Анна Фёдорова - Любовь без памяти
– Кем мы приходились друг другу? – спросил Тим.
Я молчала.
– Я был твоим другом? Женихом? Какие отношения были между нами?
Тимур подошел, приподнял мою голову.
– Ответь что-нибудь, Надя.
– Я не хочу, – с трудом выговорила я, – не хочу с тобой разговаривать. Я не могу слышать твой официальный тон.
Тимур отступил. Я вытерла слезы и сказала:
– Мы собирались пожениться. Потом тебя похитили бандиты. Ты пропал. Никто не мог тебя найти.
– Значит, плохо искали. Я не исчез. Вот он я, – Тим широко развел руки.
– Зачем ты пришел?
– Мне показалось, что я тебя знаю. Единственную из всех людей, которые утверждали, что дружили со мной. Единственную из всех девушек, которые клялись, что были мне невестами… Но я так тебя и не вспомнил.
Тимур смотрел на меня прямым открытым взглядом, который не выражал ничего, кроме равнодушного покоя.
– Я не требую любви, – сказала я, – не можешь вспомнить, значит, вспоминать было нечего. Может, ты соврал. Может, на самом деле ты не хотел жениться.
– Ты злишься?
– Нет, что ты, – я нервно усмехнулась, – раз столько девушек набивается тебе в невесты, ты не можешь верить каждой. Хотя… Вдруг, они не врут? Вдруг, ты и в самом деле каждой обещал жениться?
– Вряд ли, – холодно сказал Тим.
– И не вспоминай. Пожалуйста! – в запале выкрикнула я, – начинай новую жизнь!
– Что я сделал? – Тим отошел еще на шаг.
– Что ты сделал? Ты ведешь себя так, будто оказываешь великую честь, придя ко мне домой! Тестируешь меня, как и других девушек, правду я говорю или нет!
– Я действительно не помню…
– Может, и мне стоит тебя забыть?
– Что еще скажешь? – спросил Тим, разочарованно глядя на меня.
Я не могла вынести этого. Пусть лучше уйдет, чем скажет, что был лучшего мнения обо мне.
– Пять минут, которые у тебя были, давно истекли, – зло отчеканила я.
Тимур молча поклонился и вышел из комнаты. Я последовала за ним, сохраняя максимально далекое расстояние. Все то время, что он зашнуровывал кроссовки, я боролась с собой, чтобы не броситься к нему, не упасть на колени, умоляя остаться.
А вот Тимур, кажется, потерял ко мне интерес. Движенья его рук были четкими и размеренными, словно не было только что тяжелого разговора. Словно, Тиму все равно, чем кончилась наша встреча.
– Пока, – сказал он.
– Пока, – сказал я.
Тимур ушел. Так я потеряла его еще раз.
38
Сергей выслушал рассказ о визите Тимура с вежливым интересом. Я боялась, что Сережа станет упрекать в том, что фактически я выгнала Тима. Но Серега просто сказал:
– Значит, так было надо.
– То есть?
– Ты сказала, что чувствовала. Может, Тиму будет лучше в Москве. Пусть живет той жизнью, какая ему нравится.
– Я так не думаю. Ему нужно жить настоящей жизнью, а не той, которую ему придумали.
– Тогда следи за тем, что ты говоришь. Люди не могут прочитать твои мысли, ты ведь знаешь это, да?
– И что? – нервно спросила я.
– А то, что человек слышит только то, что ты говоришь. Если ты думаешь про черное, но говоришь белое, собеседник услышит белое. Он не знает, что на самом деле ты имела в виду черное.
– Если человек достаточно близок, он поймет, что я на самом деле имею в виду.
– Может быть, но зачем так усложнять?
– Наверно, ты прав, – немного придумав, сказала я.
– Спасибо, Надя, за чай. Мне пора бежать, – Сергей поднялся.
– Так быстро?
– Меня ждет девушка.
– Ах да, твоя девушка, – и почему мой голос звучит разочарованно? – передавай ей привет от меня.
– Хорошо.
Сергей ушел. Я открыла папку, достала черновик и принялась составлять отчет, который, по правде говоря, не входил в мои обязанности, но был мне по силам. Милена Андреевна попросила им заняться, потому что у нее самой не хватало времени. Я согласилась, мне хотелось ей помочь.
Цифры увлекли меня, боль стихла. Даже когда были готовы все расчеты, графики и диаграммы, я продолжила работу – начала второй отчет, основанный на данных первого. Мне стало казаться, что я могу начать новую жизнь. Измениться по-настоящему. То, что всегда казалось непреодолимым (хотя бы бухгалтерская работа), вдруг стало получаться. Возможно, я сама могу вершить судьбу. Возможно, мне не надо ждать чуда. Надо работать и результат придет.
