Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…
– Что ж, воля ваша. Как скажете…
– Вот и договорились. А что, милейший, это действительно святое место?
– Что значит «действительно»? А вы сомневаетесь?
– Что ты, что ты. Вовсе нет. Просто нам хотелось поподробнее узнать, почему оно святое. Ну, скажем, может быть, это в чём-то проявляется?
– Оно всегда святое было. Молиться туда ходим.
– А ещё? – не унимался Эдуард Викентьевич.
– А ещё? Ну, духи там появляются иногда.
– Вот любопытно! А что, их, и правда, кто-то видел?
– Видели, конечно. И я пару раз наблюдал…
– Ой, как интересно! – подключилась к разговору Эмма Петровна, – А как это происходит?
– Как-как. Известно как, – уже с раздражением начал отвечать дед Ёшка, – Снисходят с небес.
– Ух, ты! А какие они, расскажи, пожалуйста, – не унимались назойливые подопечные.
Дед чувствовал, что не отвяжутся, и продолжил:
– Ну, какие-какие… Такие… Большие и добрые… Вы что думаете, там есть время разглядывать? Как только появляется, сразу требуется помолиться, однако. Башка вниз и … И на том спасибо.
– Замечательно! – восторгалась Эмма Петровна, – Дедушка, а вы именно то место сможете показать, где они… ну, это… снисходят?
– А вам-то это зачем?
– Ну, как же. Интересно!
– Странные вы люди. Вообще-то, мы туда молиться ходим, а им «интересно»…
– Ну, миленький!
– Ладно. Так и быть. Покажу…
– Вот и славно, – обрадовались «господа».
Остаток пути гости уже не отставали и шли заметно бодрее. Дошли до места к полудню. Путники оказались зачарованными открывшимся видом. Они оба подумали, что и без духов можно было принять это место, как святое. А дед Ёшка принялся что-то бормотать.
Солнце находилось в зените, насколько это позволяла местная широта, и камень, тот самый камень, почти не отбрасывал тени. Стоял он как-то особняком. Вокруг него не было ни кустов, ни деревьев, ни, тем более, других камней. Имея характерную продольную ложбинку, издалека по форме и по цвету камень походил на исполинское пшеничное зерно, которое то ли вросло, то ли выросло из земли.
Туристы перевели дух после первых впечатлений. Поснимали свои рюкзаки и топтались, чуть не подпрыгивая, освободившись от увесистой поклажи.
Осмотрелись по сторонам. Эдуард Викентьевич ходил в зад вперёд и, как бы про себя, произнёс:
– Да, сколько же здесь подобных мест?
А дед Ёшка, «как бы про него» это услышал и ответил:
– Да, много-много…
Тут гости вспомнили про свою навязчивую идею, про «то самое» место, и проводник показал им ни чем непримечательный «пятачок» чуть поодаль от камня, где, по его словам, появлялись духи.
Эдуард Викентьевич тут же активировал свой гаджет, который и у него, и его спутницы, всю дорогу болтался на шнурке, и принялся выполнять какие-то действия. Эмма Петровна последовала его примеру.
–Ага, координаты запоминаете, – не унимался дед Ёшка. А супруги, как по команде, оторвались от своих навигаторов и в который раз с удивлением посмотрели на проницательного телеута.
– Духи… Они ведь не любят суеты и всего вот… вот этого, – и он указал на навигационные устройства.
Странные туристы о чём-то посовещались, и Эдуард Викентьевич подошёл к проводнику.
– Достопочтенный друг-Ёшка! Мы безмерно вам благодарны! – начал он, – Это место нам безумно понравилось и мы решили здесь заночевать…
– Стоп, ребята, – без церемоний перебил его дед, – Мы так не договаривались. «Пост сдал, пост принял»… Я несу за вас ответственность перед Алексеем и Ольгой. Где вас принял, туда и сдам!
– Друг любезный. Вы не поняли, – уже с напором продолжил Эдуард Викентьевич, – Мы – свободные люди, надеюсь, в свободной стране. И кто нам может запретить остаться там, где мы захотим? Надеюсь, это – не стратегический объект Министерства Обороны?
– Не стратегический, – подтвердил дед Ёшка, – Тогда я остаюсь с вами. А то ночью – мало ли чего… И то… Это супротив правил. Ребята будут ждать, переживать, однако…
– Вот именно, поэтому я и хотел вас попросить… отправиться назад и сообщить вашим хозяевам, что у нас здесь всё отлично.
– Они мне не хозяева. Я сам по себе…
– Вот и замечательно! Как вы точно подметили, в нашем распоряжении есть спутниковые навигаторы, и обратную дорогу мы найдём самостоятельно.
Дед Ёшка пребывал в растерянности. Такую ситуацию они с ребятами не оговаривали. Пока он раздумывал, «колонизатор» порылся в накладном кармане своего френча и извлёк купюру самого большого российского номинала.
– А это вам, в знак особой признательности и уважения! – торжественно произнёс он.
