Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
ни его людей не оказалось под крышей храма, вокруг были только люди, всем сердцем
желавшие строить свой дом и растить ребятню, уставшие от кровопролития.
Желающие, чтобы их оставили в покое и федералы, и сторонники мнимой
независимости.
Когда на улице послышались звуки подъезжавших машин, имам напутствовал его на
выходе:
– Иди с миром, и пусть тебе воздастся за проявленную мудрость…
Трехосные тяжелые «Уралы» российской армии цвета хаки выкатывались на
прилегающие к площади улицы, высыпавшиеся из них желторотые юнцы, с бритыми
затылками в мешковатой форме, выстраивались вокруг бойцов Штурмина вторым
кольцом оцепления, оттесняя прибывающих к мечети жителей Турпал-Юрта. Людская
молва стремительнее любых СМИ разнесла по селу весть, что русские взяли в заложники
имама и его прихожан.
В руках взбудораженных сельчан появилось оружие – от стародавних берданок до
безотказных калашниковых.
В воздухе почувствовался сладкий запах адреналина и едва уловимый – пороха и
оружейной смазки – предвестников большой беды. За какие-то полчаса площадь
превратилась в заряд сокрушительной силы, которому не хватало пока только
детонатора.
– Майор, что за балаган ты тут устроил?! – полковник Гайдуков спрыгнул на ходу с
подъезжающего штабного «УАЗа», уронив в придорожную пыль фуражку.
Перед его глазами из мечети сквозь узкий живой коридор, устроенный Штурминым,
ручейком вытекали люди, досматривались портативным металлоискателем, не
прижимая к себе руки и стараясь не делать резких движений. Взвинченное состояние с
обеих сторон в любую секунду могло спровоцировать взрыв.
– Выполняю приказ, – коротко и сухо ответил Штурмин, застегивая широкий ремень
с кобурой и принимая из рук капитана автомат.
Полковник побагровел и пошел пятнами от негодования. В его понимании
выполнение приказа о захвате банды боевиков должно было быть стремительным и
непреклонным. Ни разу не участвовавший в открытых боестолкновениях, он прибыл в
Чечню за новыми звездами на груди и на погонах, да за выслугой лет, и терпеть не мог,
когда подчиненные показывали свой норов.
– Твой приказ – взять Дадаева, а не миндальничать с черножопыми! – Гайдуков
сорвался на визг, взбешенный самоуправством младшего по званию и по статусу.
Находившиеся рядом прихожане недовольно зашумели. И если только что они в
коротких фразах благодарили бойцов за проявленное благоразумие, то теперь в их глазах
не осталось ничего кроме лютой ненависти.
– В мечете нет боевиков, – сквозь зубы процедил Штурмин, стараясь понизить
градус общения. – И не уверен, были ли. В этот раз разведка ошиблась.
Раздув щеки, выкатив глаза, Гайдуков оттолкнул Штурмина в сторону и направился
ко входу в мечеть, где возле дверей стоял имам, из-под полуопущенных век наблюдавший
за разворачивающейся между двумя федералами баталией. Его длинные узловатые
пальцы медленно перебирали костяшки четок, вторя едва шевелящимся в молитве губам.
– Я сам разберусь! – рука полковника легла на клапан кобуры.
Ситуацию могло спасти только чудо, и то ли просьбы имама были услышаны, то ли
Всевышний сам решил остановить творимую на земле глупость, то ли проведение дало
людям шанс, но в спор вмешался громогласный окрик:
– Отставить!
Все, как по команде, обернулись назад. Штурмин инстинктивно подобрался, бойцы
вытянулись в струнку, Гайдуков вжал голову в плечи, точно получив хорошую затрещину.
В трех метрах от них в пыльном камуфляже и лихо заломленной на затылке
фуражке стоял командующий СКВО, с посеревшим лицом и проницательным взглядом.
– Какого черта здесь творится?