Мне следует заняться своей внешностью, поработать над манерами, научиться думать иначе, чем прежде. Все плохое, что произошло со мной, я могла бы предотвратить или остановить. Я это не сделала и происшедшее нельзя изменить. Но я могу изменить свое будущее. Да, я многое могу.
Мой день начался с похода в парикмахерскую. Обычно без записи туда не пробиться, а сама запись ведется на недели вперед. Я удачно попала в “окно”. Как раз тогда, когда выяснилось, что клиент не придет, а “своего” человека еще не пригласили. Мастер сотворил на моей голове нечто невообразимое. Нет-нет, ни высокую прическу, напоминающую башню; ни творческий беспорядок, ни буйство цветов. Наоборот, все было очень… повседневно, но я преобразилась.
Следующим на очереди был магазин одежды. Я заглянула в кошелек, вздохнула, но все равно решила пойти не в привычный магазинчик с демократичными ценами, а в салон одежды, где цены были значительно выше, впрочем, выше было и качество обслуживания.
Утром следующего дня я была в предвкушении всеобщего восхищения. Сейчас я распахну дверь, войду в офис, и все рухнут от восхищения.
– Ой, Надя, что с тобой? – первой подала голос менеджер по продажам, – ты стала какая-то другая.
– Да так, прошлась вчера по магазинам.
– Нет денег, нечего идти за покупками, – сказала вредная Леночка, – ты одета просто бр-р. Все так тускло! Ты не подумай, я как подруга тебе говорю.
Леночка подошла ко мне.
– Вот моя кофточка, такая красота! А стоит, скажу по секрету, примерно тысячу рублей, – Лена покрутилась, блестя стразами на блузе, – не так уж дорого для хорошей вещи. А ты купила небось на рынке за триста рублей и довольна.
Я не стала говорить, что моя блузка стоит ни много ни мало три тысячи рублей. Я просто прошла на свое рабочее место, проглотив ком в горле. Мое унижение длилось до обеденного перерыва. В двенадцать часов в наш террариум зашел шеф, заметив меня, он довольно улыбнулся.
– Ну, наконец-то, я вижу стильно одетую девушку. Надюша, на вас приятно смотреть. Дамы, не обижайтесь, вы тоже прекрасны, – добавил он, оглядев остальных, – но я бы на вашем месте узнал адрес магазина, в котором побывала Надежда.
Насвистывая, начальник забрал мой отчет и ушел обедать. Удивительный человек. Всего несколькими предложениями осчастливил сотрудницу и даже не заметил.
Девушки растерянно молчали, наконец Лена сказала:
– Мужик, что с него возьмешь. Никакого чувства прекрасного.
– Надь, – сказала менеджер по развитию сети, – а правда, где ты одевалась?
– На улице Ломоносова рядом с памятником есть один магазин…
– Ой, я, кажется, его знаю! – воскликнула Алина, та самая, что первая нарушила утреннее молчание, – но ведь там жуть, как все дорого!
– Один раз живем, – улыбнулась я.
– А что там еще интересного есть?
– А сколько стоит?
– А какого размера? На меня есть что-нибудь?
И только красная от злости Леночка яростно стучала по клавишам, поджав губы. Остальные сотрудницы принялись перечислять хорошие магазины, спорить о стиле в одежде, об аксессуарах. На обед никто не пошел – заказали пиццу.
Милена Анреевна, оказывается, ушла на больничный. Без нее я чувствовала себя чужой в этом коллективе. После обсуждения надлежащего внешнего вида, девушки принялись злословить. Досталось и главному бухгалтеру, директору и бывшим сотрудникам. Не желая слушать сплетни, я пошла в курилку. Наверняка, сейчас обсуждают и меня.
Я всегда болезненно реагировала на замечания в свой адрес. В детском саду я даже расплакалась, когда девочки сказала, что у меня некрасивое платье. В старших классах я привыкла огрызаться в ответ на критику, а потом долго вспоминать обидные слова. И ни разу я не поступала так, как мне советовали. “Не езди на сорок втором автобусе, на двенадцатом доедешь быстрее”. Я предпочитала сорок второй, иногда ездила с пересадками, лишь бы не на двенадцатом номере. “Не носи фиолетовый, он тебе не идет”. Полгода я покупала все фиолетовое – от одежды до тетрадей. И так во всем: я шла наперекор чужому мнению, не задумываясь, что веду себя глупо. Пора завязывать с этой привычкой.
Остаток дня прошел спокойно. Девчонки вволю насплетничались и больше не отпускали язвительных замечаний. Наверно, обеденный перерыв надо разделить на две части. На принятие пищи отводить полчаса, а остальные тридцать минут – на обсуждение слухов, тогда в рабочее время обстановка будет спокойной.
Я собрала вещи, выслушала парочку комплиментов и пошла на остановку. Нужный автобус не спешил, наверно, опять сломался. Я запретила себе расстраиваться и решила добраться до дома пешком. Пусть потрачу на дорогу целый час, зато разомнусь.
