отозвалась я, – даже утопить меня обещала.
– Извини, – Анюта обхватила голову руками, – не знаю, что теперь делать.
– А что случилось?
– Начальник, – Анюта шмыгнула носом, – предложил… м-м… Ну, это….
– Стать его любовницей?
– Ага, стать его любовницей прямо в подсобке! – с отвращением сказала Анюта, – я испугалась и сказала, что напишу заявление в полицию, а он сказал, чтобы я уносила ноги, пока цела и больше не смела приходить на работу.
– Значит, у тебя каникулы, только и всего.
– Надя, ты слышала, что я тебе сказала? – вскинулась Анюта, – он такое мне предложил! Да он же начальник, он должен быть примером для подражания! Он не может говорить то, что сказал!
– Может, – я погладила Анюту по голове, – ничего страшного не произошло. Привыкай, что среди людей встречаются скоты в людском обличье.
– Тебе легко говорить, – укоризненно сказала Анюта, – у вас весь коллектив женский, никто не пристает. Может, я повела себя не достойно? Может, он решил, что я сама намекаю… что я не буду против… Наверно, это я виновата.
– Успокойся. Он поступил так, потому что он козел. Твоей вины нет. Новой официантке он предложит то же самое. Он не конкретно тебя хотел обидеть. Ему подошла бы любая девушка, а попалась ты.
– Да? – с облегчением спросила Анюта, – я не похожа на гулящую?
– На кого угодно, только не на нее, – заверила я.
– Хорошо. Он козел, ты убедила.
– Ура, – сказала я, давай пить чай, а потом гулять.
39
Иногда чтобы стать счастливой приходится долго страдать. Будто бы судьбе не интересно выдавать счастье порционно, непременно надо вывалить разом весь запас. А до тех пор терпи, человек.
Моя тетя, Антонина Львовна, Тоня, до сорока двух лет терпела ругань и побои. Сначала таким образом ее воспитывали родители, потом муж, когда Тоне исполнилось сорок один год друг за другом умерли мать, отец и супруг. Год Тоня привыкала к свободе, училась ходить с расправленными плечами и не вздрагивать от любого прикосновения. Потом она познакомилась с Вадимом и познала рай на земле. Муж оказался заботливым, благородным, любящим, сильным независимым человеком при полном отсутствии недостатков. Он смотрел на Тоню так, словно она была его ангелом. И он делал все, чтобы ангел не заботился ни о чем мирском.
Украшения, деликатесы, книги, духи – все появлялось, едва Тоня успевала пожелать. Но главная прелесть заключалась в теплом отношении, во внимании… Плед, мягко укрывающий плечи; молоко с медом при простуде; разговор об интересном только ей сериал; поглаживание ладошки, когда страшно…
Тоня понимала, какое огромное счастье выпало на ее долю и всячески старалась отблагодарить небо за подарок. Она не совсем ясно понимала, как должна это делать, но рассудила, что за добро надо платить добром. И если конкретно небу она ничем помочь не может, в ее силе помогать людям. Тогда у неба будет меньше проблем – те хлопоты, которые надо решить со смертными, решит Тоня.
Так что Анюту она приняла с радостью. Пообещала стол, ночлег, работу и много-много хорошего. Анюта немного ошалела, когда после пятиминутного разговора ей пообещали золотые горы и велели садиться в машину. Я заверила Анюту, что т. Тоня хороший человек. К тому же, натерпелась в жизни не мало и Анькины проблемы хорошо поймет.
Родители накинулись с обвинениями, что я сплавила девочку в чужую семью. Я ответила, что т. Тоня – папина сестра, а значит, не чужая. Во-вторых, у нее свой магазин по продаже дверей, в нем Анюте будет работаться гораздо спокойней, чем в кафе. В – третьих, т. Тоне забава – взрастить в Анюте решительность и жизнелюбие. Т. Тоня говорит, что этими качествами должен обладать каждый человек. Родители еще поворчали для виду, но скоро успокоились.
Я предупредила, что сейчас у меня будет важный телефонный разговор, поэтому беспокоить меня не следует. Родители сказали: “Ура, наконец, мы от тебя отдохнем”. Если бы несколько лет назад их шутки услышали органы опеки, маму и папу точно бы лишили родительских прав.
– Алло, – ответил женский голос.
Странно. Я набрала номер Тима.
– Алло, – повторил голос.
– Здравствуйте, могу я поговорить с Тимуром?
– Кто спрашивает?
– Надя.
– Минуту. Тима! Тебе какая-то Надя звонит.
Две минуты (я засекала, ровно две минуты) я ждала, пока Тим возьмет трубку. До этого слышался громкий спор, иногда – клавишные. И вот говорит Тим:
– Слушаю.
– Привет, Тим. Это Надя. Из Z
– А, привет.
Пауза.
– Что делаешь? – робко спросила я.
– Репетируем новую песню.
– Ты играешь?
– Я руковожу.
– Дирижер что ли?
– А что ты хочешь?
– То есть?
– Зачем звонишь?
Я замолчала. Я надеялась, что Тима обрадуется моему звонку, а вместо этого я слышу вопрос: “Зачем звонишь?” палец сам нажал красную кнопку, вызов завершился. Что самое ужасное, Тим не перезвонил. Ни через минуту, ни через час, ни через день. Мне кажется, шансы завоевать Тима упали до нуля. Ладно, до пятидесяти процентов. Можно бороться. Можно звонить, писать, приехать в Москву. Но нужна ли мне выстраданная любовь? Вот выйду сейчас на улицу и встречу мужчину своей мечты. Что ты тогда сделаешь, Тим?
Ах да, Тима меня не помнит, ему все равно, где я и с кем.
Я выглянула в окно. Каждый день по улицам ходит тьма народа. Неужели в этой толпе не найдется один-единственный подходящий мужчина? Я ведь немного прошу: чтобы он меня любил, чтобы я его любила, и чтоб не стыдно было показать его подругам.
– У тебя слишком высокие требования, – покачала головой мама, – тебе сразу и взаимную любовь подавай и хорошую картинку. Если картинку более-менее легко найти, то взаимная любовь вообще может не случится. Обычно один любит, а другой только делает вид. Иногда сразу оба притворяются. И потом, ты вроде любишь Тимура?
– Он-то меня не любит.
– И что? Разве на твою любовь может что-то повлиять?
– Ой, мам, ну как бы тебе объяснить? Я всегда буду любить Тимура, но эта любовь чистая возвышенная. А мне бы хотелось еще бытовую, повседневную. Чтобы было с кем в кино сходить, чтобы кто-нибудь завтрак в постель принес.
– Разве для этого обязательно любить?