От тона, каким был задан вопрос, присутствующим показалось, что солнце вмиг
село за горами и посреди лета неожиданно наступила зима. В армии такое редко, но
случается.
Гайдуков, лебезя, поспешил с объяснениями к командиру. Теперь-то в присутствии
старшего по званию с него снимается всякая ответственность за происходящее, и
можно вздохнуть спокойно.
Пока его обвиняли во всех смертных грехах, Штурмин стоял в стороне, понурив
голову, наблюдая, как последние прихожане покидают стены мечети. Утешением,
перевешивающим любые невзгоды, оставалось то, что ему удалось избежать
конфликта, удалось сохранить жизни бойцов и местных жителей. Вот и имам в знак
признательности кивнул ему головой, перед тем как скрыться за дверью: спасибо, а
между собой вы уж как-нибудь сами.
Резким взмахом руки оборвав Гайдукова на полуслове, командующий спросил:
– Вы что тут одну победоносную войну решили устроить, подполковник?!
– Полковник… – по инерции позволил себе поправить командующего полковник
Гайдуков, еще не поняв, что тучи сгустились над его головой.
– Подполковник! – голос командующего лязгнул, как жернова мельницы, стирая
любые противоречия, и с желчью продолжил, – или вы думаете, я не умею считать
звезды на погонах? – И, повернувшись к Штурмину, сменил гнев на милость. –
Докладывайте, подполковник…
– Получается, с какой стороны не посмотри – герой, – подытожил Леднев.
– Герой, – без всякого скепсиса согласился Заур Имранович. – Не каждый может
похвастать, что является полным кавалером Ордена Мужества. А Штурмин – мог. У него
на груди такой иконостас был, что в музее не всегда отыщется. Если бы армия и прочие
силовики из одних штурминых состояли – порядку было бы не в пример…
Леднев долго думал над услышанным, анализировал, но никак не мог прийти к
единому знаменателю.
– Прости, Заур, но не верю! Он таким замечательным был, честным и идейным, с
людьми ладить умел, что сначала на него покушались, а затем убили.
– Потому и убили. Стержень в нем был несгибаемый. Такие люди не гнутся по ветру,
только ломаются. Вот его и сломали.
– Думаешь, ваши?
Чеченец задумчиво покрутил в руках, разглядывая, упакованный в пакет пистолет и
тихо произнес, едва размыкая губы:
– Вряд ли. Ствол гламурный очень – не наше это оружие. Да и ослушаться
авторитетного мнения у нас мало кто отважится. Ведь говорят, что с кровниками
Штурмина лично САМ встречался, беседовал, вопросы улаживал, старейшин подключал.
Борис Андреевич не личные цели на Чеченской земле преследовал, а приказы выполнял и
в зверствах замечен не был. Говорю ж: со своими тараканами, но со всех сторон
правильный мужик был…
– Короче, работы – не початый край, – вынес вердикт Леднев.
– Работаем, – согласился Заур, убирая улику в карман.
Разговор был окончен, пришла пора от слов переходить к делу, к определению и
активному поиску подозреваемого.
Дверь с размаху отворилась, и в кабинет ввалился заместитель руководителя
Следственного управления. Раскрасневшийся от спешки, одной рукой зажавший под
мышкой портфель, а другой непрестанно утирающий пот со лба.
– Поздравляю, коллеги, у нас новый труп, – хищнический оскал Панова не предвещал
ничего хорошего ни ему, ни окружающим.
Заур тревожно сдвинул и без того сросшиеся брови, Леднев, нахмурившись,
поднялся с места.
– Василий Петрович, ты приносишь нам несчастья, – вновь неудачно пошутил Илья
Ильич, не вызвав ни у кого и тени улыбки.
– Что случилось?
Панов пожал плечами.
– Предварительно – суицид. Постовой с улицы сообщил только что…
Не будь возле здания краевой администрации полицейского оцепления, еще не
снятого в связи с затянувшимся осмотром места происшествия, вокруг наверняка бы уже