– Это супротив правил, – повторил, как заученную фразу, проводник, – Мне контора платит. Не возьму!
– Вы меня опять озадачили, – начал уже нервничать Эдуард Викентьевич, – Ну, а «по пять капель»… «огненной воды» … за знакомство? – и он извлёк из другого кармана плоскую фляжку, тоже обтянутой кожей, похожей на змеиную.
Дед Ёшка собирался было уходить, но по нему было видно, что его распирает от не выплеснутых эмоций. Еле сдерживаясь от своих многоэтажных тирад, он обратился к этим «янки»:
– Вот, инте-р-р-сные люди! И от куда вы берётесь? И на природу вам наплевать… Мне так кажется, не за этим сюда приехали… На людей тоже наплевать… А то вы не знаете, что для нас этанол этот… на погибель? Если не знаете, так слушайте. А там решите, «по пять капель» или по четыре… Был у меня один знакомый. Как-то выпивали с ним крепко, да о чём-то поспорили. Он говорит мол, так-то и так: «Даю руку на отсечение»… А в итоге я оказался прав… И он это принял… А спорили-то зря что ли? А топор, он вот – всегда при мне. Я ему кисть и оттяпал… Отсидел, конечно. Выплачивал ему пенсию по инвалидности, но не долго. Помер он, спился… Ну, что? Будете мне наливать, господа хорошие? То-то и оно… С тех пор и не пью боле…
«Господа хорошие» стояли озадаченные и какие-то перепуганные. Первой нашлась Эмма Петровна:
– Дедуля, дрогой! Не обижайтесь на Эдика. Его иногда «заносит». Всё будет хорошо. Поверьте. Ступайте со спокойной душой. А мы завтра вернёмся… к обеду. Нам не впервой. Так Ольге и передайте.
Дед немного остыл, очарованный вниманием дивной особы.
– Ладно. Бог с вами. Я пошёл…
Он в сердцах махнул рукой и, уже удаляясь, выдал тираду:
– Пропади всё пропадом! Больше без контракту никого не поведу! Ёшь вашу двадцать, разряди-в-меня-бердан…
17. «Первый», пошёл…
Эдуард Викентьевич показался из зарослей кустарника.
– Кажется, ушёл, – доложил он.
– Эдик, что значит «кажется»? – строго спросила Эмма Петровна, – И без этого проблем хватает.
– Я его проводил метров сто, а там он, как сквозь землю, провалился. Да, я уверен, старик не вернётся. Уж, больно обиженный вид был у него…
– А я не уверена…
– Эм, дорогая! Ну, давай я ещё раз схожу, посмотрю. Время у нас есть…
– Пустая трата сил. Если он захочет скрытно подойти, вряд ли ты его обнаружишь, не смотря на весь твой опыт. Я о другом… Я всё-таки сомневаюсь, что сегодня нужно идти. Сумма-то пока – непредельная…
– Помилуй, Эм. Ты меня удивляешь. Мы же всё решили. И вообще… Во-первых, и так – более чем достаточно. Во-вторых, за эту неделю такой ажиотаж начнётся, что эта сумма с лихвой перекроется. Всё остальное пойдёт на благотворительные нужды. Какой смысл? Ну, и мудрость нельзя забывать – чрезмерная расчетливость фраера сгубила…
– Не хами, Эдик! Ладно, пошли готовиться…
– Пошли-пошли, – с готовностью согласился Эдуард Викентьевич, но всё-таки подлил своего «масла в огонь» тревог и сомнений, – Эх, только бы не случилось совпадения комбинаций… Понимаю, вероятность ничтожно мала, но… Но я и так на пределе возможностей. Второй раз идти будет очень непросто… И всякие непредвиденные обстоятельства – опять же… Дед этот подозрительный. Он один чего только стоит…
– Да, дед – непрост… Даром, что местный.
– А может, оно и к лучшему… Ну, напоил бы я его. А какая будет реакция? Хорошо, если сразу уснёт, как мы планировали. А если разбушуется? Нет, он всё-таки молодец – сам честно признался…
Супруги расположились возле того самого места, на которое указал дед Ёшка. Они распаковали свои ранцы и приступили к сборке какой-то конструкции. Но прежде Эдуард Викентьевич вырубил сапёрной лопаткой дёрн по периметру крышки шляпной коробки, удалил его в сторону и тщательно утрамбовал грунт. Эмма Петровна извлекла из шляпной коробки и уложила на подготовленной площадке изделие из гофрированного материала. Эдуард Викентьевич подсоединил к нему шланг от другого устройства, похожего на насос. Затем сверху гофрированное изделие накрыли шляпной коробкой, к которой с трёх сторон на подвижных кронштейнах прикрепили телескопические штанги. Эти штанги транспортировались в тубусе. Их свободные концы вставили в проушины, которые «Эдик» забил в землю по периметру центрального круга. Сверху это всё выглядело, как трёх лучевая звезда. Из самого тяжёлого ранца извлекли провода, которые подключили к насосу.
